Волонтеры атомной фиесты
Шрифт:
«Requires assistant skipper for free».
Обычное дело в Меганезии. Тут любители предпочитают не нанимать профи в экипаж морского круиза, а искать квалифицированных партнеров среди таких же любителей. Поэтому, в заявке на помощника шкипера сказано «for free». Никакой оплаты. Просто участие в хорошей компании (в смысле, хозяева тетрамарана считают свою компанию хорошей, а как она с точки зрения моряка со стороны — это еще неизвестно).
«Посмотрим» — сказала себе Джонни Ди, после чего, без колебаний поднялась на борт необычного плавсредства, и сразу же наткнулась на человеческое тело, разлегшееся в центре палубы. Тело было совершенно голым, если не считать загара и экзотических порослей шерсти ржавого цвета на некоторых участках,
– Aloha oe! — окликнула Джонни Ди.
– А? — отозвалось тело, и открыло один глаз, янтарный, как у тигра, — Aloha, glo! Если какой-либо причине ты готова стать помощником шкипера тетрамарана «Ра», то ты обратилась по верному адресу. Я шкипер, меня зовут Влад Беглофф.
– Ты обалдеть, как догадлив, бро, — сообщила она, — меня зовут Ди Санчес, и я готова к чудесам яхтинга на штуке, которую ты назвал «Ра». Это на древне-египетском. E-oe?
– E-o, — подтвердил он, — это у них был бог Солнца. А в XX веке так называлась копия папирусного парусника, на которой Тур Хейердал пересекал Атлантику. Прикинь?
– Прикидываю. Я что-то такое слышала. А кто тут еще в экипаже?
– А ты, гло, зайди в кубрик. Все там.
– ОК, — ответила Джонни Ди, сделала пару шагов открыла дверь кубрика. Там были два просторных лежбища по бокам, а за дальней переборкой под окном в крыше размещался миниатюрный камбуз — электроплитка, холодильник, чайник, котелок. Людей не было.
– Что-то я не вижу остального экипажа, — сказала Джонни Ди.
– Это потому, — пояснил шкипер Беглофф, — что в экипаже больше никого нет.
– А-а… — протянула она, — …Понятно. Что дальше?
– Дальше, гло, если ты принимаешь пост помощника, то выходим в море.
Джонни Ди кивнула и поинтересовалась:
– Когда выходим?
– А у тебя на берегу вещи есть, или дела какие-нибудь?
– Нет на оба вопроса. Так, когда?
– Когда я подниму сходни, и отцеплю швартовы, — ответил он, поднялся с палубы, без спешки, с удовольствием, потянулся, и пошел к борту левого поплавка.
– А куда мы идем? — спросила она, глядя на его широкую спину.
– Ветер северо-западный, — произнес Беглофф, — и при нашей парусной схеме, выгоднее двигаться на юго-запад, через Коралловое море, к Большому Барьерному рифу, или на северо-восток через Соломоново море к Соломоновым островам. Тебе что милее?
– Уф! — выдохнула Джонни Ди, наблюдая, как он отшвартовывает тетрамаран, — А тебе, шкипер, вообще без разницы, что ли?
– Ответ верный. Ты выиграла приз. Можешь взять с полки пирожок, если найдешь. Ну, решай, помшкип, какое море пересекаем, Коралловое или Соломоново?
– М-м… Коралловое интереснее. Я никогда не была на Большом Барьерном рифе.
– ОК. Решено. Выбираем ББР. Иди в рубку и программируй автопилот в борт-компе.
– Я с удовольствием это сделаю, Влад, если ты объяснишь, как.
– В борт-компе имеется интерактивная инструкция, — сообщил ей Беглофф, а потом, уже завершив отшвартовку, признался, что он, вообще-то, не шкипер, а маркшейдер.
…
Больше всего сил экипаж потратил на то, чтобы, не имея достаточного опыта, пройти примерно 200 км на восток, вдоль северной границы архипелага Луизиада. Получился огромный крюк, зато не пришлось пересекать россыпь островков и мелководных банок, составляющих этот кораллово-вулканический архипелаг. Впрочем, если бы они даже рискнули пойти сразу оптимальным юго-западным курсом, то все равно пришлось бы потом менять курс, чтобы не попасть в австралийский сектор ББР. А, делая крюк, они решили сразу две задачи: избежали рискованного прохода по скоплению коралловых банок и вышли на оптимальный курс, ведущий к полупогруженному атоллу Лихоу.
