Волхвы. Исторический спецназ
Шрифт:
– Соберитесь в кучу. Я Вас сейчас… запомню.
Хевсуры не заставили себя долго ждать.
– Внимание, – Иван хотел крикнуть: «Сейчас вылетит птичка», и осекся. Его шутку могли не оценить. Он просто навел видоискатель, отключил вспышку, чтобы сэкономить энергию и нажал кнопку. – Вот смотрите?
Он повернул фотоаппарат экраном вверх и начал показывать, что получилось. Несколько небритых, нечесаных мужиков, с лоснящейся грязной кожей, с черными от копоти зубами, вооруженные до зубов начищенным до блеска оружием. А в центре восседал колоритный Дядька.
Кадр был еще тот.
Иван ожидал, что фотомодели будут не довольны, но напрасно. Для хевсуров любое развлечение было в диковинку, поэтому они с интересом разглядывали себя на экране фотоаппарата. При этом каждый попробовал, не вода ли это. Попытался пустить круги в своем отражении. И естественно заляпали все грязными пальцами.
Хевсуры остались довольны. «Кудесник, вот не сходить мне с этого места!» После этого Дядька подсказал ему, как перевесить меч на ремень, так чтобы тот не отвязался и не мешал при ходьбе. Потом показал как его вынимать из ножен и держать.
– Запомни, меч это продолжение твоей руки. Куда рука, туда и он! Бей, коли, отбивай. Ну, в бою побываешь, сам все поймешь, если жить захочешь…
– В бою?
– Ну, а ты как хотел. Царь сюда бы просто так не приехал бы. Раз с женой уединился, значит, скоро быть кровавому пиршеству.
– А с кем биться-то будет?
– Известно с кем. С Рюриками. Ненавидит он их люто. Они его первой семьи лишили, дочери, царства, в бочке с грязью держали аж пять лет. А он как гора, не зря его Кучей величают. Из плена сбежал, войско новое собрал, вторую жену взял и теперь назад вертается, свое возвращает.
– А Вы?
– А мы у царя в должниках. Как свой долг выполним, уйдем к себе домой. В горы. Но это еще не скоро.
Глава 5
– Едут! Едут! – раздался голос с вершины холма, и вслед за ним по траве на спине вниз скатился молодой хевсур с крученым луком в одной руке и стрелами в другой. Он подбежал к почетному караулу у входа в большой шатер и громко крикнул.
– Доложите хану, что едут!
– Да слышу я, – раздался голос великого Воина из шатра, – иду. Не шумите! Кто едет?
Молодой хевсур доложил, что из-за дубравы появился конный отряд рыцарей, который шел под неизвестным им стягом. Отряд был небольшой. Около тридцати рыцарей в стальных тяжелых доспехах. Но первыми в отряде ехали священнослужители. Как минимум двух человек в черных облачениях усмотрел глазастый дозорный. Между рыцарями катились две тяжелые телеги. На телегах стояли сундуки.
Хан внимательно выслушал доклад и кинул взгляд на Дядьку.
– Ну, ты знаешь, что делать?
Дядька нахмурил брови.
– Сколько раз уже было обговорено.
Развернулся и окрикнул десяток хевсуров, самых сильных, самых взрослых и опытных. Они оседлали коней и ускакали в ближайшую рощу, растворились в листве. Засада, понял Иван. На всякий случай. Остальные хевсуры тоже начали готовиться к встрече. Какая она будет? Никто не знал. Но, что даже простой разговор мог превратиться в суровый спор на мечах, это все понимали.
– Кудесник, иди со мной. – Хан позвал Иван. – Как твой глаз? Живой?
– Живой.
– Хочу, что-то тебе показать. Пошли.
Хан мельком окинул новый вид Ивана, и довольно хмыкнул. Они вошли в шатер.
***
В центре шатра был расстелен большой персидский ковер. У стены стояла колыбель, в глубине шатра возвышалось большое ложе, покрытое шкурами медведя, льва и волка. Свет в шатре исходил от бездымных лампад, которые стояли на треногах по углам ковра. На ковре играл младенец. Совсем крохотный кучерявый мальчик, лет трех от роду. Одетый так же как взрослые мужчины, но во все миниатюрное: парчовый халат, атласный пояс, сафьяновые красные сапоги.
Рядом с ним на коленях сидела молодая, красивая женщина с раскосыми глазами. Она подавала ему различные предметы: детскую игрушку-погремушку, которая напомнила Ивану царский скипетр и мягкий сшитый из лоскутов кожи мячик.
– Кулхан, давай, бей, бей мячик шаркунком, – сказала женщина ласково, – покажи отцу, как ты умеешь управлять миром.
Кульхан встряхнул берестяным жезлом, и тот загремел сухим горохом. Хан засмеялся.
– Хулан, это просто погремушка и комок шерсти. Не преувеличивай.
– Конечно, мой царь, – ответила ему женщина, откинув назад прядь черных как вороное крыло волос, – это всего лишь игра. Но через игру постигается жизнь. Настоящая жизнь.
– До шести лет сын твой. Потом сядет в седло. И жизни буду учить его уже я.
Женщина взглянула в глаза мужа и покорно ответила
– Как скажешь, господин.
Хан развернулся к Ивану.
– Вот кудесник. Посмотри и запомни своим волшебным глазом. Вот он настоящий царь, император всей земли и моря.
Иван удивленно поднял глаза. Хан рассмеялся.
– А ты что думал, я не заметил, как ты меня Степаном назвал. А язык у тебя не повернулся меня царем назвать?
Иван захотел сказать, что-то в свое оправдание, но Степан его остановил.
– Не оправдывайся. Главное, знаю, кто я такой, а ты мне поможешь, чтобы другие узнали, кто он такой.
Воин показал рукой на край ковра.
– Садись, я расскажу тебе свою историю. У нас есть еще время, пока послы доедут до нас.
Они сели по-татарски, а женщина тут же принялась ухаживать за ними. Поставил небольшой столик, на него водрузила чашки и чайник. Положила лаваш и восточные сладости. Все это она достала из сундуков, которые стояли вдоль стен.