Вольник
Шрифт:
– Вида, мне так жаль.
– Не надо, - резко сказала знахарка, закончив работу.
– Мне не нужна жалость. Каждую ночь я закрывала глаза и...
– Не продолжай. Я же вижу, что тебе тяжело.
– Помолчи и послушай. Каждую ночь я закрывала глаза и видела твое лицо. Представляешь? Не лицо того пьяного солдата, насильно взявшего и едва не сжегшего меня живьем. Не огонь с шипением растворяющий кожу. Не кровь, текущую по лицу, животу, ногам и пожираемую землей, на которой я молила о смерти. Я видела тебя. И это видение
– Если бы я знал!
– Ничего бы не изменилось, Важин. Но я рада, что ты вернулся.
– Я думал, что ты мертва. Каждый год носил цветы к дому! А ты все время была здесь?!
– Дурак. Тебя могли заметить.
– Но не заметили.
– Останешься на ужин? Могу постелить тебе на полу, - сменила тему девушка.
– Не хочу вас теснить.
– Брось. Потеснишь разве что мышей под лавкой. У нас редко бывают такие важные гости. Да и Лютка будет счастлива познакомиться с героем сказок. С настоящим вольником!
– Мама!!!
– радостно закричали с улицы.
– Иди скорее!
Девушка с трудом оторвала взгляд от гостя и вышла к дочери. Вольник остановился на пороге, прислонившись к теплому косяку.
Вида присела напротив своей маленькой копии. Тот же нежный профиль, те же черные волосы. Крохотные ладошки раскрылись и из них выпорхнула бабочка. Покружила возле восторженного детского личика и приземлилась на голову знахарке.
– Она думает, что ты цветочек!
– засмеялась Люта и угодила в нежные материнские объятия.
– Это ты мой цветочек. Ополосни руки и приходи обедать. Я познакомлю тебя с нашим гостем.
Девочка взвизгнула от радости и нырнула в кусты.
Накрыв стол, Вида с опаской придвинула к вольнику миску с похлебкой. Слегка замявшись, наполнила кружку молоком. Важин засмеялся и ему вторила Люта: узнав, что к ним в дом пожаловал вольник, она напросилась сесть рядом, радостно заглядывая в рот.
– Люта, прекрати смущать гостя. Дай ему отдохнуть и нормально поесть.
– Ну ма-а-ам, - обиделась девочка.
– Я же не мешаю! Правда?
– Правда, - согласился мужчина, подмигнув ребенку здоровым глазом.
– Тоже мне подружки!
– хмыкнула девушка, подливая добавки в стремительно опустевшую миску гостя.
Он ел быстро, но аккуратно, не забывая перекладывать Люте мелко рубленое куриное мясо.
– Наелись?
– Да!
– хором ответили сидящие за столом заговорщики. Потом переглянулись и засмеялись.
– Милая, поиграй в саду. Или можешь сбегать к деревенским. Только к вечеру возвращайся, чтобы я тебя не искала.
– Но я хочу остаться!
– Дяде Важину надо отдохнуть и набраться сил перед дорогой.
– Что?!
– Глаза ребенка наполнились слезами.
– А как же сказки? И у меня так много
– Люта, дядя очень занят.
– Я могу остаться на ночь, - осторожно предложил мужчина.
– Если не помешаю.
– Да!!! Я посплю на полу, а ты в моей кроватке. Она у меня хорошая, мама сама сделала! И куклу дам поиграть! Мам, ну пожалуйста!
– Раз вы так просите, - спокойно пожала плечами девушка, но глаза радостно блеснули. - Люта, сбегай за молоком к бабушке Наре. Дядя Важин очень его любит. И заодно разнеси заказы.
– Хорошо!
– Дочка, надень вязанку!
Но девочка уже бежала по тропинке, прощально размахивая мешочками.
Вида покачала головой и повернулась к гостю. Он неотрывно следил за девушкой, словно боялся, что она вот-вот испарится.
– Ну как ты, Важин?
Вместо ответа он встал из-за стола и порывисто поцеловал знахарку. Затянувшаяся ранка на губе вновь разошлась, но они не замечали кровь.
– Я не хотел верить, что ты мертва. Но этот выжженный дотла дом...
– Я тоже скучала, - улыбнулась Видана, прижавшись к вольнику.
– Но ты ведь не останешься.
– Давай не будем. Сейчас я здесь, с тобой. С вами.
– А как же Злата?
– Забавно, что ты запомнила имя. Но я так и не вернулся.
– Это хорошо, - серьезно кивнула девушка.
– С нами тебе будет лучше.
– Вида...
Вольники редко остаются на одном месте. То, чем наградила их природа зовет и заставляет бежать вперед. Но только не сегодня.
Он целовал лицо, гладил шрам, навечно оставшийся для него укором. Серая прядка волос кричала о пережитом ужасе. Через что прошла эта храбрая девочка, прежде чем обрести спокойствие? Когда-нибудь она расскажет. Потом. Когда будет готова.
– Не глазей.
– Вида отвернулась, желая скрыть уродство.
– Ты прекрасна.
– Врешь. Это не может быть прекрасным.
– Вида, посмотри на меня!
– Вольник осторожно убрал волосы со смущенного лица.
По щекам знахарки текли слезы. Она боялась поверить в то, что еженощный гость ее снов стоит рядом и не скрывает нежной радости. Сколько раз она представляла эту встречу? Сколько раз сердце замирало от шагов возле дома? А уж сколько сказок было рассказано дочери о сильном и смелом вольнике с горящими глазами, охранявшем маленькую девочку от бед!
Она даже посадила вокруг дома календулу, так напоминавшую глаза Важина, веря, что однажды он найдет ее.
Холодные пальцы коснулись щек и сердце вольника болезненно съежилось. Нельзя показывать жалость. Она сильная и гордая. Наивность сгорела вместе со старым домом. Теперь в движениях и взгляде была решительность и готовность принять любой удар судьбы. Она повзрослела.
А он так и остался диким.
– Мама?
Сколько они так стояли, молча обнявшись и боясь отпустить друг друга?