Волки и Тени. Стая

Крутская Ксения

– Четырехглазых?

– Послушай меня, - Бьёрн вздохнул и придвинулся чуть ближе к Ольге.
– Прости меня за сумбурность рассказа, но... Я до сих пор боюсь открывать тебе все карты. И не потому, что я тебе не доверяю, ни в коем случае, это не так... Просто в последний раз, когда я рассказывал это кому-то кроме Васьки, это плохо кончилось, - он тряхнул головой и уставился в огонь.

– Мне все равно некуда отступать, - еле слышно проговорила Ольга. И поэтому... не тяни жилы, прошу, - сердце ее колотилось, как после затяжного подъема на гору.

Бьёрн еще раз тяжело вздохнул и начал рассказывать.

– Когда я впервые оказался на Горном Алтае, меня сразу же стали накрывать эти тени. Я проваливался

в небытие, но каждый раз приходил в себя на том же самом месте, где и терял сознание. Кроме того случая с маяком... Поначалу я думал, что это последствия акклиматизации, перепадов давления, бог знает чего еще. Но после того, как я пришел в себя за несколько километров от того места, где упал, я уже окончательно перестал понимать, что происходит. И вот тогда она показалась мне в первый раз. Так же, как и ты, я очнулся на земле возле маяка, рядом сидела она, от нее пахло воском и ладаном.

– Не бойся, - сказала она, - теперь ты в безопасности. Но никогда не прикасайся к этому, - она показала на палку, торчащую их кучки белых камней.
– И никому не позволяй прикасаться. Отныне это будет твоя работа.

Она рассказала мне немного, потом заторопилась и ушла, обещав вернуться и продолжить разговор. Повторного ее появления я ждал около месяца. За это время я проваливался в тени еще четыре раза. Однажды вечером она просто подошла ко мне, когда я так же сидел у костра.

– Здравствуй, Белоглазый, - сказала она мне. Она назвала свое имя - Мария, но я так и не увидел ее лица. Тем вечером я узнал больше о сущности нашей службы и еще год нес ее один. Ровно через год ко мне присоединились Василий и - так ненадолго - Анна...

Что я знаю на данный момент? На этой земле существуют как минимум два мира, накладывающихся друг на друга. Можно назвать их негативом и позитивом одного снимка. Свет и тьма, тепло и холод заменяют в них друг друга. Видимо, поэтому существа с той стороны в нашем мире так странно выглядят. Долгое время миры уживались на одном физическом пространстве в равновесии, не проникая друг в друга и не мешая друг другу. Но в последние годы существа с той стороны нашли способ проникать к нам и убивать людей. Зачем они это делают - мы не знаем. Наша задача - защищать от них наших соплеменников и наш мир. Мало ли, какова их конечная цель. Как это ни банально звучит, но нельзя исключать возможности того, что они хотят захватить и эту сторону.

– Вы встречали этих... существ?
– Ольга говорила деловым тоном, старательно задвигая скептицизм и недоверие в дальний уголок сознания.

– Да, мне даже приходилось сражаться с ними несколько раз, - кивнул Бьёрн.
– Точнее, четыре раза. Мое зрение уже достаточно развито, чтобы различать их силуэты и днем, и в темноте. А с точки зрения боя они так же уязвимы, как и мы - их можно ранить и убить и мечом, и пулей. Но огнестрельного оружия у нас нет. Мария привезла нам несколько мечей - судя по всему, они изготовлены из какого-то необычного сплава. С таким мечом не выйдешь из Долины - нарвешься на неприятности самого что ни на есть прозаического характера. Поэтому у нас есть и деревянные мечи - тренировочные и боевые. Боевые мечи сделаны из особого дерева, вымоченного в воде из нескольких местных источников. Это нам опять же подсказала Мария.

– Значит, Мария дала вам оружие, указала противников, но не пояснила причин и целей войны?
– прищурилась Ольга. Ей все услышанное определенно не нравилось.

– Если в качестве причин фигурируют закоченевшие и обескровленные трупы местных мальчишек и девчонок, мне этого достаточно, - решительно отозвался Бьёрн.

– Это я понимаю...
– Ольга вздохнула.
– И выбора у тебя больше нет. И у меня, как я понимаю, тоже.

