Волшебная чернильница(Повесть о необыкновенных приключениях и размышлениях Колобка и Колышка)
Шрифт:
— Спрячемся под стол и будем ждать. Может быть, еще что-нибудь скажут? — предложил Колышек, который не терял голову, а Колобок лишь горько вздыхал и ломал руки, не зная за что взяться. Он жалел, что родился в печи и нет у него ни кожи, ни крови. Он бы с радостью отдал все-все отважной Расе — спасительнице правдивой Салюте… Какая она славная, Раса! Только она могла так поступить — смело прыгнуть в огонь…
Но телевизор умолк и больше ничего не сообщил ни о славном подвиге Расы, ни о ее тяжелом состоянии. Утомленные человечки свернулись под столом и заснули, измученные не столько
Три тысячи пятьсот пятнадцать друзей Расы!
Едва рассвело, Колобок и Колышек проснулись. Потянулась и седая старушка в кресле, ощупью поискала сползшие очки и выпавшее из рук вязанье. Даже жаль ее стало — так беспомощно похлопывала она вокруг себя худенькими руками.
Колобок поднял очки и подал ей.
Старушка взяла их, любезно поблагодарила и только тут поняла, что в комнате кто-то есть.
— Вздремнула часок, — стала оправдываться она, ничуть не рассердившись на незваных гостей. — А вам не трудно было пробираться в окно?
Без просьб и понуканий друзья рассказали, кто они и откуда. И о своих странствиях, и о страшной телевизионной передаче. Старушка почмокала губами и засеменила к телефону. Телефон был черный-черный, а трубка на нем белая-белая…
— Алло, алло, студия? — бойко прошамкала старушка. — Нет, нет, шоколадная фабрика мне не нужна! И аэропорт тоже не нужен! Что вы лезете? Отстаньте!
Старушка долго воевала с какими-то крикунами, пока не отозвалась наконец студия телевидения.
— Ну, как там наша больная? Вы уже получили кровь? А кожу? Может, говорю, и мои услуги примете? — скрипел ее старческий голосок.
— А сколько вам лет, гражданка? — послышался из трубки чей-то ехидный вопрос.
— Не так уж много, — тут же откликнулась старушка и зашамкала еще чаще. — Семьдесят девять! Моя матушка, царствие ей небесное, прожила сто лет без двух недель. А моему батюшке до сотни всего пяти лет не хватило. Я сама здорова-здоровехонька. Ни разу не была у доктора!
Из телестудии ответили:
— Верим, верим, бабуся. И в ваше доброе сердце верим. Только больше не нужны уже ни кровь, ни кожа. Вызвалось столько желающих, что крови и кожи для ран хватило бы на сотню обожженных. Тысячи зрителей откликнулись. Нашу передачу транслировали все радиостанции и телестудии страны!
— А поточнее нельзя узнать? — потребовала старушка.
— Можно! Три тысячи пятьсот пятнадцать человек изъявили желание спасти Расу!
Оба человечка ойкнули в один голос, а Колышек еще прошептал:
— Сколько же это может быть?
Старушка живо повернула к приятелям морщинистое лицо и сказала, не опуская трубки:
— Это великое множество. Это больше, чем много!
— Я не знала, что у Расы так много друзей, — продолжала она разговор с невидимой телестудией. — Но в следующий раз, если понадобится, попрошу не забыть и про меня. А как самочувствие больной?
— Поправляется! — ответила телестудия. — Вечером будет специальный выпуск, — смотрите наши передачи!
— Поправляется, поправляется! — перебивая друг друга, закричали Колобок и Колышек. Не боясь старушки, которая смахивала пыль с телефонного аппарата, они пустились
Время тянулось медленно, и человечкам казалось, что, даже когда они охраняли спящего Дылду от комаров, время шло быстрей…
Все хорошо, но никто не в силах развеселить Расу
По экрану пробежал голубой огонек. Вспыхнуло выпуклое зеркало телевизора. Из разбегающихся кругов, точно из волн озера, выплыло белое женское лицо. У женщины был красивый голос и красивая улыбка, на шее у нее переливались бусы, а длинные, как сосульки, серьги, свисали до плеч, обтянутых блестящей, чешуйчатой кожей.
«Русалка или фея!» — подумали наши друзья, а на самом деле с экрана улыбалась и говорила дикторша телевидения.
— Если я ненароком вздремну, ущипните меня, — попросила старушка, уютно устраиваясь в кресле.
Фея, а на самом деле, как вы знаете, дикторша телевидения, прежде всего сообщила проникновенным голосом, не глядя на бумажку, которую держала в руке:
— Юная героиня Раса поправляется. Наши героические врачи и тысячи не менее героических добровольцев преодолели серьезную опасность, угрожавшую жизни юной героини… Есть предложение в честь всех этих героев произвести салют из двадцати орудийных залпов!
Русалка исчезла, а на экран выехала пушка и начала плеваться белым огнем и дымом.
— Прекрасный салют! Спасибо, — любезно сказала пушке снова выплывшая откуда-то русалка.
— Благодарю за внимание! — скромно буркнула пушка и беззвучно укатилась.
— У нас в студии находятся в гостях известный писатель Ластик-Перышкин и спасенная Расой девочка Салюте, — бодро улыбнулась дикторша, и ее зубы сверкнули полумесяцом. — Кстати, я должна сообщить, что писатель первым дал свою кровь для больной!
— Смотри, это наш волшебник! — воскликнул Колобок. — Его кровь наверняка вылечит Расу…
От возгласа Колобка старушка проснулась и уставилась на экран. Очевидно, ее усыпил салют.
— А борода-то, борода какая! — радовался Колышек.
Сквозь густую, торчащую во все стороны бороду были едва видны глаза, нос и губы писателя.
— Знаешь что, Салюте? — шепнул писатель, не догадываясь, что зрители видят их. — Возьми-ка мою бороду за кончик и держи ее крепко-крепко. Иначе эта бесстыдница не даст мне говорить…