Волшебная чернильница(Повесть о необыкновенных приключениях и размышлениях Колобка и Колышка)
Шрифт:
— Знаешь, кто ты? — не выдержал Колобок. — Настоящий тунеядец!
Куст довольно засмеялся.
— Не тунеядец, милые детки, а хитрец. Можете и вы последовать моему примеру! А за то, что я вас уму-разуму научил, попрошу вознаградить меня. Дайте мне этот оранжевый орех! Надену его на ветку, а старик подумает, что это я вырастил. Хи-хи! То-то будет плясать вокруг меня!
Колобок молчал, задохнувшись от возмущения, а Колышек воскликнул:
— Выходит, хитрец ничем не отличается от глупца?
Куст перестал весело похрустывать и сердито ощетинился,
— Как вы смеете меня, самое хитрое растение, равнять с каким-то безмозглым глупцом? Я вам покажу!
Колобок попятился от опасных шипов, а Колышек закричал своим тонким голосом:
— Дедушка, дедушка! Бессовестный куст обманывает тебя! Не ухаживай за ним, не заботься! Он нарочно не заводит ягод!
Старик был глуховат и плохо видел. Он осмотрелся, чтобы узнать, кто это кричит, но никого не увидел. Колобок и Колышек с апельсином уже удирали из сада. Садовнику показалось, будто это ветер что-то прошептал.
— Эх, жаль, у меня ног нету! — надрывался куст. — Всеми иглами исколол бы их! До крови бы проткнул негодников!
Это старичок услышал, он подкрался, схватил извивающуюся ветку сухими, но еще сильными руками:
— А ты, оказывается, и говорить умеешь? Ну-ка выкладывай, почему всего одну ягоду вырастил?
Как уж там выкручивался хитрец — неизвестно. Но хитрецы и тунеядцы очень изобретательны — их не так-то просто одолеть.
Вполне возможно, он и по сей день обманывает белого садовника…
А апельсин, которого не отдали и хитрецу, снова улегся на плечи друзей. И давил так, что они едва его тащили даже на носилках. Душистый мячик, казалось, превратился в камень. Как будто бы в него забралась вся хитрость хитреца!
А человеку, который вечно танцует, отдавать ли?
— Стой! Руки вверх! — вдруг раздались грозные окрики.
За друзьями гнались какие-то озорники, в ярко-желтых рубашках-ковбойках и в больших темных очках.
Если бы не тяжелый, как камень, апельсин. Колобок и Колышек давно удрали бы, но разве убежишь с такой ношей!? Поэтому Рыжий, — помните, тот самый, которого они поймали на воровстве? — быстро догнал их.
— Ага, попались! — схватил Рыжий обоих беглецов, а его дружки, гнусно ухмыляясь, окружили человечков, чтобы те не убежали. — Тот, кто выдал ковбоя Джимми, не дождется пощады!
— Не дождется! Нет! Нет! — заорали его сообщники.
— Сначала вы украли мой мотороллер, а потом выдали меня, — приговаривал Рыжий, наделяя пленников щелчками. Только звон стоял от этих щелчков. — Какая казнь ждет негодяев, осмелившихся выдать ковбоя Джимми, а?
Колобок и Колышек стояли ни живы, ни мертвы, а подростки в желтых ковбойках и в больших черных очках вопили:
— Пуля! Нож! Яд!
Один из мальчуганов вытащил финский нож.
— Спрячь! — приказал Рыжий. — На сей раз я буду милостив.
— Вот тебе и на!.. А еще ковбой… — заворчали сообщники, явно недовольные намерениями своего атамана Джимми.
— Заткнитесь! —
Такое желание левой ноги Рыжего очень понравилось шайке. Со свистом и гомоном мальчишки схватили человечков, потащили к железному столбу и, связав ремнями, вздернули высоко-высоко.
Дружки ковбоя с хохотом плясали вокруг. Кто-то пнул апельсин, и некоторое время мальчишки гоняли его как футбольный мяч. Когда игра им надоела, они ушли по пустынной улице, оставив избитый апельсин и висящих на столбе друзей.
— Ах, как мне жалко апельсина! — причитал Колобок. — Он весь в синяках.
— А меня тебе не жалко? — стонал Колышек. — Так режет шею и плечи.
— Жалко и тебя и себя. Ведь и я еле терплю. Если нам никто не придет на помощь, мы погибли…
— Кто нам поможет? Кто? — как комар, зудел Колышек. — Может быть, Ясам? Я, пожалуй, закричу!
Колобок хотел утешить приятеля, но не знал, как это сделать.
— Будь мужчиной… Не кричи еще… Может быть, Раса подоспеет?.. А может, мышка Мечтышка?
— Нужен ты Расе! — повизгивал Колышек. — Ведь она хотела сломать нас! Она только обрадуется, что эти негодяи нас повесили. Связанного легче ломать. Нет, буду кричать!..
— Накличешь Зубаря или Горячку! — предупредил Колобок и стиснул зубы, чтобы не закричать самому.
— Пускай! Я больше не выдержу… Крикну!.. Кричу!
Однако крикнуть приятелям не пришлось.
Неизвестно, кто первым заметил на дороге странного человека: Колышек или Колобок. У обоих пот струился по лбу и застилал глаза, оба почти ничего не видели.
— Мы спасены, Колышек! — горячо зашептал Колобок. — Как хорошо, что мы выдержали, не закричали…
Вблизи человек не казался странным. Он был в костюме и шляпе, как все люди. И нос как у всех, и брови, и руки, ноги. Если он чем-нибудь и отличался, то походкой. Она была не такая, как у всех: человек танцевал на ходу, а может быть, ходил приплясывая. Казалось, он парит над лугом, чтобы не мять траву. Танцевали его ноги, танцевали руки, изгибаясь, как две гибкие лозы. А если руки не двигались, то на лбу начинали пританцовывать брови, похожие на огромных бабочек. Когда он улыбался, казалось, будто и улыбка порхает, летает…
Почему-то человек не спешил взбираться на столб. Он все кружил и кружил вокруг.
— Почему ты так странно ходишь? — решился спросить Колобок. От удивления он даже забыл, что висит на столбе.
— Потому, что меня никто не гнетет! Потому, что я счастлив! — ответил человек не словами, а движениями танца: раскинул руки, привстал на цыпочки — и было ясно, что он хочет сказать.
— А что такое счастье?
— Счастье? Вот солнце светит! Летят вороны! Разве вам не хочется летать?