Волею богов
Шрифт:
– Рад тебя видеть, Уэмескитль. Никому другому я бы не ответил, - облегчённо проговорил Чикуатемок, - познакомься Несауальтеколоцин, это - Уэмескитль глава обороны Атокатлана. Да Вы уже встречались, конечно. Кто послал тебя? Надеюсь, не безбожник Тлилтеоакоматль?
– Конечно же, нет, - отвечал тот, - твой отец. Но я бы и сам пошёл. Не могу же я бросить тебя одного.
– Я не один.
Наконец-то священник узнал человека, помешавшего, науалли пустить шар огня.
– Ну да, конечно. Твой друг с тобой. Моё почтение, посланец Таманакальпана, - усмехнулся тоуэйо. Голодная Сова предпочёл смолчать.
– Расскажи, как дела в Атокатлане, - попросил сын вождя.
– Даже и не знаю, с чего начать, - заколебался мужчина, - В общем, новости плохие. Как только Вы сбежали, в деревню вошли люди из Ауэуэцинко. С ними сын их вождя Тлапайау и некий Шочитлакиуитль, не знаю такого. Никто даже и не пробовал оказать им сопротивления. Правда их всего немного, человек двадцать, не больше. Встали караулом
– Спасибо, Уэмескитль. Вести действительно печальные. Хотя ничего страшного пока ещё не произошло. Но спешу тебя огорчить, я сейчас не могу идти с вами.
– Почему?
– недоумённо спросил старший воин.
– Мы с Несауальтеколоцином многое обсудили, пока шли сюда. Его смущают некоторые детали. Может статься, науалли получил дополнительный источник силы, раз осмелился противостоять богам. Некоторые наши наблюдения также свидетельствуют об этом. Торопиться не стоит. Нам нужно испросить совета у детей Дарителя жизни, заручиться их поддержкой. Знаешь, жители Тламанакальпана никогда не идут в бой, не поговорив с богами. Нам тоже следует перенимать их обычаи. Давай сделаем так. Ты идёшь в Атокатлан и говоришь, будто меня не нашёл. Дальше связываешься со всеми стражами, кто не поддержал изменника, заручаешься их поддержкой и ждёшь. Мы прибудем на следующий день, самое позднее - через два. А пока держитесь. На рожон не лезьте. Ведите себя тихо.
– Не радуют меня, твои слова, Чикаутемоцин. Не по нраву мне все ваши игры с богами. Я верю в старое доброе копьё. Затянем дело - потеряем Атокатлан. Да и родители твои места себе не находят. Пошли с нами, - сказал Уэмескитль
– Давай сядем, - предложил наследник касика. Участники беседы опустились на торчащие из земли каменные блоки.
– Ты старше и опытнее меня, Уэмескицин. Я помню, как ты меня маленького учил стрелять из лука, метать дротики, как привёл сюда, и как мы вместе обнаружили этот лаз. Я благодарен тебе за верность, мудрость и доброту, и всегда буду чтить твои заслуги и ценить советы. Но позволь мне сейчас с тобой не согласиться. На кону слишком многое - не только наши с тобой жизни, вся деревня, все те, кого мы любим. Сейчас мы не можем рисковать, ведь второго шанса не будет. Нужно действовать наверняка. Признаю, действительно может быть, что мы с Несауальтеколоцином накручиваем лишнего, и на самом деле Тлилтеоакоматль не никаким могуществом не обладает. А если не так? Нас убьют, захватят в плен? Чего ждать тогда? Армию из Тламанакальпана? Я верю богам. Всё в их руках. Если мы хоть чуть-чуть приоткроем завесу над их замыслами, если сможем узнать их волю, если нам удастся заручиться поддержкой великих, мы можем спланировать наши действия, лучше подготовиться к освобождению селения. Прости меня, - Чикуатемок взял руки старого друга в свои и склонил голову.
– Я не могу идти с вами. Нам нужно хорошо подготовиться к предстоящим событиям.
– Ты думаешь, как настоящий вождь, - произнёс мужчина, глядя в глаза будущему текутли, - Я всё ещё не согласен с тобой, но признаю, в тебе говорит голос разума. Вижу, мне не удастся тебя разубедить. Так ведь?
– Да, так.
– Тогда я исполню всё, как ты велишь. Мне ничего иного и не остаётся. У Вас ведь нечего есть?
– Да нечего.
– Отдайте им всю нашу еду, - крикнул Уэмескитль парням, дожидавшимся неподалёку, - Кецпаллин, дай ещё лук и стрелы, им нужно охотиться, наших запасов тоже надолго не хватит, мы шли налегке.
– Благодарю, признаюсь, мы толком не ели с утра, - улыбнулся молодой воин.
– Ладно, до свиданья, Чикуатемоцин, и ты тоже, человек из Тламанакальпана.
– Спасибо, скоро увидимся. У нас всё получится, верь, - сказал на прощание сын вождя.
Атокатеки начали спускаться по уступам ступенчатого дома. Они то и дело поглядывали вверх. А беглецы стояли на крыше забытой пирамиды и провожали их взглядами до самых ворот акрополя. Вечерело. Постепенно лес погружался в полумрак, повеяло холодом. Дневные птицы умолкли. Скоро-скоро на смену
– Ладно, пошли, - сказал товарищу Нисходящая Сипуха и подоткнул того к лазу во внутреннее святилище, - теперь тебе нужно отдохнуть. Я посторожу. Ты уже почти двое суток не спишь, вон глаза закрываются сами собой.
