Вольный народец
Шрифт:
— Кто может делать, должен сделать для тех, кто не может. Кто-то должен сказать за тех, кто не может говорить.
Тиффани подумала: «Каково это — быть ведьмой? Это не то, чего я ожидала. Когда будет хоть что-нибудь хорошее?»
Она встала.
— Нам надо идти дальше, — сказала она.
— Разве ты не устала? — спросил Всяко-Граб.
— Собираемся и идем!
— Да? Ладно, она наверно уже у себя дома, за лесом. Если мы несешь тебя, то это будет часов несколько…
— Я пойду! — воспоминание
Она прошла мимо странных деревьев. Следы копыт почти пылали во мраке.
Тут и там их пересекали другие следы, которые, возможно, были отпечатками птичьих лап, грубые круглые следы, которые оставил непонятно кто, волнистые линии, которые могла бы оставить змея, если бы была возможна такая вещь, как змея на снегу.
Пиксти бежали рядом с ней с обеих сторон.
Даже в сильном бешенстве нельзя было смотреть на местные вещи без головной боли. Предметы, казавшиеся далекими, становились близкими слишком быстро, деревья меняли форму, когда она смотрела на них…
Почти нереально, как сказал Уильям. Почти сон. Вероятно, у этого мира было недостаточно действительности, чтобы расстояния и формы работали. Как будто здесь трудился сумасшедший художник. Если она пристально смотрела на дерево, оно изменялось и становилось больше похожим на дерево, а не на то, что, не глядя, тащит в рот Вентворт.
«Это искусственный мир, — подумала Тиффани. — Почти как сказка. Деревья не должны быть детально проработаны, потому что кто смотрит на деревья в сказке?»
Она остановилась на небольшой поляне и внимательно посмотрела на дерево. Оно, казалось, знало, что за ним наблюдают, и стало более отчетливым. Кора огрубела, а маленькие побеги отросли на концах ветвей.
А еще вокруг ее ног таял снег. Хотя «таяние» было неправильным словом.
Он просто ичезал, оставляя траву и листья.
«Если бы я была миром, у которого не хватает реальности на все, что в нем есть, — думала Тиффани, — то снег — лучший выход. Не надо ничего сочинять. Это только белая материя. Все выглядит простым и белым. Но ямогу усложнить его. Я более реальна, чем это место».
Она услышала гудение откуда-то сверху и огляделась.
И внезапно воздух заполнялся крошечными человечками, еще меньшими, чем Фиглы, с крыльями, как у стрекозы. Они были окружены золотистым сиянием.
Очарованная, Тиффани протянула руку…
…и почувствовала, что весь клан Нак Мак Фиглов прыгнул к ней на спину и сунул носом в сугроб.
Когда она вырвалась, поляна первратилась в поле боя. Пиксти скакали и рубились с летающими существами, которые гудели вокруг них, как пчелы. У нее на глазах двое из них прыгнули на Всяко-Граба и подняли его в воздух за волосы.
Он повис, вопя и отбиваясь. Тиффани подскочила и схватила его за пояс, отмахиваясь от существ другой рукой. Они отпустили пиксти и легко увернулись, носясь в воздухе со скоростью колибри. Один из них перед тем, как улизнуть, цапнул ее за палец.
Где-то раздался вопль:
— ооооооооооууууууууййййеееее…
Всяко-Граб начал вырываться у Тиффани:
— Быстро, ставь мя вниз! — завопил он. — Щас будет лирика!
Глава 9. Потерянные мальчики
Стон катился по поляне, так же уныло, как целый месяц понедельников.
— Ооооооооооууууууууййййеееее…
Это походило на вопль животного в ужасных муках. Но на самом деле, это был Не-столь-же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джок, стоящий в сугробе с одной рукой, прижатой к сердцу, а другой откинутой очень театрально.
А еще он выкатил глаза.
— …ооооооооооооойййййййй…
— Ай, музыка — худшее, что с тобой мошь случиться, — сказал Всяко-Граб, затыкая уши.
— Оооооооо-уууууууууе, — завывал пиксти, — небо как помятая фольга ярко-красные снега все всегда здесь только за на месте солнца пятиконечная звезда…
Летающие в воздухе существа перестали нападать и запаниковали. Некоторые из них врезались друг в друга.
— Всех строят строем страдают геморроем роем мамагилы роют ноют чтобы ближе быть к земле… — продолжал Не-столь-же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джок. — Сантаклаустрофобия рожденные в клетке кровоточит троеточие с утра до ночи я рублю дрова вау под топор попала голова…
Летуны визжали. Некоторые падали в снег, но те, которые еще могли летать, роились в отдалении среди деревьев.
— Гейм оувер, ГЕЙМ ОУ-ВЕРРР! [18] — прокричал им вслед Не-столь-же-большой-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джок.
И они ушли.
Фиглы поднимались с земли. У некоторых шла кровь в тех местах, где их покусали феи, некоторые лежали и стонали.
Тиффани посмотрела на свой покусанный палец. Укус феи состоял из двух крошечных отверстий.
18
Очень извиняюсь перед группой «Пятница», если они будут против (нарушение авторских прав, как-никак), немедленно уберу. В оригинале:
«oooooiiiiiit is with grreat lamentation and much worrying dismay that we rrregard the doleful prospect of Fairyland in considerrrable decay…»
Это образец поэзии МакГонаголла. Образца поэзии Ивана Бездомного не имеем, так что «Пятница» очень подходит по смыслу и стилю.
(Переводчик не согласен с мнением Уильяма бездомного.)
— Все не так плохо, — прокричал снизу Всяко-Граб. — Никого не потеряшь, только несколько парней не успели вовремя заткнушь ухи.
— С ними все в порядке?
— О, оклемаются, поверь мне.
На сугробе Уильям дружески похлопал Не-столь-же-большого-как-Средний-Джок-но-больше-чем-Мелкий-Джок-Джока по плечу.
— Парень, то были строки самой худшей поэзии, которую я когда-нибудь слышал. Это было оскорррбление для ушей и пытка для души. Последние строчки надо немного подработать, но получился пррррекрасный вой. Очень серррьезная заявка! Мы все же сделашь из тебя бездомного!