Волк по имени Зайка
Шрифт:
Учить ухаживать за раненными?
Да любая лайри этому учится чуть ли не с пеленок — это одна из обязанностей хозяйки. Марго учили и она тоже дочерей учила, а то как же! Мало ли что, кто, как, а врачевание — это благородное искусство.
Еще пара минут раскланиваний и меня оставили в покое. Я посмотрел на зайку.
— Как тебе тут, малышка?
Зайчишка негодующе забарабанила лапками по стене. Кажется, ей тут не нравилось.
— А что ты думаешь о наших хозяевах?
Барабанная дробь повторилась, но уже
— Мне они тоже не нравятся.
Барабанная дробь прозвучала весьма грозно.
— Ты на редкость умная зверюшка. Но пожить пару дней мне здесь придется…
Зая.
Да придется, кто бы спорил. Пару дней тебе пролежать надо. А если ты не поймешь ничего про потайные ходы — сомневаться в твоем уме начну уже я.
Хорошо, что полнолуние прошло. Можно еще двадцать восемь дней жить спокойно. А вот потом… нет, от леса я отказаться не смогу, и от бега тоже. Но к тому времени что-то решится.
А местные хозяева мне и самой не понравились. Они похожи на червяков из-под шкурки оленя.* Мерзкие такие…
* Не помню точное название, но олени страдают паразитами. Личинки овода. Носоглоточные слепни. Во время еды не смотреть. Прим. авт.
А вот как Колин разговаривал, мне понравилось. Интересно, этому специально учат? Это как бег по полянке туманников — и приходится выбирать, куда поставить ногу, лавировать между кочками, почти скользить по земле и взлетать в воздух — вот и разговор был таким же. Интересно, все люди так говорят?
Мне в любом случае надо этому поучиться.
Скрипнула дверь — и в помещении сразу стало тесно. Первым вошел невысокий человечек во всем желтом и голубом. Желтый кафтан, голубые штаны и сапоги, голубой платок на шее…
— Лойрио, меня зовут Фарас Кармин, я работаю лекарем в замке господина. И, с вашего разрешения, хотел бы осмотреть вашу рану.
— Разумеется.
Я недовольно повела ушами. Но вроде бы этот человечек не вредный? Чутье молчит, ему просто безразличен Колин, разве что как пациент. Ну и деньги любит, не без того.
А вот дальше…
В комнату, вслед за лекарем, впорхнули две девушки. Старшая — лет семнадцати, может, чуть постарше Колина, младшая лет пятнадцати, даже меньше.
И вот они мне не понравились. Не потому, что были копиями своей мамаши — те же уложенные локоны, роскошные платья и хищные злые глаза. А потому, что от них исходил охотничий азарт. Как у волков, которые загоняют оленя и даже повизгивают во время погони…
Старшая наклонилась над Колином и оскалилась. Простите — улыбнулась.
— Лойрио, разрешите представиться. Лайра Эмила. А это моя сестра, лайра Элиса.
Вторая присела в чем-то похожем на лягушку. Ну вот как они садятся, примерно так и….
Я в очередной раз пожалела, что не волчица. Ух, сейчас бы я их, сначала одну, а потом вторую… что
— Ох, какая ужасная рана…
— Кто только вас перевязывал?!
— Может ведь шрам остаться!
— Это так неэстетично…
Я, в раздражении, запрыгнула на кровать. Мне тоже надо было осмотреть рану — и от меня тут будет больше пользы, чем от всех этих куриц! Вот!
— Ой! Зайка!
— Какая лапочка!
— беленькая вся!
— Пушистенькая!
— Это ваша?!
Я злобно раздула мех. Нет, ну что за дуры!? Лекарь повязки снял, рану рассматривает, а они трещат сороками, мне разглядеть мешают…
— А можно?!
Не дождавшись ответа от Колина, меня схватили и принялись тискать мерзко надушенными руками. Я чихнула раз, второй, но добилась только умиленного:
— Ой, как она интересно носик морщит…
Самым неприятным было то, что и вырываться вроде как тоже нельзя. У меня крепкие задние лапы и с когтями, но если я пущу их в ход — раздеру непрочную человеческую шкурку до крови, и лекарь понадобится уже не Колину, а этим дурочкам. К тому же, Колину ни к чему проблемы с хозяевами, а мне вовсе не хочется раскрывать себя. А что я еще могу сделать, если мягко вырваться не удается, а грубо нельзя?
Идея была ослепительна и проста.
Видите ли, в комнате не было темных углов, а с утра прошло уже достаточно времени и жидкости во мне набралось достаточно. Хватило и на платье, к которому меня прижимали, и на его владелицу…
Девчонка (младшая) взвизгнула, отбросила меня в сторону и в шоке уставилась на свое платье.
Я удачно приземлилась на кровать рядом с Колином, который не сдержал смешка, и прислушалась к себе. Да, до вечера мне гулять не надо, все вылилось.
Лекарь кусал губы.
— Ваша скотина испортила мое платье!!!
Старшая сестра пнула младшую по ноге. Колин извинительно улыбнулся.
— Простите. Вы, наверное, слишком сильно ее сдавили. Она у меня не привыкла к нежностям.
Сказано было без намека на извинение. Достали и Колина эти две девицы. Но я не отвлекалась. Мы с лекарем осматривали рану.
А рана радовала.
Ни гнили, ни запаха, ни покраснения — лекарь был искренне удивлен.
— Лойрио, когда вас ранили?
— Вчера.
— Быть не может!
Девицы отвлеклись от причитаний над платьем и уставились на ошарашенного лекаря.
— я бы сказал, что ране минимум дней двадцать — и все это время за вами ухаживали лучшие лекари. Она ведь сквозная…
— Меня ранили вчера утром.
— Невероятно!
Вероятно, вероятно. Просто ты не знаешь о жив–траве, а она кого хочешь поднимет на ноги.
— лойрио, я бы сказал, что вам нужно еще дней пять пролежать в постели. Но… поделитесь, чем вы обрабатывали рану?
— Не знаю, — Колин смотрел абсолютно невинно. — Я потерял сознание, а когда очнулся….