– Подожди, наломаем веток, разведём огонь, а то замёрзнем ещё, - сказал жрец.
– А дым?
– Будет много дыма, погасим.
Уже скоро путники вновь были внутри храма. Маленький костерок горел напротив отверстия в своде, от огонька исходило приятное тепло. Парни поели немного сушёной рыбы, которую принёс Уэмескитль. Затем Несауальтеколотль постелил на каменную плиту плащ и лёг, а Чикуатемок укрыл его сверху своим. Жертвователь попытался протестовать, но сын вождя не принимал возражений. Тело сделалось мягким, и, казалось, растеклось по полу, словно медуза на морском берегу. Руки и ноги перестали двигаться и гудели от целого дня ходьбы. Голова потяжелела, мысли успокоились, и измождённый священник погрузился в долгожданный сон.
Что такое ночь? Другой мир на том же месте. Посмотришь по сторонам - вроде бы, ничего не изменилось - те же деревья, те же заросшие пирамиды, те же колонны полуобвалившихся портиков, те же холмы, те же лианы с придаточными корнями, те же пряди пачтли, раскачиваются на ветру. Но с наступлением темноты на земле начинает править новый бог, один из девяти владык, а вместе с ним на сцену выходят странные подчас зловещие персонажи. Мало кому удаётся их увидать. Разве можно разглядеть в кромешной черноте порождение тени? Чаще таинственных гостей лишь слышно - гулкие крики в раскидистых кронах, истошный вой на мескитовых пустошах, всхлипы и плач в порывах ветра. А иногда лишь беспричинный страх, спонтанная тревога или лёгкое необъяснимое прикосновение напоминают о чьём-то незримом присутствии. В такую пору лучше сидеть дома и не выходить понапрасну на улицу. Кто знает, какое неведомое создание таится в потёмках? Но во мраке меняются и люди. Наверное, каждому приходилось замечать, как в сумерках появляются другие желания, стремления, мысли, действия, те, которые при свете дня никак не могли прийти в голову. А на утро все они пропадают, куда-то деваются мечты и смелось, а многое уж и не кажется столь притягательным. А ещё ночь - лучшее время для общения с богами. Небо тогда открывается, и все они появляются в вышине. Вот Тескатлипока, Шочипилли, Чальчиутликуэ, Кецалькоатль. Облачный змей протянулся через зенит от горизонта до горизонта. И порой видно, как далеко-далеко над нами по своим дорогам идут вселенские странники. Они тяжело опираются на посохи, иной раз останавливаются и поправляют тяжёлые ноши на уставших спинах. И не прав тот, кто считает, будто с пришествием той, у которой юбка из звёзд, открывается завеса тайны. Совсем по-другому, во тьме само сокрытое, сокровенное просачивается через ткань бытия и наполняет наш мир.
В самый чёрный и ужасный час Несауальтеколотль расставил фигурки богов перед рельефом в дальней комнате храма, за ними он поместил жаровню из древнего клада под полом. Маленькую курильницу, ту самую, которую захватил ещё из Тламанакальпана, он пристроил прямо перед собой. По правую руку жрец положил несколько острых колючек агавы и шарики копала, а по левую - кинжал, нефритовые бусинки и благовония из старинного тайника. Священник надел головной убор с перьями кецаля и зажёг огонь силою Тескатлипоки. Сухие щепки вспыхнули необыкновенно ярко и осветили изображения на задней стене. Длинные тени от статуэток упали на бордюр из кремневых ножей и символов подношения великим. Пора. Жертвователь позвал Чикуатемока, и они вместе опустились перед импровизированным алтарём.
Прикрыв веки, служитель культа начал читать молитву. В воображении рождались образы детей Ипальнемоуани. В трепещущих отблесках было заметно, как содрогаются глаза заклинателя. Воззвание закончилось. Тишина. Голодная Сова кожей ощутил лёгкое прохладное дуновение. Нет, оно шло не снаружи из дыры в потолке - Йоуалли Ээкатль обратил внимание на двух маленьких людей на вершине заброшенной пирамиды. Можно начинать. Молодой мужчина взял с пола два шипа агавы и протянул один другу. Без колебаний он пронзил мочку уха, затем другую, взял курильницу и собрал несколько капель крови. Затем грудь и руки - отовсюду сочилась драгоценная влага и её потоки казались обсидиановыми в отблесках пламени. Вода богов оставляла длинные темные полосы на теле. Сама жидкость вот-вот засохнет, но жизненная сила перейдёт к тем, кто её так жаждет. Их присутствие ощущалось всё явственнее и явственнее. Собрав ещё немного, жрец передал чашу сыну вождя. Тот понял всё без слов. Юный воин не страшился боли. Наоборот, гордость переполняла его, в сердце щемило от чувства сопричастности к чему-то удивительному, сокровенному, доступному лишь людям исключительным. Укол - жар, мышцы содрогнулись, нет, не от напряжения, наоборот - от облегчения. Свершилось. Вот оно - тёплая струйка бежит вниз. Ещё удар - как же хорошо, сладко, дух будто бы высвободился из тесных оков, сбросил всю грязь и копоть минувших лет и вновь стал таким, как у младенца, чистым и свободным. Дальше всё пошло быстрее, каждую новую рану бывший варвар встречал с восторгом. Несауальтеколотль с гордостью смотрел на рвение ученика. "Хоть один..." - подумал он удовлетворённо.