Вольные стрелки
Шрифт:
Черный Олень умолк.
— Да, положение серьезно, — отвечал Чистое Сердце, — можно сказать, оно требует безотлагательного решения.
— Вожди разделились во мнениях и не могут решить, что лучше, — вновь начал индеец, — и вот они со всей поспешностью снарядили Черного Оленя и отправили его на поиски брата, мудрость которого известна, и решили последовать совету брата.
— Я очень молод, — отвечал Чистое Сердце, — чтобы взять на себя смелость высказать в таком деле решающее мнение и склонить чашу весов в ту или иную сторону. Племя команчей царствует в прериях, вожди его — опытные воины, они лучше меня могут принять решение, которое сохранит и честь, и интересы племени.
— Брат мой молод, но мудрость говорит его устами. Ваконда вложил в его грудь речи, которые произносит язык. Все вожди питают великое уважение к Чистому Сердцу.
Юноша покачал головой, как бы протестуя против такого лестного мнения о себе.
— Если уж вожди так настаивают на этом, то я скажу, что не подам своего мнения раньше этого охотника, который лучше меня знает прерии.
— О-о-а! — отвечал Черный Олень. — Бледнолицый охотник мудр, мнение его хорошо, вождь слушает его.
Транкиль увидел, что, таким образом, он вынужден принять участие в беседе. Он и не думал, однако, взять на себя хоть часть тяжелого бремени ответственности, от которой Чистое Сердце хотел освободиться, однако он знал, что не в обычаях прерии отказываться от участия в совете, особенно по такому важному делу, а потому, подумав несколько минут, решился, наконец, сказать свое слово.
— Команчи, — начал он, — самые страшные воины прерий, никто не должен осмеливаться совершать набеги на их земли охоты. Объявить апачам войну — их долг и право. Апачи — воры, бродяги, трусы, но к чему ввязываться им в раздоры бледнолицых? Длинные ли Ножи, гачупины ли — все белые во все времена и во всех обстоятельствах всегда ожесточенные враги краснокожих, которых они избивают повсюду, где встречают, под самым пустым предлогом и главным образом потому, что они индейцы. Когда гиены рвут в прериях друг друга, разве индейцы пытаются развести их? Конечно нет, пусть они бьются. Чем больше падет их, тем меньше останется воров и разбойников в прерии. Для краснокожих бледнолицые — гиены, изменившие свое обличье. Пусть их себе уничтожают друг друга. Какая сторона ни победит, убитые в любом случае уменьшат собою число врагов индейцев. Эта война между бледнолицыми длится уже десять лет, война ожесточенная, неумолимая. До сего времени команчи не становились ни на ту, ни на другую сторону, зачем вмешиваться им в настоящую минуту? Каких бы обещаний бледнолицые ни надавали им, они, даже в случае полного исполнения их, все-таки будут менее выгодны для них, чем их настоящее вмешательство — оно делает краснокожих особенно страшными в глазах белых. Я кончил.
— Да, — заговорил тогда Чистое Сердце, — ты говоришь верно, Транкиль. Команчи должны следовать твоим словам. Вмешательство с их стороны было бы делом неразумным, ведущим к печальным последствиям, и, совершив его, вожди тотчас же пожалели бы об этом.
Черный Олень внимательно выслушал речи канадца. По-видимому, они произвели на него впечатление. Он выслушал также и Чистое Сердце. Когда Чистое Сердце кончил, вождь немного помедлил и затем отвечал так:
— Сахем счастлив услышать слова братьев. Они доказывают, что Черный Олень решил правильно и подал в совете вождей то же мнение, какое высказали только что его братья. Белые охотники рассудили как мудрые люди, и вождь благодарит их.
— Я и на совете вождей готов поддержать то мнение, которое выразил сейчас белый охотник, так как только оно и должно быть принято, — заметил Чистое Сердце.
— Вождь думает так же. Пойдет ли Чистое Сердце за Черным Оленем к вигвамам нашего племени? — спросил индеец.
— Я как раз думал пуститься завтра в путь, чтобы вернуться к моей матушке. Если мой брат подождет меня, то мы отправимся вместе.
— Я подожду.
— Хорошо, завтра, как только покажется солнце, мы вместе отправимся к селениям команчей.
Совещание окончилось. Транкиль, однако, тщетно старался объяснить себе, каким образом могло случиться, что Черный Олень, которого он оставил среди пауни, оказался вдруг влиятельным вождем племени команчей. Не меньше занимали его и отношения между ним и Чистым Сердцем. Все эти вопросы вертелись в его голове, и он дал себе слово при первом же удобном случае расспросить Черного Оленя о событиях его жизни со времени их разлуки.
Ланси вернулся с лошадьми, и охотники вместе с Кармелой принялись за завтрак, приготовленный Поющей Птичкой, которая прислуживала всем и подавала кушанья с невыразимым изяществом.
Глава VIII. ВОЗВРАЩЕНИЕ КВОНИАМА
Завтрак был не долог; каждый из участвующих, занятый своими собственными мыслями, уничтожал пищу быстро и молча.
Транкиль хотя и не решался обратиться с прямым вопросом ни к Черному Оленю, ни к Чистому Сердцу, тем не менее сильно желал узнать, благодаря какому странному стечению обстоятельств эти два человека, столь разные по происхождению, сошлись вместе и завязали между собой такие близкие отношения.
Для него оставалось загадкой, каким образом белый молодой человек, получивший, по-видимому, некоторое образование, мог так решительно порвать всякие отношения с людьми своего цвета кожи, начать вести образ жизни индейцев и даже, так сказать, ассимилироваться среди одного из их племен.
Но тигреро слишком хорошо знал обычаи прерии, чтобы завести разговор о таком щекотливом предмете — это могло бы не понравиться обоим его друзьям и обнаружить в нем любопытство, совершенно недостойное старого траппера. Он ломал поэтому голову над тем, как бы добыть ему хотя бы искорку, которая чуть-чуть осветила бы истину, и в то же время не выспрашивать о том, что интересует его главным образом.
Кармела свела с Поющей Птичкой самую тесную дружбу. Как только кончился завтрак, она увела ее в шалаш, и обе начали там болтать о разных пустяках.
В то же самое время, согласно принятому меж охотниками решению, Чистое Сердце и Транкиль взяли карабины и, покинув поляну, разошлись в противоположные стороны, чтобы настрелять дичи.
Черный Олень и Ланси остались охранять женщин, хотя едва ли можно было ожидать нападения. Оба они растянулись рядом на земле, спали или курили с тою наружной апатией и небрежной ленью, которые свойственны людям, смотрящим на болтовню, как на пустую трату сил и энергии, а они ведь так дороги и каждую минуту могут понадобиться в полной мере.
Несколько часов протекло таким образом, ничто не нарушало спокойствия и тишины, царивших в лагере на поляне. Лишь время от времени из шалаша раздавались взрывы веселого смеха двух молодых женщин. Этот смех так. шел к полуденному теплу, тишине и свету, заливавшим поляну, так дополнял их, что даже губы суровых обитателей прерии невольно складывались в улыбку.
Солнце уже сильно склонилось к западу, когда вернулись Чистое Сердце и Транкиль. Оба они словно сговорились и появились в одно и то же время, сгибаясь под тяжестью убитой дичи. Чистое Сердце, кроме того, вел еще на аркане лошадь, намереваясь предложить ее Черному Оленю, который пришел пешком.