Вольник
Шрифт:
– Кто?
– не сразу поняла Вида.
– Сверчки или деревенские?
– Мальчишки.
– Жаль, я думала ты жучков-паучков понимаешь. Животные ведь вас слушаются.
– Их я чувствую, но говорить не могу.
– Вольник открыл глаза и покосился на пустой кувшин с молоком.
– Завтра еще принесу, - обрадовала знахарка.
– Коровки в этом году стараются. Молоко вкуснее обычного.
– Почему ты не с ними?
– невпопад спросил Важин.
– Надеюсь ты не про коров, - пробурчала девушка,
– Это невероятно: вот так беззаботно собираться ночами у костра.
– Ничего особенного. Тучи комаров, пьяные песни и признания. А наутро свежие сплетни и стыд.
– Я давно не развлекался, - грустно признался вольник.
– Вот бы напиться и хотя бы на одну ночь забыть обо всем. Попеть песни, полюбоваться на красующихся девушек, в шутку помахать кулаками.
– Я не верю, что эти гонения навсегда. Однажды все вернется.
– Надеюсь, что так. Ты бывала на городских ярмарках?
– Нет. А вот сестре часто удавалось проникнуть даже в закрытые от простого люда места. Почему ты спрашиваешь?
– Просто это одно из самых счастливых воспоминаний. Все такое яркое, что глазам больно смотреть. Радостные крики и смех. Тогда к вольникам относились с уважением, даже приглашали на приемы к королеве Адриане.
– Королева Адриана?
– не поверила знахарка.
– Но она же правила...
– Почти пятьдесят лет назад. Хочешь узнать сколько мне лет?
– Нет, - искренне ответила Вида.
– Лучше расскажи о приемах.
– О, поверь, они были скромными. Почти все отдавалось простым жителям. Для них же устраивались гуляния и пиршества.
– А правда, что королева жила в маленьком доме возле озера?
– Нет, конечно, - улыбнулся Важин.
– Но она любила там гулять и подкармливать уток. Таких уже не встретишь возле наших водоемов. Те были золотистые с черными крыльями. Красиво, особенно когда на них попадало закатное солнце. Кажется, их подарил какой-то приезжий купец, не побоявшийся посвататься к Адриане. Но ее сердце уже было занято: народом, страной, природой.
– Ты много знаешь о королеве. Вас что-то связывало?
– Разве что любовь к музыке, - рассмеялся вольник.
– Я застал ее последние годы жизни. Но знаешь, с тех пор я не встречал людей с таким дряхлым телом, но удивительно молодым сердцем и любовью ко всему, что окружает. Это было чудесное время для всей страны.
– Так ее все-таки убили?
– Нет. Я наслушался много злых сплетен и выдумок. Но все до единой - ложь. Она умерла во сне ранним утром. Как и мечтала. Жаль, я не успел приехать.
Видана слушала вольника и не верила, что еще совсем недавно за ним гнались солдаты. За тем, кто так много знает и так много видел. Пусть и не человеком, но существом с добрым сердцем.
– Расскажи еще!
– смущенно попросила
– Где твой дом, семья? Ты же не мог всю жизнь быть один!
– Это не займет много времени. Я родился на севере, у любящей матери и часто исчезающего из нашей жизни отца. Когда понял, что не похож на других - начал путешествовать, часто возвращаясь домой. Мама скучала, но никогда не останавливала. Знала, что во мне кипит отцовская кровь.
– Он тоже был вольником?
– Да, но пожалуй это все, что я о нем знаю. Потом мама умерла, дом отдали молодой семье и с тех пор я обходил север стороной. С отцом виделся два или три раза, случайно встречались в просящих о помощи деревнях.
– Значит, дома у тебя нет?
– Мне он не нужен. Я не могу долго оставаться на одном месте.
– Вот как, - вздохнула знахарка, подперев рукой щеку.
– А я наоборот не могу уйти. Столько раз хотела накопить монет, перебраться в город и открыть свою лавку! Но там и без меня лечух хватает.
– Города давно стали опасным местом. Но хороших знахарок в них явно маловато.
– Брось, там даже целителей несколько бывает.
– И почти все обманщики. Лучше оставайся здесь. Поверь, только в песнях странствия кажутся чем-то захватывающим и романтичным. А в жизни это стертые в кровь ноги, голод, жара или холод, от которых не спрячешься под крышей.
– Но ты столько повидал, знаешь то, что другие не слыхивали!
– Этим сыт и обут не будешь. Особенно сейчас.
– Но ты ведь был знаком с самой королевой!
– не могла понять такой несправедливости Видана.
– Это должно хоть что-то значить!
– Прошли десятилетия. Кто станет слушать? Я удивлен, что ты так легко поверила.
– Уже поздно. Ты должно быть устал, - резко сменила тему знахарка.
– Тебе удобно на лавке? Может постелить в сенях?
– Нет, все хорошо. Только спать совсем не хочется. Ты ложись, а я еще немного посижу.
Видана сменила едва тлеющий огарок на новую свечу и пожелав гостю спокойной ночи сама улеглась в прохладных сенях. Тело радостно заныло, но сон не шел. Она прислушивалась к хрипловатому дыханию больного, к щебету птиц, к неугомонному кудахтанью в соседском курятнике.
Покатавшись с боку на бок девушка не выдержала и вернулась в дом. Молча накинула на плечи затасканный до дыр сестринский платок и уселась за стол, напротив удивленного Важина.
– Ты чего?
– Не спится.
– Понятно.
Они еще немного посидели в тишине. Мужчина серой тенью восседал на стуле, откинувшись на хлипкую спинку. Раненый бок привычно поддерживал рукой.
– Слушай, - тихо начала знахарка, спрятав дрожащие ладони под тканью, - неужели ты никогда не остановишься? А если влюбишься, заведешь ребенка? Будешь уходить как твой отец?