Волк
Шрифт:
— Где у вас двор?
— Т-там, — махнул рукой толстяк.
Марк побрел в указанном направлении.
Вскоре над ним распахнулось белёсо-голубое небо Астлантиды. Сегодня оно выглядело глубоким и чистым: ни облаков, ни дымки, скрадывавшей горизонт. В зенит карабкалось солнце — Общее Солнце, посмертный коллант, если верить Изэли…
Катилина требовательно мяукнул.
— Чего тебе?
В тридцати метрах располагался знакомый вольер.
— Хочешь к своим? Ну, иди…
Не дослушав, Катилина умчался.
От вольера
У ворот хлопотал охранник с штурмовой винтовкой за плечом. Створки разъехались, во двор, громыхая и лязгая, вполз крытый грузовик. Машина состояла, казалось, из сплошных углов, как и вся астланская техника. На середине двора грузовик встал под галереей, соединявшей корпуса. Хлопнули дверцы, из кабины выбрались двое. Один взялся открывать борт, другой привалился к нагретому радиатору, достал резную трубку с глиняной чашкой и, не скрывая удовольствия, закурил.
— Привет, — бросил Марк шофёру.
— Ага, — астланин глядел на него с вялым интересом. — Плохо выглядишь, приятель. Краше в гроб кладут…
— Ранение. Сегодня первый раз встал.
— А-а-а, — неопределенно протянул шофёр, выпустив дым через ноздри.
От терпкого аромата хотелось чихать. Не табак водила смалит, точно не табак…
— Что привез? — с деланым безразличием спросил Марк.
В курсе ли шофёр, с кем лясы точит?
— Топливо. Для автономки…
— Вылезай! — скомандовал второй астланин.
С грохотом упал задний борт. Пауза. Шлепок босых ступней о гладкие плиты двора. Стук подошв. Снова кто-то босиком… Марк шагнул ближе, выглянул из-за кузова. Из грузовика прыгали нагие разрисованные дикари в набедренных повязках из птичьих перьев. Мужчины, женщины — разминая ноги после долгой поездки, тузики приплясывали, шумели, обнимались от избытка чувств.
Эйфория, вспомнил Марк. Предвкушение скорого ухода в солнечный коллант, в энерголучевое коллективное бессмертие. Как же сильно им промыли мозги! Ни тени сомнения…
Помимо дикарей, у машины топталась пара астлан цивилизованного вида, в синих робах без знаков различия. Эти вели себя сдержанней, но тоже не могли скрыть восторга. Им сердца вырезать собрались, а они лыбятся, как идиоты!
Последний пассажир замешкался. «Синяки» помогли ему выбраться наружу. Этот выглядел щуплым, изможденным. Старик был практически лыс, из-за чего яйцеобразная форма черепа, характерная для уроженцев Астлантиды, сразу бросалась в глаза. Редкие седые волосинки жалко трепетали на ветру. Но даже ходячий труп улыбался, а глаза его лучились неподдельным счастьем!
— Ну, дикари — понятно, — со знанием дела оценил Марк. — Наловили
— «Синяки» из уголовников, — просветил его шофёр. — Малыш семерых замочил, под заказ. Дылда — насильник. Маньяк, типа.
И сплюнул с внезапной злостью:
— Оба пожизненный мотали. Так, вишь, прошения подали! Не хотим гнить жизнь напролет. Желаем, значит, всем сердцем послужить, уйти в Общее Солнышко. Ур-р-роды… Откоптили бы тридцатник в гнилухе, искупили бы, а тогда уж… Вот как я думаю!
— Не по делу выходит, — пробормотал Марк.
Поддерживая разговор, он старался не угодить впросак.
— Ну! — водила обрадовался: нашел родственную душу. — Эх, не мы с тобой такие вещи решаем, паря…
Марк угрюмо кивнул:
— Не мы. А третий? Хищение в особо крупных?
— Не, третий по делу! Больной, бедолага. Неизлечимый. Написал, куда следует: сил нет больше мучиться. Его по закону в Общее Солнышко: по закону и по совести…
— Ты сколько привёз? Сколько привёз, я тебя спрашиваю?!
От дальнего корпуса к грузовику спешил астланин в охристом комбинезоне с двумя чёрными полосками через грудь. Телосложением он напоминал переспелую грушу. Пыхтя и задыхаясь, астланин на ходу размахивал бумажной распечаткой. Казалось, он обмахивается веером.
— Тринадцать. Вот накладная, — спутник шофёра, по всей видимости, экспедитор, извлек из кабины засаленную папку и начал рыться в ней в поисках документа.
— Заявка на сколько была? На сколько, я тебя спрашиваю?!
— А я почём знаю?
— На семнадцать! На семнадцать заявка была! Ты понял? На семнадцать! Ну что за остолопы?! Каждый день, что ли, вам заявки слать? В энергоблоке запас топлива по норме должен быть! По норме! Ты понял?!
— А мне по барабану! Сколько начальство выдало, столько и привёз. Шефу претензии выкатывай! Моё дело — доставить и сдать под роспись. Вот накладная, вот топливо. Считай по головам, подписывай — и мы поехали!
Марк пропустил момент, когда рядом с машиной возник Катилина. Похоже, ягуарчика привлекли вопли снабженцев. Нагуаль шипел и фыркал — рычать он еще не умел. Припав к земле, он стегал себя хвостом по бокам. Радостные улыбки на лицах «топлива» начали выцветать. Дикари, а вслед за ними — преступники с больным стариком, пятились от злобствующего зверёныша.
Ерунда какая-то, удивился Марк. Что это с Катилиной? И почему толпа взрослых людей нервничает при виде моей мелочи?
— Это твой?
Марк не сразу догадался, что обращаются к нему. Мешала странная нотка, зудящая на краю рассудка — эхо паники, страха, не имеющего рациональной основы. Нет, сам Марк ничего не боялся. Паническая атака, сходная с импульсом штатного инфразвукового излучателя, была направлена мимо него. Но чувственное восприятие резонировало с волной тех эмоций, что постепенно охватывали группу «топливных элементов», привезенных в Центр.