Волк 4: Лихие 90-е
Шрифт:
Это очень быстро. У других ЧОП, даже у тех, которые держали бывшие сотрудники правоохранительных органов, на это могло уходить от полугода до года, некоторые вообще не брали пистолеты, обходились газовыми и ружьями. А мы просто пришли, и раз, всё готово. И это притом, что три пистолета заказаны сверх нормы по сотрудникам. Знакомство с высокопоставленным ФСБшником в области помогло даже лучше, чем я ожидал.
— Петрович пробил, — сказал Лёня. — Что на следующей недельке стволы поступят в Читу, их отстреляют для картотеки и можно будет забирать.
— Я с ним поеду, с институтом сразу решим, — но, пока Женя не начал вздыхать по этому поводу, я добавил: — Это отличная новость, но вот у меня не очень хорошие.
Сначала рассказ про наезд. И пусть это сопляки, но спускать это нельзя, иначе или подберутся к моим близким, или нападут ночью. Тем более, Толик не один, чтобы прописать ему сильнее и забыть про него навсегда.
Уже сегодня нам нужно устроить стрелку с тем Монтёром, про которого говорил Толик. Может, он и послал Толика проверить, как мы ответим на такой наезд.
— Волк, я же говорил, тебе с охраной надо ходить, — возмутился Женя. — Меня или Славку всегда с собой бери, мало ли что. Тебя вот недавно чуть не завалили у меня на глазах.
— Говорил, Женя, ты прав, я всегда и беру, кроме этого раза. И теперь более важный вопрос.
Я рассказал им обоим про предложение от ФСБ, и они замолчали. Рассказал подробно, какие это сулит выгоды (а сверхбыстрое получение стволов было тому доказательством) и какие проблемы. Пока же, на мой взгляд, проблемы перевешивали, и сильно. Тут и так время такое, что мы стали заметными. Кто-то хочет на нас наехать, кто-то пытался под нас маскироваться. И не только бандиты, вот и РУОП точит зубы. Вроде решили, но мало ли, что будет дальше.
Но решать всё надо по мере поступления.
— Пока ничего не говорите, — сказал я. — Подумайте, а я позвоню.
Набрал на мобиле Белоглазова, у них как раз в Питере уже утро. Обрадовал его, что почти решён вопрос со стволами, рассказал ему о рисках этой операции, которые он там у себя просто не видел. Нет, я не жаловался ему, просто разложил всё по полочкам. Надо, чтобы он понимал, чем рискуем лично мы. А если рискуем мы, то это влияет и на работу всего их дела.
— И что будем делать? — спросил Женя, когда я закончил разговор и убрал трубу.
— Давайте пока с этими блатными решим, — сказал я. — Ты, Лёня, Славка и я съездим. Лёня, ты же знаешь, что за Монтёр? Расскажи, вот и подумаем, что дальше делать.
— Ещё бы я не знал, — Лёня нахмурил брови. — Не, лично не знаю, мужики с работы про него говорили. Он недавно откинулся с зоны, весной может быть. Домушник, рецидивист. Раньше ходил по домам, представлялся электромонтёром, счётчики якобы проверял, потом обносил хаты. Говорят, его хотели короновать, но нашли какой-то косяк в статье по малолетке, а денег и знакомых, чтобы это обойти, у него нет. Но он не мокрушник, — он помотал головой. — Вор старой закалки, таких уже мало. И что он связался с этим?
— Получится с ним говорить? — спросил я. —
— Да, получится поговорить, он осторожный. Я даже удивляюсь, что его назвали. Вдруг, тот Толик специально так сказал? — Лёня задумался. — Хотя нет, ему потом Монтёр за это предъявить может.
— Давайте съездим, — я поднялся из-за стола. — Это старая точка Родионова. Пока просто поговорим.
— Стволы брать? — спросил Женя.
— Говорить едем, но только газовые берём.
— А ружьё? Давай возьмём, мало ли?
— Ружьё в чехле, пока вытащишь. Не будешь же с ним за плечом по городу ходить. Получишь ИЖ, будешь с ним ходить.
— Дожить бы ещё до них.
— Очередная разборка, ё-моё, — пробормотал Лёня. — Ну поехали, чего поделать? Надо решать сразу. Раньше бы знать, кто это воняет. Те-то два утырка, которые сюда приходили, гастролёры, не местные, но явно по наводке шли.
— Да. Кстати, за эти пару дней поговорил с блатными, РУОП, ФСБ, братвой и коммерсантами, — я усмехнулся. — Профессия такая у нас, парни. Но потом будет проще.
— Кто там ещё остался? — Женя хитро посмотрел на меня. — Воры в законе? Кхе, точно.
Поехали на рынок, захватив Славу. Он хоть и до сих пор носил руку в перевязи, всё ещё был серьёзным и надёжным бойцом, в котором я не сомневался. Ещё взяли Артёма, он никогда не был против подраться. Вроде и спокойный парень, но я никогда не видел, что он вообще хоть кого-то боялся. И ружья захватили на всякий случай, хотя пальбы быть не должно.
Старую точку пропавшего Родионова закрыли, когда игорный клуб переехал на новое место по нашей договорённости с Крюковым. Там его отбил мясокомбинат, потом вернул во время короткого перемирия, потом опять забрал силой.
А сейчас на месте старой точки было открыто летнее кафе. Аляповатую вывеску сняли, новую не повешали, делали какой-то ремонт. Само кафе было снаружи, просто поставили пластиковые столы с большими зонтами, а из глубин заведения приносили пиво в пластиковых стаканах. Вот и всё кафе, даже закусок нету.
Не самое удачное место для кафе, учитывая, что покупатели здесь не ходят, а поблизости разгружают товар, и постоянно ездят фуры. Но странных личностей, которые собрались вокруг, это не отпугивало. За столиками сидело несколько мужиков, которые внимательно на нас смотрели. Никто за оружием не тянулся, никто не вскакивал. Просто ждали, когда мы выйдем.
— Похоже он. Смотри, Женька, — Лёня показал на столик у самого входа. — Помнишь тот фильм про собаку?
— Бетховен? — Женя присмотрелся вперёд. — А он тут при чём, дядя Лёня?
— Не, чёрно-белый который, там собака превратилась в человека. Вот вылитый он.
— Кто? А, понял.
Я тоже понял. Один из блатных, сидевших за столиком, был очень похож на Шарикова из фильма, только крепче и намного старше. Он что-то тихо говорил нескольким парням, что собрались вокруг него, но смотрел на нас. Когда мы захлопнули двери служебной девятки, мужик поднялся.