Волчья корона
Шрифт:
– Неет, что ты…
Сама нашла его губы и провела по ним языком, рука скользнула к его паху, сжала член и начала водить по штанам, заставляя плоть окаменеть.
– Что ты…зачем убивать. Оглушить слегка, усыпить. Не надо никого убивать. Когда ты принесешь мне камни мы сбежим.
Тонкие пальцы расстегнули ширинку и обхватили ладонью пенис Эсмара, провели вверх-вниз, поцарапали и пощекотали яички и снова обхватили головку. Мужчина застонал и закатил глаза. А она начала другой рукой расстегивать корсаж платья, высвобождая большую смуглую грудь.
– Ведьма, на что ты меня подбиваешь…
– Всего лишь на то чего мы оба хотим – бежать отсюда.
– И как? Ооооо….. как мы сбежим, – он стонет от ее ласк, выгибается
– Когда камни будут у тех, кто согласен нам помочь…мы заманим в ловушку того, кто понесет за все наказание и сбежим. Ты в силах все это сделать, любимый. А сейчас возьми меня. Я ужасно хочу, чтобы ты меня трахнул, Эсмааар.
Застонала и повернувшись к нему спиной, оперлась на столешницу, оттопыривая зад.
– Ты ведь готов ради меня на все…да, любимы? Ты ведь хочешь меня спасти?
– Хочуууу, – прорычал Эсмар и быстро задвигался, проникая в тело своей любовницы и кусая ее за затылок, чтобы сдержать рычания.
– Я ради тебя готов умереть.
Он не видел, как она улыбается и кусает губы. Потому что знает – именно так и будет. Он умрет.
Глава 19
Война выскребает души их из пустых оболочек, оставляя зияющую дыру там, где когда-то существовал сам человек. Но это происходит не сразу. Не с первой бомбой, сброшенной над головой, и не с первым залпом орудий. Душа умирает гораздо позже, через несколько дней. И гибель – её настоящая агония отрицания и непонимания. До тех пор, пока человек не привыкает к смертям родных и близких, друзей и врагов. До тех пор, пока не впускает в себя Войну, позволяя ему кромсать душу на части. Пока не становится бледной тенью себя самого до знакомства ним. Самым сильным удается со временем, не сразу, переступить через собственную память и научиться смеяться и шутить, жить дальше. Но это состояние, скорее, похоже на затяжную, хроническую болезнь. Болезнь, которая вступает во все свои права в полном одиночестве, под покровом ночи или с первыми лучами солнца, когда ты никому не обязан доказывать, что жив. В том числе и себе. И тогда даже самые тщательно замурованные воспоминания выбираются наружу, и самые сильные из мужчин неожиданно вздрагивают от громко хлопнувшей двери.
У. Соболева и В. Орлова. Не люби меня
– Велес-Константин!
Император Горных волков приветствовал короля ликанов. Новоиспеченного короля, взошедшего на трон не так давно. Юный, дерзкий. Совсем молодой волк. Степной клан, давно не называвшийся так, только Горные называли своих собратьев Степными. Высокий, сильный, черноволосый. Глаза янтарно-желтые, сверкают из-под густых бровей, чувственные губы поджаты, широкие скулы, поросшие щетиной, мощный торс, длинные ноги. Парень не похож на короля совершенно. Он одет в потертые джинсы, белую майку и черную косуху. С ним около четырех охранников. Но скорее только потому, что так принято, а не потому, что парень кого-то боится. Вахид много наслышан о новом короле. Сирота, который добился всего сам несмотря на то, что его дед носил корону вампиров. Учился в Европе, получил два высших образования. Состоял в военном отряде вампиров, сражался против нейтралитета на стороне Мокану.
Как ни странно, мальчишка вызвал в Вахиде невольное уважение. На трон он взошел не благодаря своему деду вампиру, а был избран своими собратьями на великих выборах. То есть его избрал народ, все члены братства.
