Волк по имени Зайка

Гончарова Галина Дмитриевна

Крыса тварь умная, яд в жизни не сожрет, если знает, что это такое — ну и хозяина предупредит.

Видно, зайца кто-то так же натаскивал. Они твари тоже неглупые, верные, судя по этой зайке — на многое способны, так почему бы нет?

Филипу надо будет рассказать, обязательно. Пусть поищет умельца. Колин, конечно, тоже на него нацелился, но тут уж кто первым найдет, того и умник.

А сейчас нам бы найти, где остановиться. Рану Колина я с утра осмотрел, когда его перевязывал — она схватываться начала. Как чудо какое…

Я боялся, что от тряски

рана опять откроется, но шло время, а на повязке не было ни единого пятнышка. Кто бы ни помог мальчишке — он совершил истинное чудо. Мне же оставалось только надеяться… и мои молитвы тоже были услышаны.

Встречный крестьянин сообщил, что за поворотом, буквально в двадцати перестрелах будет замок лойрио Карената. Я выругал себя, на чем свет стоит, что сразу не вспомнил — и перевел дух.

Кажется, все не так плохо.

Колин.

О лойрио Каренате я слышал. Мы с Филипом эти годы упорно собирали информацию обо всей знати. И я, и дядя понимали, что Рыло мне просто так ничего не отдаст, поэтому надо будет обращаться к королю. И знать, на кого можно рассчитывать, а на кого — нельзя. Это ведь так говорится — к королю, а на самом деле у короля советники и секретари есть, и как еще они доложат…

Поэтому надо знать через кого и к кому идти. Да и потом мне потребуется вращаться при дворе, вот и…

Каренат — из тех лойрио, которые не слишком богаты, а при дворе бывать хочется. Глуповат, трусоват, подловат. Деньги тянул бы на свои развлечения со всех рук, да король не дает, законы — штука тяжкая. Семья — жена и три дочери. Сын родился недавно. С Рылом никак не связан, даже наоборот — недолюбливает, поскольку Рыло у него то ли любовницу увел, то ли кандидатку в любовницы…

Подробностей я точно не знал, да и не надо. Мне хватит и того, что есть. С избытком.

Замок вырастал, надвигался на нас шпилями и флагами, отбрасывал тень — и мы медленно вошли в нее всем караваном.

— Кто?!

Стражники у ворот бдили, но остановить Шакра не смогли бы и легендарные листэрр.

— Лойрио Торвальд к лойрио Каренату. Немедленно доложить.

Один из стражников оценил и меня на носилках, и Шакра, чуть попытался ухмыльнуться при виде зайца, но наткнувшись на холодный взгляд десятника, сник и опрометью бросился вглубь двора.

А спустя пару минут и явился с пожилым серьезным человеком в достаточно богатой одежде, перед которым явно заискивал.

— Мой лойрио, вот…

Это явно был лойрио Каренат. Мужчина бегло осмотрел весь наш отряд, выделил меня — и чуть склонил голову.

— Лойрио Каренат. С кем имею честь говорить?

Язык у меня всегда был подвешен как надо.

— Лойрио Каренат, разрешите представиться. Мое имя Колин, я наследный лойрио Торвальд–холла, хотя пока и не утвержденный в правах по причине юного возраста. На дороге неподалеку на нас напали и меня, к сожалению. Ранили. Позволено ли будет нам на несколько дней воспользоваться гостеприимством вашего двора?

Формулы были достаточно старомодными, но так

и лучше. Мальчишку никогда не воспринимают всерьез, поэтому Филип учил меня производить впечатление. И получилось. Каренат окинул меня одобрительным взглядом, кончики его губ тронула улыбка приязни.

— Рад встретить столь учтивого молодого человека, как вы. Я с радостью предоставлю вам комнату в своем замке, пока вы не поправитесь. Сейчас отдам распоряжения дворецкому.

Я незаметно перевел дух.

— Буду раз предъявить вам свои бумаги…

— не вижу нужды, — не менее светски отозвался лойрио. — На вашей руке кольцо…

Я бросил взгляд на руку — и выдохнул. Ах, вот оно что…

Каких-то специфических украшений у лойрио нет. Но есть кольца–печати, которые даются самим королем. Герб надела. Сделаны они из лунного железа, металла, по прочности превышающего любую сталь — и на моей руке сейчас кольцо отца. Мама отдала, а я его и не снимал никогда. Сросся и сроднился. А что, печатка аккуратная, небольшая, сидит хорошо, а поцарапать ее нереально.

Рыло на нее зубы точил, но кто б ему дал?

Я наследник по роду и по крови, а он жалованный. Сам-то он владеть землей может, но не передать ее по наследству — да и некому ее передавать.

И поделом.

— Я вижу, что вы с ним сроднились, — спокойно добавил Каренат. — Оно ваше давно и по праву. — Умен, определенно. А то, что деньги любит… а тоже заметно.

Он у себя дома, день на дворе, гостей у него нет, желтые флаги не подняты*, а он весь разодет. Да как!

* в случае визита хозяин замка поднимает узкие желтые флаги. Когда он дома — гербовые, когда в отъезде — гербовые, но белого цвета, когда траур — черные. Но это только в Торадоре. Прим. авт.

Шелк из Къянти, драгоценное шитье, камни, волосы, опять же, уложены с дорогими маслами… да Филип дома ходил в простой рубахе и кожаных штанах. Все равно не здесь, так там испачкаешься. То забота, то работа, он и сам за лопату взяться не гнушался, и нас приучал, а тут — смешно даже думать. Если Каренату в руки вилы дать для перекидывания навоза — трижды 'Ха'! Даже представить не получится такую картину — и лучше не представлять. Некрасиво гостю над хозяином смеяться.

Тем более, что лойрио Каренат хлопнул в ладоши, подзывая слуг — и принялся отдавать приказания. Меня со всем пиететом сняли с носилок, то есть попытались. Зайка, сидевшая смирно, распушилась и забарабанила лапками. Пришлось погладить зверька и взять на руки.

— Заяц? — удивился лойрио Каренат.

— да, это… мой подарок кузинам, — выкрутился я. — Подобрали по дороге, она ученая и вообще на редкость умная зверушка.

Зайка чуть притихла и позволила перенести меня на второй этаж в роскошную комнату.

Я вытянулся на кровати и вздохнул.

— Ну что, ушастенькая, мы с тобой пару дней тут поживем? Пока я не поправлюсь?

Животинка соскочила с кровати и отправилась исследовать углы комнаты. Кажется, лойрио ей пришелся не по душе.