Волонтеры Челкеля
Шрифт:
– Мир тебе, посланец Гэсэра. Я не ждал столь быстрого возвращения в круги скорби, но тебе нужна помощь…
– Оу, Ростислав! Вы понимаете по-бхотски? – шепнул пораженный Валюженич. Объясняться было некогда. Капитан, кивнув Тэду, вновь заговорил:
– Господин Цонхава, мне, честное слово, неудобно. Я не посланец Гэсэр-хана, но мне и моим друзьям действительно нужна помощь…
– Ростислав, я не понимаю! – растерянный Тэд напряженно вслушивался в малознакомые русские слова. – Как вам это удается?
Цонхава с улыбкой взглянул на нарушителей его покоя и
– Ты, кто вызвал меня… Как зовут тебя, чужестранец?
– Тэд… – Валюженич запнулся. – Тадеуш, если точно…
– Та-де-уш, – монах повторил по слогам незнакомое имя. – Ты молод, но смел, знаешь язык бхотов и не боишься преступить порог недоступного. В тебе чувствуется древняя кровь, очень древняя…
– Оу, мои предки стали дворянами еще в XV веке! – американец был явно польщен. – Они из Великопольши…
– Я не о том, – перебил монах. – Не о званиях и правах, которые даются людям другими людьми. Но не будем сейчас об этом… Ты нетерпелив, Тадеуш. Твой спутник – посланец Гэсэра – уже понял, что требуется. Не спеши. Слушай – и думай…
– Я не… – начал вновь Арцеулов, но осекся. – Ну, в общем… Меня зовут Ростислав…
– Мир тебе, Ростислав. Не будем спорить о словах. Считаться посланцем Небесного Всадника почетно. Те, что называют тебя так, совсем не обязательно думают, что ты лично знаком с царевичем Джором, умершим тысячи лет назад…
Монах взглянул на сидевшего рядом с ним Цронцангамбо, тот еле заметно улыбнулся в ответ.
– Я из России, – продолжал капитан. – Я офицер…
– Вижу, Ростислав, – губы монаха вновь улыбнулись, но глаза оставались спокойными и грустными. – Ты воин, и тебя занесла сюда война. Я постараюсь говорить на твоем языке – не на русском, это, как видишь не требуется, а на том, что тебе понятнее. Кто-то искал твоей смерти, ты бежал сюда, в наши горы…
– Нет… То есть, не совсем так. Враги взяли в плен моего спутника. Ему нужна помощь…
– Оу, мистер Арцеулов! – воскликнул Тэд, внимательно вслушивавшийся в речь капитана. – Неужели я научился понимать по-русски?
Монахи улыбнулись, и Тэд смущенно замолк.
– Слушай внимательно, Тадеуш, – кивнул Цонхава. – У тебя слишком горячая кровь, ты всегда спешишь. Слушай – и не торопись…
– Я, наверное, начал не с того, – капитан взглянул на молчаливого Цронцангамбо и решился:
– Господин Цонхава, то, что случилось со мною и моими товарищами – лишь частность. Произошло нечто худшее. Шекар-Гомп захвачен. Там сейчас какие-то бандиты, некроманты, оборотни…
– Мы еще успеем поговорить об этом, – нарушил молчание Цронцангамбо. Арцеулов отметил, что понял слова настоятеля, сказанные по-бхотски, хотя и не так явственно, как речь Цонхавы. Казалось, голос Цронцангамбо доносится откуда-то издалека.
– Шекар-Гомп… – медленно повторил Цонхава. – Значит беда все-таки случилась! Ростислав, вы знаете, что скрывает монастырь?
– Ну, ведьму… – нерешительно начал капитан, – которую ранили, и она…
Тут он заметил, что Цонхава беззвучно смеется. Цронцангамбо тоже улыбнулся, но, как показалось Арцеулову, немного смущенно.
– Спасибо тебе, Ростислав, что ты пытаешься говорить со мною на моем языке, – отсмеявшись, заговорил Цонхава, – но не будем о Бранг Сринмо и запекшейся крови царя ада Ямы. В недрах под Шекар-Гомпом спрятана страшная сила. За горами, в земле поклоняющихся богам Тримурти, есть сказание о божественном оружии, который получил царевич Арджуна…
– Оу, «Бхагавадгита!» – не выдержал Тэд, слушавший речь монаха с приоткрытым от волнения ртом. – Война с Пандавами!
– Да, война с Пандавами… Ты неплохо знаком с нашей историей, Тадеуш. Под Шекар-Гомпом спрятана смерть. Но, к счастью, его создатели позаботились, чтобы никто не смог овладеть ею. На Земле нет средств, чтобы вернуть оружие царевича Арджуны…
– На Земле? А на других планетах? – быстро спросил Арцеулов, вспомнив о «Мономахе».
– Там – есть. И, возможно, опасность ближе, чем кажется… Но то, что спрятано под Шекар-Гомпом, можно использовать иначе. К сожалению, наши предки не уничтожили средство, способное вызывать беду. И даже хранили его в самом Шекар-Гомпе.
– Рубин «Голова Слона»! – понял Тэд. – Кровь бога Ямы!
– Да. Его привезли издалека. О нем говорят странные вещи… Я не о царе ада. Вы, люди чужой земли, где поклоняются другим богам, лишь посмеетесь таким басням. Но камень, который ты, Тадеуш, назвал рубином – вовсе не камень. Он не сотворен природой, но не создавался и людьми…
– Брат, – перебил Цронцангамбо, – наши гости не готовы к тому, чтобы осознать истину…
– Мы тоже… «Голову Слона» можно использовать, чтобы усилить и исказить то, что вырывается из недр горы. Это оружие не убивает, но может сотворить кое-что похуже смерти… Значит, Шекар-Гомп в руках врагов! Вы разбудили меня слишком поздно…
Он повернул голову к Цронцангамбо, и тот, несмотря на всю невозмутимость, явно смутился:
– Все случилось слишком быстро, брат. Мы не ждали нападения. Погибли все, я увел лишь четверых…
– Враги не должны были войти в Шекар-Гомп. Если это все-таки случилось, значит теми, кто напал на монастырь, предводительствует некто, знающий больше, чем все мы. А это знание недоступно человеку… Я хочу узнать вашу историю, Ростислав и Тадеуш. Расскажите по очереди. Говорите коротко и не бойтесь произносить непонятные мне слова. Я пойму…
Рассказ Тэда не занял много времени. Цонхава слушал его, слегка улыбаясь. Арцеулов поймал себя на мысли, что монах слегка посмеивается над молодым археологом. Но при первых же словах капитана улыбка исчезла с лица Цонхавы. Он слушал молча, не перебивая, но глаза с каждой минутой смотрели все мрачнее. Наконец, покачал головой:
– Гордыня людей заполонила землю – и земля наполнилась кровью. Теперь людская гордыня не щадит и небеса… Я верю, Ростислав, что те, кто создавал «Мономах», думали о людском благе, но за ними могут пойти другие… Впрочем, на земле происходит нечто худшее. Хранители Шекар-Гомпа успокоились слишком рано – и проглядели зло… Но не будем об этом. Твой спутник, как я понял, из вражеской армии?