Волчья корона
Шрифт:
– Привет, – я попыталась улыбнуться, но вышло лишь жалкое подобие улыбки.
– Здравствуйте, – ответил сын и прошел в кабинет, сел за компьютер.
– Велес, ты не узнаешь меня?
– Узнаю.
Он включил компьютер и с равнодушным видом открыл страницу поиска.
– Велес, я вернулась, я больше никуда не уйду.
Паренек хмыкнул и пожал плечами, что-то написал по-английски. Открылся сайт компьютерной тематики.
– Давай, завтра сходим куда-нибудь. Например, на футбол? Или в кино?
– Я не люблю футбол. А у Влада есть собственный кинотеатр. Наверное, и здесь
Я закусила губу, в груди начало саднить, сердце сжималось и разжималось в болезненных спазмах. Как же он прав. Я ничего не знаю. Не знаю, что он любит, чем увлекается. О чем мечтает, какой его любимый цвет. Черт, я отвратительная мать. И это жуткое «выканье», словно он подчеркивал, насколько мы чужие.
Я прошла по кабинету, придвинула стул и села рядом с сыном. Он нервничал. От меня этого не скрыть. Сущность дампира улавливала малейшие изменения в его настроении.
– Хорошо, давай по-другому. А куда ты бы хотел сходить?
– С вами – никуда.
Я резко развернула его к себе, хотела что-то крикнуть, высказаться, вспылить, но в горле стал комок, слова застряли, растворились, я подавилась ими. По щеке медленно поползла слеза.
– Чего ты хочешь, Кристина? Я не знаю тебя, я не видел тебя больше полутора лет. И вот ты являешься и хочешь поиграть в заботливую мать?
Черт, как же больно! «Кристина», а не мама…слезы катились и катились, а я жадно пожирала его взглядом. Как же сильно мне хотелось видеть в его глазах любовь. Но я не заслужила. Я смахнула слезы и тихо прошептала:
– Прости меня. Дай мне шанс…один…я буду очень стараться. Я скучала по тебе.
Слова казались пустым и фальшивым звуком.
Велес отвернулся к компьютеру и снова что-то написал. Я молчала. Мне вдруг стало настолько тоскливо и одиноко, что захотелось завыть. Он не простит. Наверное, поздно я лезу к сыну со своими извинениями. Где я была, когда он рос, болел, плакал? Велес резко встал и вышел из кабинета, а я посмотрела на экран компьютера, где большими буквами было написано: «Я люблю автогонки». И я засмеялась, сквозь слезы. Боже, какая же я дура. Мой собственный сын намного лучше, чем я сама, потому что не смогла бы простить, а он…он дает мне шанс. Черт. В этом гребаном, убогом мире все же есть ради чего жить. Вот ради этого чувства, когда захлебываешься любовью древней, как вся вселенная, самой чистой и самой бескорыстной. Я люблю тебя Велес-Константин. Ты самое дорогое, что у меня есть…И эти письма я пишу только для тебя, чтобы ты знал, насколько сильно ты нужен мне».
***
Король вампиров принял своего внука не в кабинете, а на роскошной зимней веранде с невероятным зимним садом и полыхающим камином. Он сидел в плетенном кресле, курил трубку и смотрел на блики от огня. Когда парень вошел король посмотрел на него и широко улыбнулся, но Константин не улыбнулся в ответ. Он прикрыл за собой дверь и встал напротив своего венценосного деда, которому на вид можно было бы дать немногим больше, чем самомУ молодому королю. Только в глазах Влада Вселенская мудрость и глубина, в глазах плескаются тысячелетия и боль. Тогда как янтарные глаза Константина
– Здравствуй, мой дорогой, я невероятно рад тебя видеть.
– Ты лучше скажи мне почему здесь до сих пор не стоит моя мать?
Улыбка пропала с лица короля, и он стиснул челюсти так что на скулах заиграли желваки.
– Насколько мне известно император горных волков передал тебе деустал. Так почему ты все еще не воскресил свою любимую дочь, дед?
Влад Воронов выпрямился в кресле, но взгляд от глаз внука не отвел.
– Потому что мной принято иное решение и не нам с тобой зднесь его обсуждать!
– А кому его обсуждать? Разве не я ее сын?
– И не я ее муж?
Они оба обернулись, и король все же встал с кресла. На зимнюю веранду вошел очень молодой парень. Светло русые волосы, серо-голубые глаза, открытый взгляд и совершенно заросшее лицо. Видно, что он немного не в себе, а точнее пьян. Как и все последние несколько лет после смерти его любимой жены…Кристины Вороновой от рук нейтралов Думитру Курда.
– Здравствуй, Габриэль.
– Это у нас ты здравствуешь, Влад. А кто-то влачит жалкое существование и подобие жизни после того, как потерял ее смысл.
– У тебя есть дочь! И ради нее ты мог бы взять себя в руки! Как я держусь ради своего сына и своих внуков!
– Ты держишься ради своей власти и ради своих амбиций. Не рассказывай нам о своей любви к детям и внукам. Будь это так… моя Кристина была бы сейчас жива!
Габриэль чуть шатающейся походкой прошел вдоль оранжереи и сел на второе кресло. Он прикрыл глаза…
– Когда-то, она уже уходила от нас. Когда-то это уже было. И ты точно так же пытался ее похоронить и убедит меня в том, что я сошел с ума если считаю ее живой. Помнишь…помнишь, как я нашел тебя, Велес?
***
Прошлое…
Габриэль нашел Велеса у озера. Мальчик стоял на берегу и смотрел на рассвет, на то, как лучи солнца нежно окрашивают кромку льда в розовый цвет. Когда парень стал рядом с ним, тот даже не обернулся. Габриэль чувствовал его ауру, она пульсировала, дрожала, меняя все оттенки серого и ярко-красного. Гнев, боль, отчаянье и снова гнев, и невыплаканные слезы, а так же мрачное желание уйти…далеко, уйти туда, откуда не возвращаются. Малыш сломался, у него не осталось сил верить и бороться, потому что он всего лишь ребенок, который потерял любимую мать. Пока что единственную значимую женщину в его жизни. Габриэль с трудом сдержался, чтобы не схватить мальчишку и не утащить отсюда насильно.
– Можно, я постою здесь, с тобой?
Мальчик ничего не ответил, только дыхание участилось. Нет, он не хочет, чтобы ему мешали. Вторгались в его пространство. Он слишком зол на весь мир и одинок. Он растерян. Настолько лишен возможности справляться с горем, что все его нервы обнажены, и каждая мысль причиняет еще большие страдания.
– Выпусти ее, дай ей волю.
Мальчик вздохнул глубоко, но опять ничего не ответил.
– Выпусти боль, не сдерживайся. Дай ей овладеть тобой, и станет легче.