– Боюсь, что так, - Бьёрн протянул руку к длинному свертку, который принес с собой.
– Поэтому - возьми, - он достал из холщового чехла длинный слегка изогнутый меч в простых кожаных ножнах.
– Пока один - металлический,

потом изготовим для тебя деревянный, - он поднялся на ноги и знаком показал Ольге сделать то же самое. На треть вытащив меч из ножен, он протянул его Ольге.
– На защите земли, и воды, и света, во имя Равновесия и именем Белого Глаза!

Ольга ошеломленно приняла меч двумя ладонями и бесцветным от волнения голосом повторила за Бьёрном слова клятвы. Она ничего не понимала и совершенно растерялась, но, ощутив ладонями тяжесть меча и поймав краем глаза отблеск костра в синеватом металле, почувствовала, как в груди словно бы развернулось знамя, пробитое вражескими стрелами и обожженное языками пламени, пляшущими на руинах крепостных стен. Подняв взгляд и уставившись в темноту над костром, она отчетливо различила поодаль две фигуры: Василия, который стоял по стойке "смирно" и очень серьезно глядел на нее, и силуэт в длинном плаще и широкополой шляпе, замерший у дерева шагах в пяти позади Василия. Шляпа качнулась, руки исполнили жест "Добро пожаловать", и фигура, шагнув назад, растворилась в синей темноте.

Ольга медленно вдохнула воздух, неожиданно ставший ледяным и очень ароматным. Ночь, Река и Долина раскрыли ей свои объятия. Привычный мир, с магазинами и страховыми компаниями, зарплатами и отпусками, сотовыми телефонами и глупой суетой вокруг глупых проблем торопливо покинул сцену, аккуратно притворив за собой дверь в Ольгином сознании.

***

Прошло десять дней с того момента, как Ольга спустилась в Долину. Погода стояла отличная, дождь шел всего три или четыре раза, и то не подолгу. Река немного успокоилась, отступила, показала солнцу еще метра полтора галечного берега. Ольга каждый день по несколько раз купалась в Реке, привыкая к температуре воды и к мощному, сбивающему с ног течению. Бьёрн сказал ей, что к концу лета она должна научиться переплывать Реку собственными силами.

– А пока ты еще не готова, через пару дней переправимся туда на лодке, - сказал он, - я начну знакомить тебя с маршрутами нашего патрулирования.

Бьёрн стал чаще оставаться в лагере, занимаясь с Ольгой фехтованием и общей физической подготовкой. Василий безропотно отправлялся на патрулирование один и, возвращаясь, с улыбкой произносил два безмерно радовавших Ольгу и Бьёрна слова: "Ни одного".

Ольга за неделю только-только успела привыкнуть к жесткому тренировочному графику. Бьёрн с утра после купания по полтора часа то гонял ее бегом по долине, с преодолением препятствий в виде камней, валунов, заборов, деревьев и всего в таком роде, то заставлял до изнеможения отжиматься, подтягиваться и приседать. После этого Ольга до вечера отдыхала, а Бьёрн занимался своими делами. В лагере появились другие постояльцы, и ему приходилось выполнять свои обязанности по турбазе: рубить дрова, носить воду и так далее. Вечером, когда спадала жара, Бьёрн, Ольга и Василий уходили в сторону от лагеря, вглубь Долины, разводили костер, который отвлекал от них насекомых, и упражнялись в фехтовании. Ольга удивлялась себе. Все приемы - удары, блоки, перекаты - давались ей настолько легко, что она за неделю достигла уровня, когда Бьёрн начал ставить ее на тренировочные бои с Василием, чтобы проверить уже его уровень освоения того или иного нового приема.

– Знаешь, я думаю, это из той же области, что и Васькины неожиданные успехи в учебе, - задумчиво сказал Бьёрн, когда Ольга поделилась с ним своим недоумением по этому поводу.
– Либо какая-то высшая сила вам помогает, либо...
– он потер лоб, - вы не те, кем себя считаете, - он коротко глянул Ольге в глаза и быстро отошел.

Ольга осталась стоять, в недоумении глядя ему вслед.

Через три дня Бьёрн подошел к Ольге, когда она, дрожа, стояла на камне и обсыхала на утреннем ветерке после утреннего короткого заплыва по Реке.