Волшебная лампа
Шрифт:
Он повернул голову, толстые пальцы, кисть увесистая, словно из свинца отлита. Надета перчатка с обрезанными пальцами, перстаки, татуировка — всё тут.
— Ты кого клоуном назвал, паренек? — спросил бас из-за спины. А потом пальцы на плече сжались.
— Б%я-а-адь! — взвыл Петька. Словно прессом плечо сжало, хрящи захрустели.
— Эй, ты! — крикнули из угла. Два полицейских уже спешили на помощь.
— Чего? — спросил байкер, поворачиваясь. Плечо парня он отпускать не думал, тому пришлось повернуться вместе с ним. Стул упал, Петька остался стоять на коленях. Технически он опирался на пол, но чувствовал — его держат в воздухе. Не было бы пола — он бы повис в руке бородача. Плечо разрывала боль.
— Отпусти его! — приказал
— Хорошо, — пожал плечами байкер, пальцы разжались, Петька покатился на пол. — Нам не нужны проблемы с властью. Но и оскорблять себя мы не позволим.
Говорил бородатый густым басом, но ровно и спокойно. Полицейские видели, как он до этого выпил три граненых стакана виски, но хмеля в его речи не было.
— Нам тут тоже не нужны проблемы, — сказал солидного вида мужчина в пиджаке, подошедший вразвалочку. — Вы не местные, должны сами понимать, как вести себя в гостях.
— Это угроза? — спросил байкер. Как по команде все его двенадцать друзей поднялись. Тишина повисла в зале. Тринадцать качков с подозрительными кобурами — это вам не пьяная шайка студентов. И менты, и люди Иваныча прикинули — захотят, разнесут всё вокруг. А не дай Бог еще кого прибьют.
— Ни в коем случае, — улыбнулся мужчина. — Я лишь хотел сказать, что люди отдыхают и не надо так нервничать. Это же дети.
— Детей надо учить смолоду, — сказал бородач.
Ситуация нехорошо повисла в воздухе. Человек Иваныча и менты уже пожалели, что ввязались — тут надо всех оперов вызывать да всю братву и то не факт, что с бородатыми сладят. А они всё же подпили и, судя по грозным взглядам, не возражали подраться. И неизвестно, чем бы кончилось, если бы к кафе не подъехала, довольно скромно, белая «Калина». Из нее вышел высокого роста мужчина и тихонько прошел внутрь.
Когда двери перед ним раскрылись, показывая тринадцать бородатых головорезов, ментов и пару местных бандюков, глаза всего кафе сосредоточились на нём. Где-то из дальнего угла послышался молодой басок: «Ого».
— Офицеры! — сказал вошедший приветливо. — Ну что же вы так напористо встречаете наших гостей?! Не каждый день в станицу такие гости заглядывают, не каждый.
И тут зал одномоментно скинул напряжение.
— Ага-а-а-а-а! — заревели байкеры, кидаясь к вошедшему. По крайней мере, всем так показалось, что они сказали. На самом деле приветствовали его байкеры опять же на разных языках, причем громко, радостно. Коренастые, широкоплечие, они чуть не соревновались в том, кто его первым обнимет. Мужчина на фоне их казался очень хрупким. Высокий, худой, волосы черные, но наполовину уже сед. На вид лет сорок, может, даже меньше. Глаза карие, веселые. Небрит уже пару недель, борода, в отличие от головы, вовсе не седая. Одет в слегка потрепанный серый советский костюм, в левой руке сжимает Айпад. Хоть и высокий, а пиджак кажется ему длинным — шлицы сзади доходят до середины бедра, болтаются меж широко расставленных ног. И поверх тоже явно советский еще длинный серый плащ.
Конечно, почти все посетители знают его. Зовут мужчину Сергей. Приехал в станицу он лет пять назад и купил участок земли даже не на окраине, а за окраиной — до ближайшего соседа почти километр. Обнес приличную территорию соток в пятьдесят высоким забором, а потом, всего за одно лето, над забором появился сперва один, потом второй, а следом и третий этаж. Что интересно, Сергей не закупал новый материал для постройки. Приехал десяток грузовиков и привезли все стройматериалы. Строителей тоже наняли не из местных, но дело те явно знали. Особняк построили быстро, вот только получилось странно — из явно не новых материалов вышел явно не новый дом. Строение выглядело архаично с грубой кладкой известняка, с выгоревшей на солнце черепичной крышей, с зеленой медью ограждений забора, с массивными деревянными рамами. Будто дом на этом месте уже лет сто, а не был возведен одним жарким летом.
