Волки Одина
Шрифт:
– Свинина жареная.
– Давай, – разрешил Медвежья Лапа. – Тащи.
Свинина уже попахивала, но толстяка сие не смутило. Уминал за обе щеки.
– Значит, ты не видел никого? – спросил Кетильфаст.
– Угу.
– Да что ты к парню пристал? – благодушно произнес толстяк. – Думаешь, он Торстейна убил, да еще с племянником? Да ты погляди на него!
– Кто такой Торстейн? – спросил Санёк. – И как он выглядит? Вдруг он вернется, а я…
– А ты скажешь, что ты теперь – человек Хрогнира, – сказал толстяк, дожевывая свинину. – Тогда
– Торстейн не мог сойти здесь просто так, – сказал Кетильфаст. – Значит, было у него какое-то дело.
– А ты вспомни, куда он плавал! – заявил толстяк. – На остров Бездны он плавал. Может, ему боги какое задание дали, почем ты знаешь?
– Может, и дали, – не стал спорить Кетильфаст. И перестал хмуриться. Видимо, идея Медвежьей Лапы показалась ему правдоподобной.
– А что за остров Бездны? – спросил Санёк с искренним любопытством. И впрямь: интересно же знать, в какое такое пакостное место забросил их портал.
– Там разрыв между мирами, – безмятежно пояснил толстый. – Слышь, а больше у тебя мяса нет?
Санёк помотал головой.
– Могу рыбы наловить, – предложил он.
– Обойдусь, – толстяк махнул совковой лопатой, что заменяла ему руку.
– Здесь побудьте, – велел Кетильфаст и зашел в дом.
Вернулся минут через пять с мешком.
– Ободранному скажи: припасы взяли, – сообщил он Саньку. – Для ярла. Пойдем, Лапа. А ты, Сандар, постарайся дожить до весны.
И они ушли.
И тут же сквозь облака проглянуло солнце.
Глава двадцать восьмая
Свободная территория. Эксперт четвертого уровня
– Санька, Санька, Санечка! – Алёна бросилась ему на шею. – А я боялась, я так боялась, что тебя убили!
– Да живой я, живой!
Они стояли на пороге той самой «гостиничной комнаты», где жили перед входом в Игру.
Всего за сутки Алёна успела привести себя в порядок. Губа зажила, даже синяк был почти незаметен.
– Ты голодный?
– Немного.
– Тогда пошли вниз. Или давай на Свободе поедим?
– Можно и на Свободе. Только я бы переоделся сначала.
– Так дома и переоденешься, здесь и не во что даже, – резонно заявила Алёна.
«Точно, – подумал Санёк. – У меня же квартира имеется. С гардеробом».
Эвакуировался Санёк налегке, навьюченного ослика изображать не стал. Лук Ободранного, меч Скулди (и свой собственный), его кольчуга и шлем. Ну и серебро, разумеется. Остальное припрятал.
Выходя с Закрытой территории, Санёк и Алёна обменялись кивками с контролером-привратником. Представлены не были, но виделись в кабаке.
– Ну ты грозен, Санечка! – заметила Алёна.
Санёк
«И, тем не менее, я уже убил пятерых, – подбодрил себя Санёк. – И жив, что характерно».
– Шкурки я в обменник сдавать не стала, – рассказывала Алёна. – Мы их здесь продадим. Они тут почти как в миру стоят.
– А забрать их с собой в Питер нельзя? – спросил Санёк.
– Не-а. Переходит только то, что в тебе. Из Игры – то, что на тебе, а в мир – только то, что в тебе самом. Чему научился и всё такое. Но не импланты. Импланты здесь останутся. Так что в мир – уже одноглазым или там одноруким. Можно, конечно, регенерировать, но это денег стоит, и неслабых. Продать глаз в сто раз дешевле, чем его вырастить.
– А можно вырастить?
– Я ж сказала: всё можно регенерировать. В Техномире лаборатории специальные, у мертвяков вроде тоже можно, я слыхала. Но нам с тобой зачем? Мы пока что целенькие.
– А если вдруг?
– Если вдруг – вот тогда и будем думать. Еще я насчет амбры… Я ее пока в Хранилище отнесла. Ее в обменник сдавать смысла нет. Ценник там на нее не самый лучший. Они же как считают: по ценности в месте получения. А эти, во фьордах, на кашалотов каждую зиму охотятся. Да и на берегу находят. А вот в Техномире она по высшему курсу идет. Только осторожненько надо, а то и нас на органы пустят, и амбру заберут. Это ж Техномир. Там всё по-взрослому.
«Нафиг такую взрослость», – подумал Санёк.
Но законы устанавливал не он, потому придется к ним приспосабливаться.
– Ты насчет Серёги не узнавала? – осторожно спросил Санёк.
– Узнавала, – Алёна сразу погрустнела. – Первым делом и узнала.
– И?
– Ничего хорошего. На Свободе он не появлялся.
– Может, не заметили? – Саньку было трудно расставаться даже со слабой надеждой.
– Как тут не заметишь? Они все выходят в одном и том же месте. А там народу хватает. И торговцы, и контролеры бывают. Никто не видел. И за бесплатной помощью никто на него похожий не приходил. Они ж, такие, там всех отмечают, чтоб понятно было: кто новичок после биоэвакуации, а кто – бомж здешний.
– Тут, значит, и бомжи есть? – спросил Санёк, думая совершенно о другом.
– А почему бы им тут не быть? Тепло всегда, спать можно на улице, подработать тоже найдется где, народ щедрый. Опять же им время от времени одежду раздают, подкармливают.
– А зачем?
– Что – зачем?
– Зачем Игре бомжи?
– А я почем знаю? Есть и есть. Какая разница?
– Никакой, – согласился Санёк.
Эх, Серёга, Серёга!
Не хотелось верить, что его больше нет. Что всё так… необратимо. Всё казалось: это же не реал, это же Игра! И – новичков не убивают. Нет, не может быть, чтобы Серёга погиб насовсем. Они ж, считай, всю осмысленную жизнь – вместе… Нет, надо с этим как-то разобраться!