Волки и шакалы
Шрифт:
– Эй, кто-нибудь здесь есть?! – крикнул он.
Дверь хаты приоткрылась, из неё выглянула миловидная женщина и тут же скрылась. Потом дверь вновь открылась, и из неё вышел высокий красивый горец, держа в руках длинноствольное ружьё, на его широкие плечи накинута льняная потрепанная рубашка с оторванными рукавами, черные брюки, короткие сапоги, за тонким ремнем – кинжал в ножнах. Следом вышел другой мужчина – Кравцов, как раз гостивший у Ахмеда, он тоже был одет по-летнему – свободная белая рубаха с коротким рукавом, расстегнута на волосатой груди, темные штаны и
– Что надо, кто такие? – строго спросил горец, направляя ствол на незваных гостей.
– Участковый уполномоченный народной милиции Квасов, – ответил офицер, достал из бокового кармана серебряный портсигар с царским орлом на крышке, открыл, взял папиросу, смял мундштук, сунул в рот. Из другого кармана достал коробок спичек, прикурил, сунув пистолет в кобуру, положил коробок и портсигар на место. – А ты будешь Ахмед, чеченец. Что-то ты негостеприимно встречаешь гостей?
– Как говорят русские, незваный гость хуже татарина, – ответил нохча.
– Пришла директива из центра, что чеченцы оказывают активное вооруженное сопротивление советской власти, и ещё известно, что вы воры и бандиты, поэтому я тебя арестовываю до выяснения твоей причастности к сопротивлению, – он дал знак своим солдатам, и они взяли свои винтовки на изготовку.
– Твой солдаты, может, и останутся в живых, но ты точно умрешь, – прищурив глаза, проговорил горец.
– Товарищи, спокойно, не надо нервничать, лучше поедемте со мной, посидим в тени, выпьем холодного вина, поедим рыбки, икры, отдохнете с дороги, – произнес охотник, показывая пустые руки.
Видя направленное на него ружье, трусоватый командир решил временно отступить, приехав потом со взводом бойцов Красной армии.
– Хорошо, но учти, чурбан: мы еще встретимся в другой раз, – Квасов сплюнул окурок на землю, разворачивая коня.
– Конечно, встретимся, – с угрозой ответил Ахмед.
Александр вышел за ворота, отвязал торбу, вскочил на коня и поехал в село, милиционеры повесили винтовки на плечи и двинулись следом.
За прошедшее время село выросло на два двора, и хата Кравцова уже не была с краю. Всадники проскакали по краю села, распугивая кур и недовольных гусей. Кравцов остановил животное у своей изгороди, ловко спрыгнул на землю, набросил вожжи на колышек, скинув веревочную петлю, предназначенную для того, чтобы калитку не открывало ветром, открыл её пригласил гостей.
– Привязывайте коней к кольям плетня и проходите во двор, садитесь за стол.
Усадив милиционеров под разросшейся беседкой, сам, извинившись, пошел на хозяйственный двор, завел лошадь под навес, расседлал, вытер влажной тряпкой, успокоил своих волкодавов, которые, почуяв чужих, глухо, недовольно ворчали.
Двор Кравцова построен по одному образцу: справа и слева – хаты, кухня и жилая, навес с летней печью, беседку заплел виноград – зеленые кисти висели прямо над столом, стоящим посредине двора.
– Хорошо живешь, – произнес командир, осматривая постройки.
– У нас все так живут, ленивых нет, помогаем друг другу, – ответил Александр и крикнул в сторону кухни: – Даша, принеси нам холодного вина и что-нибудь закусить!
Открылась дверь кухни, и из неё вышла Дарья, неся в руках глиняный кувшин и четыре кружки, за ней, держась за подол, шел голый мальчик двух лет от роду. Одета была женщина просто: легкое ситцевое платье, чистый передник, на голове повязан белый платок, на ногах кожаные тапочки. Хозяйка поставила на стол перед каждым гостем кружки и наполнила их из кувшина густой, красной, пахнущей виноградом жидкостью, оставила его в центре столешницы, потом развернулась, снова ушла на кухню. Александр же подхватил к себе на руки карапуза. Он тут же протянул свой пухлые руки к кружке с вином.
– Тебе это нельзя, – строго сказал отец.
Малыш повернул к нему русую головку и упрямо сказал:
– Хочу.
– Хорошо, – согласился Кравцов, взял кружку и поднес ее к губам, сын попробовал, скривился и, заплакав, сказал:
– Кака, – что вызвало смех милиционеров.
Хозяин достал из нагрудного кармана леденец – петушка на палочке – и сунул в руку малыша, тот сразу успокоился и с удовольствием стал его сосать.
– Настоящий мужик растет, – сквозь смех сказал офицер, отпив добрую половину кружки.
Вновь пришла Дарья, на деревянном подносе принесла три миски с наваристой, блестящей желтым жиром и с кусочками осетрины ухи, поставила на стол, положила перед каждым деревянные расписные ложки, еще поставила миску с черной икрой, каравай хлеба. Александр ловко поломал его, перекрестился. Жена, подхватив на руки малыша, удалилась.
– Ну, за процветание этого дома, – поднял кружку Квасов, мужики чокнулись, выпили, стали хлебать уху. Хозяин положил на краюху немного икры, выпил вместе со всеми, закусил, вновь наполнил кружки вином.
– Ты тоже из офицеров? – спросил командир, внимательно оглядывая хозяина.
– Служил в мировую, получил звание поручика, уволен по ранению, – Кравцов показал левую без двух пальцев руку.
– Ясно, – протянул офицер, – а у белых случайно не служил?
– Нет, мне хватило войны с немцами.
– Ну что ж, пока поверим, – Квасов отпил половину кружки, закусил икрой, достал папиросу, спички, закурил, выпуская дым в небо, расстегнул ворот гимнастерки.
– Я обязательно проверю, подозрительно – царский офицер и горец с бандитскими наклонностями, – милиционер допил вино, встал из-за стола, поправил гимнастерку. – Ну, нам пора, к вечеру надо быть в районе, но скоро ждите с проверкой, не нравится мне здесь – контрой пахнет.
Милиционеры вышли со двора, отвязав коней и вскочив седла, поехали по дороге в сторону Крайновки.
Александр остался сидеть за столом, задумчиво вертя в руках деревянную ложку. Подошедшая сзади Дарья обняла его.
– Нехорошие люди – ни «здравствуйте», ни «до свидания», – сказала она.
– Похоже, они достали нас и здесь, недолго мы спокойно пожили, и идти уже некуда, только за границу, но там нас не ждут, – грустно ответил муж.
– Не печалься, недолго ему жить осталось, хорошо, если доживет до вечера, – успокоила жена.