Волки Одина
Шрифт:
– Берсерк, а что надо, чтоб перейти на второй уровень? – спросил Санёк.
Засмеялись все. Маленький Тролль, Гастингс, Берсерк…
– Этого, малыш, тебе никто не скажет, – наконец ответил Берсерк. – Тут ты сам допереть должен. И как на второй попасть, и как на третий…
– Но почему?
– Считай, Александр, что мы все дали подписку о неразглашении, – сказал Дмитрий Гастингс Лысцов. – Ничего, ты справишься, я уверен.
Глава тридцать первая
Закрытая территория Игровой зоны «Техномир». Торговые сделки по-техномировски
– Занятно, – произнес Санёк, глядя на остатки движущейся дорожки. Ее разлохмаченный конец свисал над здоровенной, метров пятьдесят в поперечнике, воронкой. – Раньше этого не было.
Они только что прошли через врата Игровой территории «Техномир» и очутились в пространстве продвинутого будущего. Местами насильственно продвинутого.
– Яма? Забей, – посоветовала Алёна. – За пару дней заровняют. Если хочешь знать, тут вечно ландшафт меняется. Надеюсь, торговый центр еще не взорвали.
На дне воронки возилось около дюжины людей и примерно столько же непонятных механизмов. Выкапывали что-то и грузили на конвейер, ползущий наверх и исчезавший в кузове здоровенного грузовика на черных гусеницах.
Алёна обогнула воронку и зашагала в направлении большого серого здания.
– Уверена, что нам туда? Ты там уже бывала?
– Нет. Но даже не сомневайся. В Игровой зоне главная торговля идет в Техноцентре, а это его копия.
– Логично, – согласился Санёк. Техноцентра он не видел, но что с того?
Народу вокруг было изрядно. В десятки раз больше, чем на территории «Мидгард». Надо полагать, «Техномир» пользовался куда большей популярностью. Тоже понятно. Стоило вспомнить тренажер, который на халяву поюзал Санёк.
На них с Алёнкой никто не обращал внимания. А вот сам Санёк – обращал, потому что народ был прикольный. У большинства такой вид, будто они слушают крутую музыку и внешний мир их мало интересует, хотя наушников не видно. У многих – всякие механические дополнения к организму. У кого-то – нашлёпка на щеке, у кого-то – зеркало во лбу, а были и такие, у которых вместо нормальной конечности – что-то типа протеза. А может, это было что-то покруче. Например, как у той девки, что чуть не убила Серёгу на Арене. Много было лысых с пластинами на черепах. Санёк подсознательно ожидал увидеть того «второго», с которым они подрались на Свободе, Фарида Поршня… Но все рожи были незнакомые. И это к лучшему.
– Ты лучше, Саня, хобо так не разглядывай, – с беспокойством проговорила Алёна. – Здесь, конечно, не Игровая зона, но и не Рекреация. Это на Свободе за убийство вешают. Здесь только на бабло выставят. И то, если докажут, что не ты зачинщик. Тем более что ты – чужой, фехт. Так что не нарывайся, Санечка, ладно?
– Постараюсь.
У входа в местный торговый центр валялась парочка тел. Без признаков жизни. На них не обращали внимания, просто перешагивали. Санёк поступил так же.
Внутри было круто. Многоуровневый гигантский зал, сверкающий, сияющий, мерцающий вывесками, голограммами, афишами. В самом центре – здоровенный механический ящер десятиметровой высоты, с каким-то мегаоружием в передних лапах и глазами-прожекторами. Ящер вращал башкой и ревел малопонятную фразу: «Последний заклад пенты литронакса против шкурной микры! Последний заклад…»
Надо отметить, здесь практически вся реклама и информация была примерно на таком же «языке».
– Хобо! – Алёна с ослепительной улыбкой тормознула какого-то лысого с торчащими из макушки паутинными антенками, которые делали лысого похожим на муравья. – Подкинь мысль, кто берет чужой продукт с правильной таксой?
– Пятак за наводку! – моментально среагировал «муравей».
– Однушка, – так же стремительно отреагировала Алёна. – Можешь потом с торгаша лишку снять.
– Коррект, – согласился «муравей». – Только для такой милой хобы, как ты. Пятый стейр, капсула 47, бедж – Гриша Обменник.
Получил единичку и удалился.
Найти нужное место оказалось несложно. Четыре этажа на лифте, три минуты хода по галерее. Народу здесь было существенно меньше, чем внизу. И никакой рекламы. Металлические двери с номерами. Некоторые – с надписями. Столь же загадочными для Санька, как и вся здешняя лексика.
Дверь с номером «47» нашлась легко. Алёна остановилась перед ней, и через полминуты дверь уехала в стену.
Вошли. Внутри – просторное помещение. Вдоль одной из стен – витрины с какими-то приборами. Вдоль другой – макеты скафандров метровой величины. Третья представляла собой прилавок из идеально белого пластика. За прилавком кушал вилкой из стаканчика задумчивый юноша без всяких признаков инородного в организме.
– Приятного аппетита, – поздоровалась Алёна.
– И тебе, хоба. Чем могу помочь?
– Гриша Обменник здесь?
– А зачем он тебе?
– Рекомендовали.
– Хочешь фехта на органы продать? – Юноша усмехнулся. Санёк обратил внимание на отсутствие татушки.
– Юмор прибери, – жестко бросила Алёна. – И позови старшего, пока голышом на Свободу не улетел.
– Ой как резко, – непохоже, что нахальный новичок испугался.
Но пожелание исполнил. За прилавком появился еще один. Уже другой породы. С виду – чистый бычара. Вернее, не очень чистый. «Миша Чешуя, – гласила татушка. – Вольный страйк. Первый уровень».
Источник прозвища был понятен. Башку Мишы покрывала какая-то чешуйчатая дрянь. Не та черная, отливающая синевой красота, которой сверкала рука наемницы с Арены, а что-то вроде грубой крокодильей шкуры.
– Говори, хоба.
– А поздороваться? – не выдержал Санёк.
Бычара уставился на него. Тупым бычьим взглядом.
После такого взгляда Санёк ожидал реплики типа «Чё?». Но Миша Чешуя выразился шире.
– Мусоросборник захлопни, сырое мясо! – сообщил он с гнусной ухмылкой. – Фехтам слова не давали.
– Вообще-то нам Гришу рекомендовали, а не говорящее дерево, – опередив Санька, вступила Алёна.
– Гриша отдыхает. Велел не беспокоить по пустякам.
– У нас – товар.
– Ага, – Миша обшарил Алёну откровенным взглядом. – Десять монет за впердолить годится? – спросил он с той же мерзкой ухмылочкой.
– Ты на эти деньги не тянешь, – усмехнулась Алёна. – А товар у нас – вот.
На прилавок упал кусочек амбры. Махонький, грамма на три.
– Это то, что я думаю? – после паузы поинтересовался Миша. Наглая ухмылочка наконец сползла с его физиономии.