Волк
Шрифт:
Но я не стала «выжившей». Я ненавидела этот термин. Это слово было слабым, бессмысленным для меня. Многие люди выжили. Это ничего не значило. Ты можешь пережить что-то, свернуться клубком на полу и никогда больше не подниматься. «Выживший» означало не что иное, как дыхание в легких.
Я не стала выжившей.
Я стала крутой сукой.
Это был мой выбор. Именно такой выбор дала мне Ло, когда подобрала меня на той улице.
Я
Когда я достаточно поправилась, я позвонила домой и сказала родителям, что сбежала. Я сказала им, что это не имеет к ним никакого отношения, что я буду поддерживать с ними связь.
Я не могла снова встретиться с ними. Я никогда не буду той дочерью, которую они знали. Дочь, которую они знали, не была покрыта шрамами и не жила за стенами, которые, она была уверена, никто не мог сломать. Дочь, которую они любили, не знала, что может всадить пулю в чье-то тело, и покончить с чьей-то жизнью и сделать это, не моргнув глазом.
Поэтому я посылала им рождественские открытки, юбилейные открытки, подарки на день рождения и подарки на День матери и отца. Но я больше не принадлежала им.
Я была собой и только собой.
До той ночи, когда я нашла этот форум, я думала, что пошла дальше. Как могла. Не совсем. Шрамы останутся навсегда. Всегда будут призраки и демоны. Но я двинулась дальше. Я не строила планов мести. Я сделала все, что было в моих силах, чтобы никогда больше не думать о Лексе Ките.
Потом я нашла этот пост. Я связалась с Алекс. Я видела, как мое прошлое смотрит мне прямо в лицо.
Я помогла Алекс сбежать, хотя в конце концов ее снова поймали и потащили к Лексу. Но все было по плану. Это было нормально, потому что я уже была готова. У меня были бомбы. У меня были бутылки с зажигательной смесью. Поэтому, когда ее притащили, я начала устанавливать бомбы. Ее мужчина, Брейкер, ворвался через некоторое время, и, хотя он делал вид, что ему все равно, что Лекс схватил Алекс, я знала, что его чувства к ней дадут мне время, пока я буду метаться по территории, устанавливая бомбы для максимально возможного ущерба.
Я взорвала ворота.
Я ждала, наблюдая, как все начинают метаться. Мне нужно было дать Алекс и Брейкеру шанс освободиться, прежде чем я рискну разрушить особняк. Я видела, как они бежали со стороны участка, а кто-то еще тащился за ними.
Это кто-то другой?
Да, это был татуированный, весь в пирсинге, выглядящий пост-панком, горячий, как грех, сладко говорящий, красавчик по имени Шотер.
Они
Мои глаза встретились с Шотером на долгую минуту, прежде чем он сел в грузовик со своим лучшим другом и девушкой своего лучшего друга, и они рванули оттуда.
Предполагалось, что они уберутся из города, исчезнут, исчезнут из поля зрения, пока все не уляжется. Я на это и рассчитывала.
Как только они уехали, я нажала на кнопку и взорвала дом Лекса.
———
Почему Ло разговаривает с Шотером? Я знала, что она знает о нем. Ло знала о каждом крупном игроке в этом городе. Но я не думаю, что они были в каких-либо отношениях.
— Новости. Пятый канал. Прямо сейчас, — рявкнула Ло, и я потянулась за пультом и включила его.
— …Дэмиан Крейн, заслуженный герой войны, был застрелен сегодня рано утром в дверях своей машины…
Ну тогда. Вот и ответ на этот вопрос. Кэш, должно быть, вызвал Шотера и попросил его сделать удар за них. Умный. Ничто не могло проследить путь до Приспешников или Хейлшторма.
— Что? — Спросила Ло и с минуту слушала, ее лицо выглядело одновременно удивленным и встревоженным. — Ты меня смущаешь, — сказала она. — Я думаю, что невозможно не любить тебя немного, черт. — Любить его? — Держу пари, что да. Клянусь яйцами, однажды, Шотер. Не могу дождаться, чтобы увидеть это. — Что за яйца? Они звучали совершенно дружелюбно. Как близко они могли сдружиться за пару дней? — Знаменитые последние слова. Спасибо, Шотер. Наконец-то ты освободил меня от него. Я не могу сказать, как… — она замолчала, и смех вырвался у нее. Это был такой смех, какого я никогда не слышала от нее раньше: совершенно открытый, удивительно счастливый. — О, я не знаю… это может быть трудно.
Это был смех, который я чертовски надеялась когда-нибудь получить.
Но был только один способ сделать это возможным.
— Когда-нибудь, — сказала я с трудом, — когда буду готова… нам нужно поговорить. Девчачий разговор… с чувствами и дерьмом. Тебе многое нужно знать. Не только о том, что случилось со мной тогда… но и о том, что я делала с тех пор за спиной у всех. Для большего блага, я думаю, но все же. Не очень хорошая штука. Грязная.
— Детка… в нашей жизни нет ничего чистого. Это грязно и кроваво, и нам приходится так упорно бороться за все, что мы получаем, но именно эта борьба в конце концов того стоит.
И тут мы услышали. Не ее телефон, не обещанный звонок, а топот сапог снаружи. Мы были на ногах в считанные секунды, Ло потянулась за пистолетом, которого у нее не было, я вытащила два из тумбочки, пистолеты, которые я нашла в шкафу. Да, пистолеты. Как будто у него был незапертый запас их прямо там, чтобы взять все то время, пока я тут жила. Я бросила Ло пистолет, повернулась к двери и прицелилась. В тот момент меня захлестнула внезапная волна ностальгии, когда я столкнулась с потенциальным плохим парнем бок о бок с Ло. Это было приятно, знакомо, правильно.