Волны в коробке
Шрифт:
Тогда я принял решение пойти на крайние меры – уговорил маму выделить мне деньги на психотерапевта, нашёл первого попавшегося в интернете специалиста и записался к нему на приём. Это была врач-психиатр с многолетним стажем.
Я явился в назначенный день. Передо мной сидела пожилая женщина, задавшая мне всего один вопрос: «С какой целью Вы сюда пришли?». Я вывалил ей всё о своём прошлом и настоящем. Она слушала крайне неохотно, делая пометки в больничной карте. Когда я не знал, о чём ещё сказать, женщина выжидающе молчала, и мне пришлось припоминать ещё какие-то случаи из жизни, которые, как мне казалось, могли быть для меня травмирующими.
Спустя полчаса моего монолога она сделала вывод, что со мной всё нормально, просто у меня кризис взросления. Выписала мне рецепт на антидепрессанты и отпустила, рассказав, как их принимать. Лекарство было очень дорогим, но я нашёл на него деньги. Правда, единственный эффект этих таблеток – я постоянно хотел спать. Улучшений не было. Несмотря на это, на повторном приёме женщина сделала вывод, что мне стало гораздо лучше.
Когда я работал в магазине, компания предоставляла бесплатную подписку на медицинский онлайн-сервис, где можно было проводить консультации с психологом. Я решил попробовать.
На связь со мной вышла молодая девушка, повторившая вопрос психиатра. Я снова рассказал всё, что творилось у меня в голове. Когда возникали паузы и я не знал, о чём говорить, она всего лишь перефразировала мои слова. «То есть, Вы считаете, что Вам тяжело засыпать из-за навязчивых мыслей?». Да, чёрт возьми, я уже упоминал об этом десять минут назад. Меня хватило на три сессии с ней, во время которых я беспрерывно говорил, но мне это никак не помогало.
Никто из этих специалистов не пытался решить моих проблем. Они считали, что я выговорюсь и успокоюсь. Я даже пытался намекнуть им на то, с какой областью моего сознания можно поработать, много раз делая акцент на своём отце и связанных с ним болезненных воспоминаниях. Мне в ответ лишь кивали. И тогда я решил, что мне придётся разгребать дерьмо в своей жизни самостоятельно.
Не могу сказать, что мне сейчас стало хорошо и я совсем излечился. По крайней мере, я работаю и учусь, нахожу в себе силы просыпаться и что-то делать. Но я всё ещё не вижу в этом смысла. Мной движет эгоизм, мешающий уйти из этой жизни.
Пару раз я сидел за столом, глядя на упаковку своих антидепрессантов. Да, я перестал их пить, и у меня закончился срок действия рецепта. Но что, если я сейчас приму всё, что осталось в упаковке, разом, и просто лягу спать? С утра я не проснусь. Раз – и всё. Нет больше мучений, нет этих мыслей о сути бытия и вечных проблем. Моя семья будет в трауре в лучшем случае год, а потом будет дальше заниматься своими делами, будто ничего не произошло. Словно меня и не было. У них вновь появятся заботы, а я останусь лишь тёплым, но такими грустным, воспоминанием.
Но что-то каждый раз мешает мне. Наверное, я эгоист, неспособный покончить с собой. Мне слишком жалко себя и своих нереализованных амбиций. Я ведь такой умный, такой неординарный и уникальный, хоть и бесполезный. Во мне столько потенциала, который мне лень реализовать. Но я обязательно смогу, у меня появится сила воли стать истинным собой, именно таким, каким я бы хотел себя осознать через пару лет. Но уже, конечно, не сегодня. Наверное, с понедельника я начну новую жизнь. Только вот с какого из понедельников?..
И вот сейчас, когда я проснулся привязанным к больничной койке в одиночной камере без окон, я задумался об этом вновь. Проблема была уже в другом: я не имею воли. Если бы даже я хотел всё это закончить, я бы не смог что-то сделать с собой. Вокруг лишь серые стены, пол и потолок. Больше ничего. Очень сильно болит голова.
Я долго лежал, размышляя о прошлом. Я не мог и вообразить, что увижу радость в том, что мог спокойно ходить туда, куда мне вздумается. Делать то, что считал необходимым. Поступать в соответствии со своими желаниями.
Я не знал, где я, какое сегодня число и сколько времени. Все мои попытки освободиться были тщетными. Всё, что я мог – лежать и думать, думать, думать.
Спустя три вечности, проведённых мною в неподвижности и раздумьях, дверь открылась. В комнату зашёл невероятно огромный мужчина, способный сложить меня пополам в случае необходимости. Глядя на него, я даже не рискнул бы сопротивляться. Да и сил на это у меня не было.
Мужчина развязал меня и грозно сказал:
– Встать!
Я вскочил с кровати, у меня захрустели, кажется, все существующие суставы. Тело заломило от боли. Мой надзиратель продолжил:
– Помнишь своё имя?
– М… М… Марк?
– Верно. Сколько тебе лет?
– 21?..
– Да. Я буду отводить тебя в туалет, столовую, душ и комнату отдыха по расписанию. Ты проспал двое суток. Сейчас обед. Выходи.
Я сделал несколько шагов и остановился в дверном проёме. Я бы очень хотел побежать прочь, но ноги меня не слушались. Мужчина раздражённо вздохнул, толкнул меня в плечо. Не ожидав мощного удара, я потерял равновесие и свалился на пол, словно мешок картошки. Надзиратель схватил меня за рукав больничной рубашки, поднял и практически потащил по коридору. Я лишь иногда успевал перебирать ногами.
Он долго волочил меня и привёл в какую то комнату. Она выглядела так же мрачно, как и всё остальное: серые бетонные стены, пол и потолок. Посередине был накрыт скромный стол. Меня буквально швырнули на стул, и я уселся. Передо мной стояли тарелка с жидким куриным супом, маленькое блюдо с салатом из огурцов и помидоров, кусок чёрного хлеба и стакан компота. Я только сейчас осознал, насколько был голоден. Пока я с жадностью поглощал еду, мужчина молча наблюдал за мной у входа.
После обеда он меня отвел в туалет, где также не дал уединиться. Потом вернул в комнату, где вновь привязал и оставил. Вечером меня ждал ужин из двух варёных куриных грудок и стакана чая, затем посещение туалета и душ. Перед тем, как оставить меня на ночь, охранник сказал:
– Я подниму тебя на завтрак в семь утра. Спокойной ночи. Мы заставим жизнь играть по нашим правилам!
От последней фразы меня охватил ужас. Я вспомнил всё: Милка, Центр, испытание, камера, газ. Что произошло? Почему я здесь? Сколько ещё меня будут держать? Зачем я им нужен? Где моя сестра? Как вернуться домой?
Внезапно вспыхнула злость от собственного бессилия. Я был настолько разгневан, что решил, будто порыва агрессии хватит на то, чтобы выбраться. Я принялся вырываться, дёргаться изо всех сил, раскачивать кровать, пытаясь разорвать удерживающие меня ремни. Когда сил не хватало, я начинал орать, выть, рычать, прикладывая ещё больше усилий. Я был полон решимости не бросать попыток до самого крайнего изнеможения, но этого не произошло. В комнату зашла медсестра, что-то вколола мне, и я почти моментально уснул.