Волк: Ложные воспоминания
Шрифт:
Никакой скопы. Но гнездо на вид свежее, скорее всего, недавно там кто-то был. С расстояния пятьдесят ярдов, когда я еще выписывал по лесу круги, мне показалось, будто над краем гнезда торчат перья и кусок рыбьего хвоста. Ястреб-рыболов. Когда-то я видел, как он парит над прудом, потом складывается, в свободном падении устремляется вниз, но в последний момент тормозит крыльями и выпускает когти. С размаху врезается в воду, и вот награда за усилия — футовая щука.
Стоять в полунаклоне было неудобно. Я выдернул с корнем большой пучок папоротника и, прикрывшись им, подполз поближе. Пожалуйста, не надо змей. В ухо залетел комар, и я раздавил его пальцем. Сера, понятное дело, для того и нужна, чтобы не впускать мошкару. Птице — еще час на то, чтобы появиться, иначе вернусь к устью ручья и попробую поймать одну-две форели. Всегда любил ястребов, даже простых краснокрылок, хотя любимая птица у меня гагара, в основном из-за голоса — долгого, выматывающего циркулярного воя. Что-то среднее между смехом и безумием. В юности по вечерам на озере я слышал его много-много раз, а на рассвете, вставая затемно, чтобы идти на рыбалку, даже видел этих птиц, хотя они всегда держались в отдалении. Мой отец и дядя построили домик без электричества и водопровода, но с небольшим колодцем — нужно было сто раз прокачать насос, прежде чем пойдет вода. Ужасная работа. Мы с братом занимались ею по очереди, часто доходило до драк, тогда мы катались в пыли и мутузили друг друга. Мы много времени проводили за уничтожением всякой живности. Лягушек, змей и черепах. Нам не доверяли
Я еще следил за гнездом, но от мыслей о сестре глаза стали незрячими. Надеюсь, она успела позаниматься с кем-нибудь любовью до своей гибели. Всегда считал, что в армию нужно призывать мужчин от пятидесяти и старше. Дайте молодым пожить, почувствовать вкус вещей, прежде чем где-нибудь в Азии им отстрелят жопу. И обязательно призывать не меньше четверти Конгресса. Пускай тянут соломинки, кому на передовую. Подозреваю, после этого они слегка подумают, прежде чем голосовать за новую войну. Если у пятидесятилетнего мужика хватает сил на восемнадцать лунок для гольфа, он всяко сумеет нажать слабым пальцем на спусковой крючок, а его толстые ноги как-нибудь да пройдут через болота. Надо написать на эту тему письмо позаковыристее. И никаких исключений. Даже для президентов торговых палат всех этих захудалых городков. Патриотический угар спадет только так, спорим? Раз им так охота помахать флагом, пусть машут там, где это что-то значит, — перед носом врага. А сколько будет воплей и воя — я же маклер, или химик, или зубной врач, вот только что руки изо рта вытащил. Именно так. Дайте молодым возможность есть, пить, любить, ебаться, путешествовать и рожать детей. Плохо будут воевать, мы пришлем еще толстопузов. Конечно, с высоты своего 4-Ф [54] мне легко об этом говорить: в пятилетнем возрасте на задворках больницы мне чуть не вырезали глаз осколком стакана. Постаралась одна маленькая девочка. С тех пор мой левый глаз смотрит вовне и вверх, пребывая в своем собственном восторженном трансе. Почти незрячий, он поворачивается туда, где ярче свет, и ясно видит лишь полную луну. Девушкам, когда те спрашивают, я обычно говорю, что подрался в Восточном Сент-Луисе на «розочках». После чего меня окружают материнской заботой. Сиськи встают, опадают и встают опять в ответ на ласки и грустные тягучие истории. Девушки из восточных колледжей больше всего любят байку про долю индейской крови. Моя смуглость и легкая примесь в чертах лица не то лапландского, не то лопарского всегда оставляют такую возможность. То я шайен, то чероки, а то апач. Машины, правда, стопить трудно. Грязный нацмен. Меня спрашивали тысячу раз: ты что, наполовину индеец или мексиканец? И да и нет, и ни то и ни другое. Приятно было в Англии, когда мы пили с увальнем-крикетчиком, вспоминать, как мой предок-викинг с удовольствием нагонял страху на коротышек-англичан. Крикетчик почему-то оскорбился. Тогда я напомнил ему, как Британия завоевала большую часть Индии вместе с ее голодными и жалкими мирными миллионами, и это, несомненно, подвиг. Правильно! Посмотри, кто дал миру почечный пудинг. И рыбу с картошкой на старой газете. И крикет! Я покорил его сердце. А то вечно заявится какой-нибудь выебистый англичанин доказывать, что мы невоспитанные ничтожества. Согласен. Однако это они во время ирландского картофельного голода [55] показали себя во всей красе, как прирожденные наци.
54
Официальное обозначение категории призывников, не годных для прохождения военной службы из-за физических или умственных недостатков.
55
В середине XIX в. из-за неурожая картошки в Ирландии несколько лет свирепствовал голод.
