Волк
Шрифт:
Такие простые вещи. Но когда он сидел в колонии, то думал, что уже никогда не увидит этого.
Когда его женщина остановилась перед ним, что — то в ее взгляде заставило Шакала почувствовать себя так, будто Никс читала его мысли. И он не хотел, чтобы она видела его изнанку. Не сегодня ночью. Не сейчас.
— Я рада, что тебе нравится бег, — сказала она. — Ты можешь бегать столько, сколько захочешь. Я никогда не стану тебе мешать.
Она слегка приподнялась на носочках. Когда их губы встретились, шакал покачал головой.
— Это всего лишь бег, —
Жаль, что это не так. Он хотел, чтобы это было правдой. И все же он понимал, что врет ей.
Врет ли? Если она знает его так хорошо?
— Прости, — сказал он тихо.
— Тебе не за что извиняться. Ступай. Делай, что должен. Я буду здесь.
Шакал снова поцеловал свою шеллан, а потом отвернулся и закрыл за собой дверь. Ступеньки скрипели, пока он спускался с крыльца, и, оказавшись на земле, он перешел на легкий бег. Потом увеличил скорость.
Он не отследил, как бежал по умирающей траве, когда лужайка сменилась асфальтом. Но он знал, как далеко ушел от дома, когда закончилась первая миля.
Без сознательного желания остановиться, Шакал застыл как статуя посреди проселочной дороги. По обе стороны от него не было ничего примечательного, только кусты, сейчас ставшие коричневыми. Но вдалеке виднелись горы, возвышающиеся над долиной так, словно образовывали чашу, которая не давала земле высыпаться в космос.
Он представил, как эти земли выглядели в теплое время года.
Время от времени, просто потому что имел такую возможность, он будет выходить из дома. Когда будет безопасно, когда солнце полностью скроется за горизонтом, и будет наслаждаться запахом свежего воздуха.
Он решил, что потребуется, по меньшей мере, год, чтобы привыкнуть к нормальной жизни. Он надеялся на это.
Сделав глубокий вдох, Шакал закрыл глаза.
Спустя добрые полторы минуты он смог дематериализоваться.
Он принял форму в паре миль вдоль по дороге и на хорошем расстоянии вглубь — от нее. Сосредоточившись на заросшей траве, он не сразу смог найти то, что искал. Ему пришлось бродить по округе, всё увеличивая радиус…
Да, вот оно.
Если целенаправленно не искать его, люк, скрытый камуфляжем, представлял собой квадрат, просевший в почве, отмеченный проплешиной на участке, захваченном обыкновенным плющом.
Но он искал люк, и он его нашел.
Шакал опустился на колени, которые ответили ему хрустом — свидетельство того, что порой он действительно бегал, покидая фермерский дом. Довольно часто.
Но не всегда.
Стряхнув грязный песок рукой, Шакал просунул пальцы сквозь кольцо… и рывком поднял панель.
Плотный смрадный запах мгновенно вернул его в Дхунд: земля, плесень, спертый воздух… задержавшаяся трупная вонь, хотя от тел давно избавились. Вниз в темноту вела лестница… и он, повернувшись, спустил себя на пару ступеней, носки его кроссовок торчали с другой стороны ступеней. Приняв устойчивое положение, он высунул руку из дыры и закрыл крышку лаза. Когда тьма полностью поглотила его, пришлось дышать через рот. В носу было столько запахов, заполнявших его
Он думал, что оставался целым.
Схватившись за поясницу, Шакал извлек телефон из поясной сумки и включил фонарик. Луч ледяного белого света почти полностью был поглощен темнотой, напоминая, что не было ничего темнее подземелья.
Когда Шакал достиг пола, он зашагал вдоль туннеля, вырезанного в земле и укрепленного старыми, сделанными вручную балками. Мелькнула мысль, что следовало прихватить с собой оружие… хотя вряд ли здесь кто — то был. В смеси запахов не было ничего нового, все старое и привычное.
Было несложно выйти на нужный путь, даже после обрушения. Большая часть лабиринта стала непроходимой либо слишком опасной, но не вся… и он был осторожен.
Он здесь один раз едва не умер.
Поэтому, черт возьми, не планировал умирать здесь сегодня ночью.
Век под землей. За дефлорацию девушки из Глимеры… которую сделал кто — то другой.
Если бы Никс не пришла сюда, когда она…
Он бы все еще отбывал срок.
Уходя глубже, Шакал водил лучом по туннелю. Земляные стены. Земляной пол. Земляной потолок, укрепленный деревянными досками. Но не вся колония пребывала в таком виде, были полностью реконструированные секции, с отоплением и вентиляцией. С возможностью уединиться. И с охраной.
Питер, его сын, жил в камере в таком блоке. С книгами, кроватью и столом.
Питер, его сын, каким — то чудом был освобожден его мамэн. Которая контролировала здесь все до того, как сама символично пала, убитая своим же монстром.
— Зачем я здесь? — спросил Шакал вслух.
Он не ответил себе. Он не знал, что искал, и почему это было так важно…
Остановившись на месте, он повернулся. А потом услышал низкий голос в темноте:
— Не стреляй.
* * *
Рио открыла дверь в свою тусклую квартиру и сразу нажала на кнопку пульта, чтобы отключить сигнализацию. Зайдя внутрь, она позволила двери захлопнуться за ее спиной и прошла по короткому коридору, не включая свет. Место не было просторным или заставленным мебелью: одна спальня, одна ванная комната, одна кухня размером со шкаф. С серым ковром от стены к стене и стенами цвета платины ей казалось, что она живет внутри старомодной консервной банки, в такой все бабушки хранят сахар или муку, поставив чан на пластиковую столешницу.
Функцию крыши над головой квартира выполняла успешно.
Положив ключи и сумочку на кухонный стол на две персоны, Рио осознала, что забыла снять обувь. Она всегда снимала ее на коврике у порога. Так она сбрасывала личину.
Опустив взгляд на черные ботинки, она подумала, сколько они прошли с тех пор, как она надела их в — сколько часов было? Восемь? Восемь тридцать? Разумеется, перебирая в голове события ночи, в памяти всплыл образ поставщика, отказываясь исчезать с глаз: сразу после того как ее сбила машина, когда мир сделал сальто вокруг нее, и она была готова расшибить голову об асфальт.