Волд Аскер и симфония дальнего космоса
Шрифт:
Все трое седых "дядек", которые к этому моменту подтянулись в рубку, поддержали капитана.
– У меня большие сомнения, – сказал я, – в Академии Космопола инопланетники меня с нашим ГМС просто обсмеяли.
Патрик нахмурился. "Дядьки" согласно закивали головами.
– Да, дружище, с ГМС Земля далеко не уедет. И это понимание – одно из важнейших сообщений, которое мы хотели бы передать на Землю. Мы, знаешь ли, подсобрали тут коллекцию из отрицательных примеров. Часть из них я тебе уже озвучил. Уже сейчас можно было бы организовывать инопланетников, используя эти примеры, а также для отпора этим бандам, которые потрошат планеты в этой части космоса. Кто их знает, может, они и правда до нас вскоре доберутся. Но, кроме этого, Земле необходимо развить новые технологии общественного устройства. Одного только ГМС не хватит.
– А как вам видятся такие технологии?
– Ну, тут главное, что принять за критерий оптимизации…
– Критерий оптимизации? Чего?
Я сказал: "Чего", хотя очень хотелось сказать: "Чего – чего?"
– Критерий оптимизации – это такая штука, по которой судят, что лучше, а что хуже. Когда строят гоночный корабль или, например, космический истребитель – перехватчик комет, то для него главным будет достижение наибольшей скорости. В жертву скорости приносится всё: комфортность размещения экипажа, срок автономности, удобство обслуживания. А вот для пассажирского прогулочного лайнера главным будет комфортабельность кают и стоимость размещения. В этом случае говорят, что для истребителя критерием оптимизации будет скорость, а для пассажирского лайнера – комфортабельность и стоимость.
– Я знаю, что значит понятие "критерий оптимизации". Но каким боком это относится к обществу и правилам поведения?
Старики захихикали. Было видно, что между собой они обсуждали эту тему многократно и теперь объясняли мне очевидные для них вещи.
– Самым прямым, сынок, самым прямым. Что считать критерием оптимизации для общества? Что считать главным при выборе того или иного решения? Число народонаселения? Или уровень потребления? Или количество свободного времени? При одной и той же производительности труда общество, оптимизированное по одному из этих критериев, будет очень сильно отличаться от общества, оптимизированного по другому.
Я почувствовал, что крыша у меня начинает съезжать. Я всё-таки привык к более наглядным решениям.
– У нас в академии Космопола был один курсант, так вот он однажды не смог удержаться от того, чтобы не съесть все свои запасы еды, а затем из-за этого впал в спячку на несколько месяцев прямо посреди учебного года. А ещё у нас был курсант, который очень любил кидаться какашками. Это у них там такое народное развлечение было. И это не говоря о любителях подраться, были там такие, специально задирали других, чтобы показать свою силу и преимущество. Вот и скажите мне, что говорить такому народу о критерии оптимизации? – поддел я дедушек.
– Это всё от недостатка культуры, – отмахнулся Патрик, – а культура, сынок, прямо зависит от того, что принято в обществе в качестве критерия оптимизации.
– И всё-таки давайте поближе к конкретным технологиям. Как именно вам видится устройство общества?
Из того, что дальше сказали старики "Чёрного Орла", я понял, что каша у них в голове была ещё большая, чем у меня. Они были просто помешаны на выживании, эффективности и механистических системах. Нельзя сказать, что у них было единое мнение, общим у них было только помешательство на силовых способах. Патрик с упоением рассказывал мне про то, как с помощью выборов к власти будут приходить только самые достойные. Я смотрел на него и думал, что, насколько я могу судить по своему опыту, в этом случае к власти будут приходить только те, кто этого очень хочет, то есть разные пронырливые прохвосты.
Второй член экипажа, его фамилия была, кажется, Синельникофф, (я так и не научился запоминать эти немецкие фамилии), упирал на развитие генетических технологий. Он, кстати, был единственным из экипажа, кто получил офицерское звание ещё на Земле. Он говорил, что надо раздать всем сыворотку альтруизма, и тогда все будут заботится об общих делах просто по своей сути. А я вспоминал про то, как у нас в школе был один парнишка, очень добрый, всем помогал. Его лупили просто так, для удовольствия, а он никогда не отвечал. И это при том, что он был выше и тяжелее всех в классе. Я его не бил. Но я не хотел бы, чтобы все были такими.
Кифа Сенозатски, третий член экипажа, в прошлом сержант космической пехоты, агитировал за автоматические подсматривающие и наказывающие системы, такие, чтобы сами собирали информацию о человеке и выписывали наказания. Я смотрел на него и думал, что любую автоматику с тем же успехом можно применять и для коррупции. Существует же у нас всепланетная система учёта покупок, ну и что? Люди при власти просто делают покупки от чужого лица, а ты в конце месяца вдруг обнаруживаешь, что купил продуктов на сумму вдвое больше, чем тебе положено. У них есть свои люди в системе учёта, а у тебя нет. Вот и иди, доказывай наказывающим органам, что это не ты. Когда Кифа покинул Землю, эта система ещё не была такой строгой, как в моей жизни. Видел бы он, во что это вылилось.
Алекс Мещерски утверждал, что надо создать образ идеального человека, а потом сделать так, чтобы человек с детства вынужден был проходить через ситуации, в которых прорабатывались бы все отклонения от идеала так, чтобы человек запоминал, что любое отклонение – это больно. Ещё ему очень нравились технологии программирования людей через словосочетания. А мне в его словах виделся мир, где люди превращены в компьютеры, жестко запрограммированые на команды.
Вот в чём они были едины, так это в убеждении о том, что человечеству угрожает генетическое вырождение.
– Ты знаешь, мы наблюдали это явление на нескольких планетах, – убеждал меня Патрик, – благодаря нашей судьбе, мы смогли проследить жизнь нескольких поколений. Генетический аппарат несовершенен, и со временем появляются нежизнеспособные мутации. Как правило, эти люди менее жизнеспособны, болезненно самолюбивы и не терпят боли. Им волей – неволей приходится пролазить во власть любой, подчеркиваю: любой ценой. Эти особи группируются и помогают друг другу закабалять здоровых людей, при этом они ненавидят здоровых людей и друг друга. Дорвавшись до власти, они пускаются во все тяжкие. Они не могут чувствовать радость жизни как обычные люди и потому вынужденно впадают во всякие извращенные удовольствия. Охота на себе подобных – это ещё одно из самых невинных из их занятий. Без генетического улучшения не жить!
Другие старики согласно качали головами, а я смотрел на них и думал, что мы не можем даже внятно сформулировать в словах, кого считать разумным существом, а кого нет, за какое зло наказывать, а за какое нет, и что вообще считать злом, а уже рвёмся в генетику. Нам бы сообразить, как организовывать на общие дела хотя бы здоровых людей, а уж с больными как-нибудь разберемся.
Из слов стариков вставал очень жестокий, замкнутый только на насилии и выживании мир. Таким только детей пугать. Поневоле вспомнилась "машинка – страшинка" от Пшиши.