Они встретились на самой границе, где земли Горных, соприкасались с землями Степных. Все на машинах, на обочине сумеречной дороги.
– Приветствую тебя, Император, Горных Волков!
Они обменялись рукопожатием и быстрыми объятиями, а после оба ударили себя
– Поздравляю. Ты взошел на престол.
– Спасибо. По какому делу ты вызвал меня…Вахид.
Император посмотрел парню в глаза, как и тот посмотрел на императора и ощутил всю мощь и властность повелителя одного из самых сильных главенствующих кланов на себе. Это была их первая встреча. Но наверняка не последняя. И Велес Константин знал зачем император захотел увидеться. Ни для кого не секрет, что сейчас объявлена война между горными и вампирами. Константин пока не принял ни чью сторону.
Хотя давно не имел ничего общего с вампирами. Не имел и не хотел иметь. Потому что…потому что все они виноваты в смерти его матери Кристины. Она погибла из-за проклятых амбиций короля, из-за того, что Николас был слишком занят своим назначением в Нейтралитете и начал войну с Курдом. Пострадала семья. И убили…убили именно ЕГО мать.
Мать, которую он боготворил, мать, которая была для него намного большим чем просто родившая его женщина. Она была идолом, который перенес все страдания Вселенной и не сломался. И он жалел о каждом дне, что провел не рядом с ней.
После нее остались только письма. Он помнил каждое из них наизусть, каждое прочитал и затер до дыр, пробуждая свою ненависть и разочарование, питая их яростью и непониманием почему именно его мать погибла.
– Я знаю. Какие узы связывают тебя с вампирами. Знаю, что они твоя родня. Но ты прежде всего король, Велес-Константин. Ты прежде всего правитель, ты отец своего народа. Тебе решать, что лучше для твоих людей, что лучше для нас волков – быть под вечным гнетом вампиров, быть их вечными рабами или стать свободными от их гнета и объединиться чтобы править самим своими землями.
– А я знаю, что значат для горных волков семейные узы, что значит семья и родная кровь. И что ни один из Горных никогда не предаст члена своей семьи.
Их взгляды встретились и каждый из них понял друг друга. Что ж…парень не так прост как кажется, только в отличии от самого Константина у Вахида был огромнейший козырь.
– Если семейные узы так важны, то важны они должны быть для всех членов семьи. Не так ли?
– Именно так! – подтвердил молодой король ликанов.
– Тогда спроси у короля вампиров как именно он собирается использовать деустал. Тот, камень, что возрождает из мира мертвых…а потом вернись ко мне и скажи с кем ты заодно и кто твоя стая.
Вахид уехал. Он оставил Велеса одного. Оставил стоять посреди густого леса и закрыв глаза представлять себе самое первое ЕЕ письмо. Письмо его мертвой матери к нему. Письмо, в котором она рассказывает об их первой встрече после долгих лет разлуки.
***
«Велес не торопился подойти ко мне, он смотрел на нее янтарными глазами, блестящими то ли от солнца, то ли от волнения, но не подходил. А я не решалась позвать. Велес больше не был ребенком, которого легко можно сцапать в объятия и поцеловать, взъерошить его волосы. Он стал подростком. Угловатый, колючий, стеснительный и в то же время злой на собственное меняющееся тело, ломающийся голос и бушующие гормоны. А еще больше злой на меня, за то, что видел в лучшем случае раз в году на свой день рождения, и то по «скайпу». По людским меркам ему только восемь, но он растет скачкообразно, и физически Велес развит на все четырнадцать. Рост замедлится, когда он достигнет совершеннолетия. Когда ему исполнится восемнадцать, он больше не изменится, будет выглядеть мальчишкой навсегда. Красивый мальчик. Особенный. Мой сын. Рожденный от любви, в муках и такой желанный. Я предательница, потому что позволила члену с яйцами диктовать мне свои условия и разлучить с сыном. Боже, неужели я любила мужа сильнее, чем собственного ребенка?