Волкодлак
Шрифт:
Её отбросило на спину, протащило по земле к реке… Ирис хлебнула воды и чуть не задохнулась, отчаянно пытаясь за что-то уцепиться. Но сумела выбраться, чтобы натолкнуться на острие меча колдуна. Он упёрся в её горло, пустив по нему тонкую струйку крови.
Блеснул д'амах, занесённый для смертельного удара.
Либо горло, либо сердце. Либо меч, либо д'амах - что-то, да достанет её, потому как отступать некуда, колдун прижал её к воде. Прыгнуть туда? Но хватит ли сил, чтобы быстро, быстрее, чем
Ирис осклабилась, обнажив зубы, и резко присела, уклоняясь влево, не заботясь о том, какую борозду оставляет на теле клинок, какую боль причиняет соприкосновение с его рунами. Хорошо хоть на меч колдун поскупился, а то горше было бы, если б другая вязь его покрывала. Д'амах, он сейчас страшнее, верная смерть. Рана, оставленная им, жгла калёным железом.
Но и тут она надеялась на счастливую звезду, на то, что Мать-Природа не допустит, чтобы д'амах попал в шею или голову. Обошлось, только кровь грудь заливает.
Однако расслабляться было рано - Рош уже готовил для неё заклинание, бесстрастно выводя вязь из слов. Так надёжнее и наверняка. Он видел, как заскулила, ухватившись за живот, оборотница - значит, прямо сейчас напасть не сумеет.
Ирис, пытаясь убаюкать бившегося в утробе ребёнка, вертелась угрём на земле.
Понимала, что обегалась, но умирать не хотелось, и она прибегла к последнему средству: надавить на чувства и принципы.
– Что ж, видно колдуны подлецы, - прошипела она, не убирая рук с живота.
– У нежити чести больше.
Подействовало - Рош от удивления и неожиданности не закончил заклинания. Оборотница упрекала его в отсутствии совести?
– Ну, убивай, душегуб!
– со злобой крикнула Ирис.
– Чего смотришь? Наплюй на то, что у тебя передо мной долг чести. Ваша мораль только для людей. Беременную убивать легко!
Колдун задумался, провёл рукой по лбу. Знал, что нужно прикончить, но медлил.
Враг - но ведь действительно беременная. Убивать беременных противно богу и совести, но она оборотница, а не человек. И родит таких же.
Честь… А ведь, похоже, он и впрямь ей должен. Да и что она сейчас людям сделает? В таком состоянии волкодлаки не нападают, только в крайних случаях. А эта, похоже, миролюбива, раз обзавелась подругами на новом месте.
Ирис поднялась на колени, с вызовом глядя в глаза. Но колдун знал, что сейчас она слаба. Мотнул головой и продолжил начатое. Хороший волкодлак - мёртвый волкодлак. Однако финальная точка никак не желала ставиться: что-то внутри мешало. Треклятое воспитание матери и кодекс чести мага.
– Слушай, колдун, давай заключим сделку? Жизнь за жизнь. Я твою тебе оставила, так верни мне мою. Знаешь ведь, что сейчас никого не убью. Мало тебе нежити вокруг, любую выбирай.
Видя,
Колдун ожидал чего угодно, только не того, что она положит его руку с д'амахом себе на живот. Даже сквозь мокрую ткань он ощущал его жар и возню чего-то там, внутри.
– Твой щенок, - прошипела Ирис.
– Даже взглянуть будет неинтересно?
Опомнившись, Рош отдёрнул руку. Дурак, подставился волкодлаку! Но Ирис не спешила вгрызаться в горло, раздирать тело когтями. Она тяжело вздохнула, чихнула и тихонечко заскулила, когда д'амах снова прошёлся по коже, уже в обратном направлении.
Колдун с удивлением смотрел на неё. Вроде и не зверь вовсе, а женщина женщиной. Только обман всё, на жалость давит. Но д'амах убрал, только меч оставил.
Задумался, что с ней делать.
Оборотница устало опустилась наземь, попыталась, не оборачиваясь, зализать раны. На Роша она будто не обращала внимания, но он знал - наблюдает, следит.
Молчание и бездействие затянулось. Наконец Рош пробормотал:
– -Хорошо, живи. Но долг я вернул, увижу ещё раз - убью.
Ирис мгновенно вскочила на ноги и со всей прыти кинулась прочь, виляя, не хуже зайца.
Остановилась отдышаться на окраине деревушки. Её знобило. Но просить кого-либо о помощи она не собиралась, сама, тяжело, не так, как полагалось волкодлаку, доковыляла до дома.
Ирис перевела дух и, больше не сдерживаясь, заскулила. Завалилась на лавку и, скорчившись, долго пролежала так, позволяя зубам стучать от озноба, горлу надрываться от жара, а крови течь из ран. Потом, превозмогая боль и дурноту, наложила повязки, переоделась в сухое и растопила печь. Нечего было и думать, чтобы в таком виде уходить в чистое поле.
Треклятый колдун! Лишь бы охотников не навёл. Но выбора нет, ночевать здесь придётся, а потом искать новое логово.
И, мурлыча под нос колыбельную для малыша, стараясь не замечать ломоты и боли, принялась ворожить над травами: у оборотня на все случаи жизни отыщутся.
Рош потом корил себя за непростительную жалость. Кого пожалел - волкодлака! И он ведь убил бы, он и хотел, но она перехитрила его, завела речь о чести.
Если бы она была в образе зверя, если бы рвала зубами - но нет, Ирис защищалась. И боялась его. Выглядела обычной женщиной. Беременной женщиной. Может, и правда от него.
Словом, позволил нечисти заговорить себе зубы. Наставник бы отругал. И за дело. Нельзя относиться к ней как к человеку, у неё даже чувств человеческих нет. Но сделанного не вернёшь.