Вольный охотник
Шрифт:
— Вряд ли сейчас кого-то можно найти, ваша светлость, — ответил унтер, как Яну показалось, с сожалением покачивая головой в остроконечной шлеме. — Целителей, поди, всех во дворец курфюрста созвали. Да и неспокойно на улицах, не стану я людей на смерть посылать.
— Да что тут у вас творится?!
— Беспорядке же, говорю, — унтер пожал плечами, а потом тихо, почти неслышно закончил: — Или вообще переворот…
Ян, хоть и был в основном озабочен спасением своего загонщика, на эту информацию среагировал, как охотничья собака на дичь. Замер на несколько секунд, в то время как его разум
Он еще не видел полной картины, но был уверен, что не ошибся. Таких совпадений попросту не бывает.
— Солдат, нам нужно внутрь, — сказал Ян, снова берясь рукой за железный прут решетки. — Сейчас. Это важно. Ответственность на мне.
— Да говорю же — приказ у меня!
На случай общения со всяким служилым сословием у Эссена имелась бумага от Седьмого отделения. Ее было бы достаточно, чтобы решетка взлетела вверх, а унтер при необходимости поступил в распоряжение молодого мага. Но она осталась в поместье, где сейчас хозяйничали (или уже нет) люди графа Мантайфель.
— Послушай меня. — Ян почти прижался к решетке. — Я могу помочь не случиться чему-то более страшному, чем беспорядки…
— Угрожаете, что ли, ваша светлость? — стражник не испугался, а наоборот, потянулся рукой к висевшему на поясе пистолету.
— Что? — не понял сперва юноша. — Нет! Я имею в виду, что беспорядки — часть чего-то более серьезного.
В двух словах, часто оглядываясь на сестру с Никитой, Ян вывалил на унтера все, случившееся с ним этой ночью. Не забыв упомянуть, что, как вольный охотник, он уже уничтожил двух культистов. Называть их химерами, во избежание сложностей с объяснением и нехваткой времени, не стал.
— Вот я и говорю, солдат, — закончил он. — Беспорядки могут оказаться не самым страшным из того, что ждет этот город. Так что поднимай решетку — время дорого.
Унтер выглядел обескуражено, но смотрел на мальчишку без недоверия. Только вот отдавать приказ не спешил.
— А нет ли у вас, ваша светлость, какой бумаги, слова ваши подтверждающей.
— Пруссаки! — фыркнул Ян, создавая, наконец, «плеть». — Кого угодно замордуете своим уставом!
— Да это я так спросил, для порядка! — зачастил тут же стражник. Он вдруг отчетливо понял, что ни оружие, ни решетка не задержат этого молодого, но очень настойчивого человека. — Марк, поднимай решетку!
— А что же приказ? — донеслось из технического помещения, где располагался подъемный механизм.
— Поговори мне еще! — гаркнул унтер. — Быстро вверх!
— Есть вверх!
Оказавшись внутри, группа Яна припустила к центру города. Именно там стояли самые богатые особняки, и там проживал целитель, которого на всякий случай ему рекомендовал Богдан Коваль. Мастер Шиллер, хоть и служил Имперской Канцелярии напрямую, довольно часто оказывал услуги в области врачевания ран инквизиторов из различных ее отделений.
Никита уже едва держался в седле. Он бы уже давно сверзился на землю,
Проезжая предместья города, Ян не заметил никаких признаков беспорядков, о которых говорил усатый унтер, да и сейчас, двигаясь через окраины, не видел ничего подобного. Улицы были пусты, свет в небольших, но аккуратных домиках потушен, разве что стражи, совершавшей обход, не наблюдалось. В общем, сперва охотник даже решил, что стражник ему соврал — непонятно, правда, зачем.
А несколькими минутами позже, когда узкие улочки сменились широкими проспектами и бульварами, а именно, на одной из площадей, он понял, что служивый его не обманывал. Беспорядки, действительно.
Других причин, для того чтобы почтенные горожане, добропорядочные бюргеры и в целом склонные к соблюдению правил пруссаки собрались с факелами на площади, громко кричали и, кажется, ломали дверь какого-то присутственного места, придумать было нельзя.
— Пожаров пока нет, — непонятно к кому обращаясь и в целом неизвестно зачем, сказал Ян.
— Будут. — София указала на человека, швырнувшего свой факел на крытую черепицей крышу дома. Его пример оказался заразителен, и вслед метнулся еще пяток искр. — Что происходит вообще?
— Садовники. Наверное, — пожал плечами юноша. — Придется объезжать затор.
Но сделать это Эссенам не удалось. Заметив всадников — а верховыми, как известно, могут быть лишь дворяне и служилые люди — толпа медленно загудела и стала двигаться в их сторону. Потрясая факелами, несколько десятков человек словно превратились в один организм со множеством ног, рук и ртов. Последние ритмично скандировали что-то вроде: «Свободу!» и «Не позволим!»
Намерения этого многоголосого зверя читались слишком отчетливо, поэтому молодые люди были вынуждены отступить. Свернули на тихую улочку, пронеслись по ней, пугая спящих кошек, и вылетели на другую, более широкую, но тоже пустынную.
Не желая более попадать в такой опасный затор, Ян встал на седло ногами, зацепился за болтающуюся вывеску и с нее забрался на крышу двухэтажного дома. Огляделся, прикинул, как лучше будет продвигаться дальше, и полез вниз.
— Что там? — спросила его София.
— Есть два прохода к центральным кварталам, в которых толпа не бесчинствует, — отчитался тот. — Можем проехать. Только вот на въезде в Башмачников стоят рогатки и солдаты. Курфюрст поднял гарнизон.
Про то, что метрах в тридцати от наскоро собранных баррикад лежит пара десятков мертвых тел, Ян говорить не стал. И так ведь понятно. Некто запалил народное недовольство, создал условия для того, чтобы беднейшие люди города — работный люд с мануфактур, в основном, — высыпали на улицы. Власть имущие отреагировали соответственно — подняли в ружье гарнизон и блокировали доступ к центральным кварталам. Там ведь находились важные правительственные службы и стояли дома самых уважаемых жителей города. Обычные же горожане остались один на один с разъяренной толпой. И смогут рассчитывать на спасение, лишь когда в город войдут расквартированные за стенами столицы полки.