Два часа на перекрестке, и все без толку. Машины едут в другую сторону, на родео. Я перешел через дорогу, купил на бензоколонке «Шелл» кока-колу и попросил карту. За карту мужик содрал с меня десять центов. Знал бы он, что через пару лет я наберу на «шелловскую» кредитку двести восемьдесят три доллара и буду водить за нос их сборщиков, пока мать сдуру не погасит весь мой долг, когда в одно прекрасное утро их представитель заявится к ней домой с поддельной судебной повесткой. Без дураков. Я всегда мечтал о блестящей, долгосрочной, все включающей кредитке, но получал отлуп за отлупом. Остановился грузовичок с каким-то стариком за рулем.
— Далеко вы направляетесь? — спросил он.
— В Калифорнию.
— Далековато.
На самом деле он сказал «путь неблизкий», но ни один образованный человек не поверит, что кто-то еще может так говорить. По-настоящему образованные люди держатся друг друга и разговаривают на некоем ура-патриотическом и одним им понятном наречии. Поднятая бровь может подразумевать множество смыслов. Вот почему я предпочитаю курить траву в одиночестве — мне просто не вынести этот культовый маскарад, хихиканье, многозначительные взгляды, «ох-хохи» и передачу энергии через бормотание. Эва мы где, и какие же мы четкие. Не особенно.
Старик разогнал свою колымагу до восьмидесяти. В этом их Вайоминге что ни водитель, то берсеркер. Читал, как один мужик въехал в стадо антилоп, переходивших дорогу, и задавил шестнадцать штук. Мясо отбили слишком сильно, даже есть нельзя. По радио рассказывали о ценах на скот — выбирай: тридцать два доллара центнер — это коммерческий, если на убой, то двадцать четыре. Фондовая биржа ранчеров. Сено уходит по двадцать два доллара за тонну.
— А вы далеко направляетесь? — спросил я.
— В Крестон, это тридцать миль за Роулинсом.
Должно быть, мелкий городишко. Никаких пробок, однако машины несутся так, что размазываются в воздухе. Мы приехали туда через два часа, считай под вечер, не обменявшись почти ни единым словом. Он только сказал, что глуховат еще с Первой мировой. Как-то я привозил в госпиталь для ветеранов несколько книг, и мне устроили небольшую экскурсию. Развалины. Бывшие солдаты лежат там по десять, двадцать, тридцать лет — возможно, только из-за неизлечимого страха. Один мой приятель пробыл на корейской войне всего секунду — после первой выпущенной в его сторону пули он, по его словам, нырнул под грузовик, где принялся орать, ссать и срать от страха. Позже, убедившись, что он не придуривается, медики отправили его домой. А тогда через несколько часов стрельба кончилась, и младший лейтенант полез вытаскивать этого психа из-под грузовика. Приятель сказал, что все еще рыдает по маме, папе и старым добрым США. Объявил психиатру, что боится темноты, собак, змей, электрических приборов и женщин — из всей связки ложью было только последнее. Психиатр спросил, мастурбирует ли он, на что мой друг ответил: часто и безрезультатно. Затем поведал, что с детства мечтал жениться на профессиональном футболисте, и психиатр сказал, что мой приятель пиздливый трус, однако все равно отправил его домой с целыми руками и ногами. Теперь приятель работает страховым оценщиком и рассказывает о воображаемых военных подвигах. Когда мы встречаемся на улицах нашего городка, он отводит взгляд, хотя прекрасно умеет говорить любезным тоном не хуже всех прочих страховых агентов: «Не желаете ли чашечку кофэ?» Нет, спасибо.
В Крестоне я зашел в забегаловку, съел горячий сэндвич со свининой и целой лужей мясного соуса. Плакат над кассой гласил: «В случае атомной атаки заплатите по счету и бегите что есть мочи». Ха-ха-ха. Я поставил «Тему из „Пикника“» и поразмышлял о трагической судьбе скитальца. Посмотрев это кино, я втрескался в Сьюзен Страсберг. Может, в каком-нибудь городишке я сойду за Уильяма Холдена, [56] тогда прекрасная девушка уведет меня на берег реки и предложит нечто особенное из запасов своей провизии.
56
«Тема из „Пикника“», или «Пикник» — популярная песня из одноименного фильма 1955 г. Сьюзен Элизабет Страсберг (1938–1999) и Уильям Холден (1918–1981) сыграли в нем главные роли.
На фривее я простоял всего несколько секунд меня тут же подобрали студенты с нью-йоркскими номерами. Двое на переднем сиденье болтали о школьных делах. Они ехали в Солт-Лейк-Сити в гости к приятелю, затем в Калифорнию.
— Ты ковбой? — спросил водитель.
— Ага, — сказал я, надвинул на лоб шляпу и уснул.