Выход на этот курс был торжественно зафиксирован в 17 часов 10 минут 5 декабря. В маленькие серебряные рюмочки налили по унции «зеленухи» (самогона-абсента) и, с традиционным выдохом, выпили под тост: «за первую победу экипажа». Объективно, «победа» не выглядела впечатляющей: 200 км пройдены за восемь с половиной часов. Средняя скорость меньше, чем 13 узлов. Позор для такого скоростного парусника! Но, дальше, на оптимальной прямой, тетрамаран «Ра» показал, на что способен, когда все управление отдано автопилоту. Визуально оценить скорость в открытом океане, очень трудно, а после захода солнца — вообще нереально, и Джонни Ди не верила приборам, сообщавшим что «Ра» делает 27 узлов. Ночь прошла беспокойно. График вахт сбился, шкипер и помшкип не спали нисколько, они торчали на мостике оба, а иногда даже выскакивали на палубу, когда им казалось, что прямо по курсу что-то есть (хотя очень неплохой локатор честно ничего там не видел). Рассвет был встречен с облегчением, и теперь вокруг просматривалось сине-серое полотно океана без каких-либо ориентиров. Тетрамаран продолжал рассекать пологие волны, окатывая палубу фонтанами брызг.
Но вот, в 8 утра прямо по курсу наметилась смена цвета в сторону бирюзовых тонов. Впереди лежало обширное мелководье атолла Лихоу. 720 км прямой трассы были таки пройдены со скоростью 27 узлов — меньше чем за 15 часов. Банзай! Оставалось только снизить скорость и войти в тихую акваторию внутри периметра кораллового барьера, погруженного на глубину человеческого роста, а где-то выступающего над водой, как мокрая шершавая спина дрейфующего чудовища типа морского динозавра…
Лагуна Лихоу огромна. Это овал площадью 2500 квадратных километров. Крупнейший «истинный» атолл в мире, Кваджалейн, меньше на восьмушку. Но в номинации «любые атоллы, включая полупогруженные» выиграл бы не Лихоу, а совершенно грандиозный Честерфилд, что в 800 км к вест-зюйд-вест от Лихоу, в акватории бывшей французской колонии Новая Каледония, в январе уходящего года завоеванной Меганезией…
… Вспоминая эту географию в процессе чистки макрели, Джонни Ди отметила, между прочим, что австрало-меганезийское соглашение называется Честерфилдским по той причине, что оно было подписано в январе на борту австралийского вертолетоносца «Лонсестон», зашедшего в островную зону примыкающую к лагуне Честерфилд. Этим соглашением зона австралийского контроля в Коралловом море была ограничена 200 милями от континента, так что полупогруженные атоллы Меллиш и Лихоу, лежащие на большем расстоянии, стали не австралийскими. В соглашении не было указано, к кому перешли эти атоллы, но это подразумевалось. Со своей стороны Конвент отказался от планов по нефтеносной акватории Керема-Галф на юге Папуа. Олигархия Австралии, фактически, откупилась от разрушения своей «оффшорной нефтяной делянки», отдав бесполезные полуподводные атоллы на северо-востоке Большого Барьерного рифа. На первый взгляд — очень выгодная сделка, но Джонни Ди подозревала, что тут не все так просто, и атоллы Меллиш и Лихоу вовсе не бесполезные. Правда, пока она не заметила никакой пользы от Лихоу, кроме как в качестве места для спиннинговой рыбалки.
…Ну, вот, макрель почищена. Джонни Ди звонко хлопнула ладонью по рыбьей тушке.
– Что дальше, шкип?
– Дальше моя очередь, — объявил Влад Беглофф, отложил гитару, взял тушку, положил посредине пластикового стола, ушел в кубрик, и через минуту вернулся, держа в руках электрический кабель и две алюминиевые столовые вилки.
– Что ты задумал? — с некоторой тревогой спросила Джонни Ди.
– Электрогриль по-сайберски, — сказал он, надевая резиновые перчатки. Еще минута, и вилки, присоединенные к силовому кабелю вонзились с двух сторон в тушку макрели. Раздалось негромкое шипение, и тушка стала менять цвет, потом от нее пошел пар, и в заключение слегка запахло горелой биологией. Влад Беглофф выдернул вилки, и четко распорядился: