Волхвы. Исторический спецназ
Шрифт:
– Со Степанидой?
– Да, она же местный участковый. Будет проводить дознание, чего ты такого удумал. И решать, что с тобой делать.
От этих слов повеяло холодом, но облегчения Иван не почувствовал. Холод был загробный. Дохнуло даже могилой откуда-то с поля или болота. Тут-то Иван понял, что ему не зря говорил Потапыч, действительно с трех сторон его окружало болото, с четвертой был лес, в котором, судя по всему, где-то в центре должна была быть гора.
– А позвонить- то я просто могу.
– Можешь.
– Тогда пошли.
Иван кряхтя поднялся и надел на шею свой кейс. Он показался ему просто неподъёмным, но оставлять его где-то у него уже даже мыслей не возникло. «Своя ноша не тянет!»
***
Это была скала. Цельный кусок гранита, поросший мхом и присыпанный со всех сторон землей. На вершине была практически круглая площадка с острым зубом на краю. И еще на том зубе было место, чтобы встать одной ногой, держась за ветки одинокой кривой сосны, чудом проросший на самой вершине, и проткнувший своими корнями всю скалу насквозь, практически слившейся с ней в одно целое.
Балансируя на одной ноге, и одной рукой держась за ветку, Иван в другой руке держал фотоаппарат, который висел на шее. Виды, которые открывались вокруг, были завораживающие. Скала была чуть выше, чем самые высокие деревья в лесу, но с другой стороны, сам лес был как бы в одной большой чашке, или блюдечке с голубой каемочкой. Все, что было голубое, была вода. На краю леса прилипла деревня, она обнимала лес, и в тоже время врезалась углом в поле-болото. Лишь узкая пуповина тропинки соединяла остров с большой землей, по которой прошла трасса, и в дымке был виден какой-то город с дымящими трубами. Как у парохода. А с другой стороны текла река Проня. По реке плыл пароход, а на середине реки стоял паром.
Иван делал панорамные снимки и не мог остановиться.
Посмотрел вниз. Василиса спокойно сидела у подножия скалы и гладила пса. Филин кружил где-то над головой. Сверху площадка скалы была очень похожа на пупок. Но поначалу Иван не придал этому значения.
– Вау, как круто! – закричал он в никуда. – Это реально круто!
– Не трать время, – снизу услышал он голос Василисы, – до полудня осталось пару минут. Тень уже почти ушла. Реши, что будешь делать? Звонить или загадывать желание?
– Что? – переспросил Иван. – Не слышу тебя. Я чувствую себя на вершине мира. А понял. Нет, – крикнул он вниз громко, продолжая с ней разговор, – президентом я быть не хочу, ответственности много, а вот поболтать с ним о жизни было бы здорово. Наверное. Рассказал бы ему, какая здесь красота. Ладно. Буду звонить.
Только на вытянутой руке планшет смог поймать сотовую сеть размером в одно деленьице. Почти сразу пикнуло сообщение. Пришла ответочка. «Письмо получено и прочитано». В следующий момент планшет задребезжал уже входящим звонком. Звонила Маля, жена. Он переключил телефон на громкую связь и закричал в трубу.
– Любимая, не волнуйся, я живой и уже на всех порах лечу к тебе, – он старался передать всю нежность, которую чувствовал в этот момент, но явно немного либо переиграл, либо на таком расстояние нежность не передавалась, потому что услышал, как где-то там в другом мире бьется в истерике голос рассерженной женщины.
– Сазиков, ты что там совсем обалдел со своими деревяшками, где тебя вообще носит?
Слова Мали обожгли и обидели Ивана, она и раньше так говорила, но сегодня это звучало слишком.
– Я же послал тебе смс, что задержусь, – все же попытался оправдаться Иван.
– Задержаться можно на пятнадцать минут, можно на час, на два, но не на сутки, – голос жены был непреклонен.
– Любимая, не ругайся, здесь совсем нет связи. Ты даже не представляешь, что мне пришлось сделать, чтобы добраться до сети.
– И представлять не хочу. Сказки мне рассказываешь. Захотел бы нашел способ. Сейчас связь даже в метро есть.
– Зая моя, я уже спешу к тебе сломя голову.
– Мне уже все равно! Можешь вообще не возвращаться.
Короткие гудки показали ему, что разговор закончен.
– Блин, и как теперь быть?
Иван с досады на мгновение забыл, что стоит на одной ноге и держится рукой за ветку, переступил с ноги на ногу, замялся и… выпустил из рук планшет. Как сухой лист он блеснул в полете и исчез в ветках деревьев.
– Ну, что? – позвала его Василиса снизу, – Поговорил? Может успеешь маленькое желание. Тени еще не появились.
Но вместо этого Иван спрыгнул со скалы.
– Да, чтоб Вас всех. Какие к черту желания? Я взрослый человек, уже давно в это не верю. Я не могу жить, без интернета, без телефона и телевизора. Без банкомата, наконец. Я вообще из-за Вас планшет потерял, а там вся моя жизнь. Как мне теперь без него? Вот как теперь жене сказать, где я. Она уже черт знает что подумала.
Он все еще был в состоянии разговора с женой, и не сразу понял, что сейчас наговорил кучу обидных слов совершенно чужому человеку. Да еще почти ребенку. Все-таки любимые женщины в состоянии достать любого мужчину за несколько секунд и на любом расстояние гораздо лучше, чем десяток русалок и кикомор вместе взятых. Василиса все это время стояла нахмурив бровки и смотрела на него исподлобья, готовая вот-вот заплакать. И ему стало стыдно. Он осекся, покраснел и попытался загладить вину.
– Прости, – выдавил он из себя, – я погорячился.
– Ну, вот. Первые разумные слова от тебя услышала, – обиженно ответила Василиса. – Что еще скажешь?
– Мне не надо было срываться. Ведь вы не виноваты в моих проблемах. Ты, ты, – он осекся, но все же закончил, – ты можешь мне сказать, как отсюда выбраться?
Василиса посмотрел на солнце. Оно уже преодолело верхнюю точку небосклона, и предметы стали отбрасывать тени.
– Сегодня один шанс ты уже упустил. Если не будешь делать глупостей, сможешь попробовать попытку завтра. – Увидев в глаза Ивана немой вопрос и удивление, добавила. – Но если прямо вот совсем невтерпеж, то можешь попробовать уговорить дядю Степу. Может быть он и откроет для тебя вторую комнату.