Ястреб сидел в гнезде. Я обругал себя за то, что прозевал его прилет. Он огляделся, коротко подергав шеей, затем вроде бы задремал, как совсем недавно я сам, из-за чего и пропустил его появление. Моя любовь к природе выглядит несколько бомжевато: почти во все рюкзачные походы я отправлялся, навесив на себя громоздкий груз бурбона, — тяжело, но необходимо. Зелье приходится растягивать — а то не утерплю, вылакаю все, и надо будет уходить из лесу пораньше. Во время охоты пить нельзя, но часто я все же прикладывался к плоской алюминиевой фляжке. Как-то в очень холодный день мы с приятелем, высматривая в засаде уток, приговорили целую бутылку, а когда проснулись, оказалось, что уже стемнело. Долго пришлось мучиться, бродя по лесу в поисках машины: мы дрожали от холода, спотыкались и налетали на невидимые деревья. Потом заглянули в кабачок, чтобы взбодриться и обсудить нашу не-охоту. Прилетали ли утки во время нашего полукоматозного сна? Возможно. Мы несколько часов поиграли в бильярд, после чего пожали друг другу руки и поклялись на следующей утиной охоте ни в коем случае не пить. А то, знаете ли, дело могло кончиться самострелом. Шестнадцатый калибр и пуля «магнум» номер четыре с близкого расстояния разрубит человека пополам. Что если во время беспокойного сна щелкнет предохранитель и случайно нажмется курок. Бах. Или даже бах-бах-бах, если ружье полуавтоматическое. Охотник погиб в результате несчастного случая.
С полчаса я понаблюдал за птицей, потом ястреб, видимо, почувствовал, как я шевелюсь. Рванулся вперед, пятифутовые крылья замолотили воздух, и стал описывать надо мной все более высокие и широкие круги. Величиной почти с беркута — эти частенько уводят у скоп добычу, они лучшие охотники. Беркут вблизи внушает трепет. В Техасе есть специальный клуб пилотов-ранчеров, со своих аэропланов они настреляли уже тысячи беркутов. Надо же защищать овец. С большим удивлением они отметили, что с каждой миграцией орлов становится все меньше. Стать бы орлиным Робин Гудом и сшибать с небес их пакостные «цессны».
Солт-Лейк-Сити на рассвете, когда любовники посапывают на своих подушках и ждут звонка будильника. Тысячи лун тому назад эту долину захватили мормышки; они благоденствовали, пылко пойопывая многочисленных жен, и трудились в поте лица, возделывая невозделанные души индейцев. Потом пришел, как говорят французы, великий crise [57] и нагнал на всю долину жуткий, едва ли не глобальный кошмар в виде тучи саранчи, закрывшей солнце. Мормышки молились ангелу Моронию (оцените имя), [58] и — куда денешься — на бреющем полете прибыл боевой строй орущих чаек, миллион кулдыкающих мессершмиттов. Долина была спасена, а мормышки поклялись не брать больше в рот кофе, чай, сигареты и алкоголь. История слегка искажена, однако с самой ее сутью я обошелся очень бережно, главная артерия важнее второстепенных индивидуальных клеток. Истина, как нам теперь известно, заключается в том, что одна птица съедает ровно сто кузнечиков, после чего улетает прочь. На следующий день молящиеся принесли в жертву утренний кофе, который все равно был дорог — одна доставка фунта зерен из Сент-Луиса обходилась почти в три доллара. В благодарность за прилет чаек мормышки отказались от своих дорогих пороков и стимуляторов. Не так чтобы уместная жертва, ведь чайки все равно не пьют и не курят. В центре города выстроили здоровенную фигу и решили, что в это здание имеют право входить только избранные. Можно заглянуть в пристройку и побродить по музею, набитому пионерскими артефактами, или послушать хор, поющий «Боевой гимн», но даже и не пытайтесь проникнуть в храм. Его охраняет раса гигантских чаек, натренированных, как охотничьи соколы, — «белый» эквивалент бессмертных воронов, сторожащих лондонский Тауэр. Ходят слухи, что негров не пускают в священники, потому что они дети Хама — и не того хама, что у нас зовется ветчиной. Ветхозаветного Хама Сосисок, которые избранному народу не полагалось есть, хотя кое-кто втайне от всех очень их любил и ел по ночам. Застуканные за этим делом, они, чтобы не раскрывать тайну своих любимых рецептов, покинули Иудею и ушли на юг, в Африку, где экваториальное солнце за много лет зачернило им кожу. Вот почему их теперь не берут в священники. Странно, что мормышки — большие любители ветчины и сосисок, но времена меняются. Трудно сказать что-либо плохое об этом благочинном народе — с некоторыми я дружу и не раз видел, как они передергиваются, точно от боли, когда я пью кофе со сливками, сахаром или просто черный. Если кто угодно, пусть его зовут хоть Смит, [59] Джонс или Браун, надумает выкопать очередные каменные скрижали, нужно обязательно придавить их ногой, прежде чем все вообще выйдет из-под контроля. «Санка» [60] — дело тонкое.
57
Кризис (фр.).
58
Мороний — согласно верованиям мормонов, пророк и воин, живший в Северной Америке в конце IV — начале V вв. н. э. Его имя при этом созвучно английскому слову moron — идиот.
59
Джозеф Смит (1805–1844) — американский религиозный лидер, основатель Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней, иначе — секты мормонов. Согласно его утверждению, в 1827 г. ангел Мороний вручил ему золотые листы, которые Смит перевел и опубликовал под названием «Книга Мормона».
60
Сорт кофе.