Ну, и сам Сергей. Жил он не то, чтобы отшельником, его видели каждую неделю на рынке, иногда появлялся в магазинах, бывал на мероприятиях, но очень уж странные о нём шли слухи. Никто, даже менты, не были у него дома, зато хватало других гостей. Странных таких гостей. Приезжали к нему на дорогих джипах и таких старых колымагах, что модель не определишь. Прибывали даже на лошадях, а один раз, божился пастух Васька, приехали на самом настоящем танке из ЛДНР.
— Слушайте, товарищи, давайте не будем ругаться, — обратился Сергей к полицейским и бандюкам. — Тем более, я так вижу, вы рода хайсакского, аш, сун, торир.
Вся четверка не расслышала последнего предложения, но, почему-то, желание замять конфликт внезапно усилилось.
— Ладно, пойдем выпьем, — сказал один полицейский другому. — Один хрен наша смена закончилась.
Что до людей «Иваныча», они вообще вальяжно развернулись и вышли из кафе, будто ничего и не было. Сергей жестом указал на стол, тринадцать байкеров уселись и притихли.
— Вы же курите, — сказал Сергей. — Так курите.
Байкеры послушно полезли кто за сигаретами, а тот, что наехал на Петьку, достал трубку. Не прошло минуты, вокруг них образовалось кольцо дыма. Сергей обшарил стол глазами, увидел единственную неалкогольную бутылку «Нарзана» и налил себе. Пока он это делал, дым вокруг компании повел себя странно. Он как будто уплывал от центра стола, делал кольцо вокруг. Кольцо плотнело, вот уже и не видно их почти. Фигуры только. Впрочем, посетители тоже повели себя странно. Они перестали замечать необычную команду, собравшуюся в этот необычный вечер.
— Итак, ты нашел меня, Толик, — сказал Сергей байкеру с трубкой.
— А ты разве не хотел этого, чародей? — бровь Толика поднялась. — У тебя как будто есть выбор?
— Выбор-то есть, — Сергей полез во внутренний карман, длинные тонкие пальцы достали вейп. Сухие губы чародея приложились к электронной сигарете, легкие затянулись паром, потом выпустили его на волю. — Понимаете, против каких сил вы подбиваете меня восстать? Вы понимаете, что я и помочь-то сильно не смогу?
— Ты и так против всех! — сказал один из байкеров запальчиво. — Как и мы! У нас есть шанс! А тем более ты — ничем даже не рискуешь!
— А жизнью? — уточнил Сергей.
— Пф! Ты смеешься над нами, чародей? — сказал третий байкер. — Уж ты-то…
— Что я? — подался вперед Сергей. — Думаете, так всё просто? Или думаете, я бессмертен, как Царь Царей или Эрв?
— Не надо помянать их к ночи, — сказал Толик хмуро. — Ты поможешь вернуть нам то, что украли у нашего народа: нашу гордость, нашу силу и нас самих. И тогда, быть может, мы сможем освободить и твой народ.
— Мой народ свободен.
— Не тешь себя иллюзиями, чародей, — поморщился Толик. — Да, вы всё еще правите этим мирком, но крылья ваши прижаты к телу. Вы забыли, как сохранить род. Вы подчиняетесь тьме. Вы еще тут, но можешь ли ты поручиться, что этого не будет в будущем? Ни ты, ни я не знаем всех масштабов, но я знаю точно: вы — рабы! И мы рабы. Но мы еще кое-что помним, чародей. Мы всё еще кое-что знаем. А где ваши Великие Рода? Ха! Они сгинули, чародей! Ваши цари уже даже не факт, что есть. Вас купили и продали. Где гордые потомки Рарога? Где те, кто одолел Василиска? Остались лишь звери, а не люди… Потомки проклятого Каганата имеют свои земли! Тьфу!
Он сплюнул на пол.
— Я понял мысль, — улыбнулся Сергей, паря вейпом. — Однако же задумайся, Толик. Вот вы, тринадцать из рода Дорака. Ты — последний. И, если ты умрешь, это будет конец твоего рода. Пусть наши Великие Рода давно уничтожены или служат Царю Царей, а твой род — тебе не страшно за него?
— Мой род — ничтожен, — сказал Толик озлоблено. — Мои двенадцать братьев — всё, что осталось. И если мы не вернем украденное, мы просто растворимся. Потеряем себя, да мы уже себя потеряли, мы уже не мы! У нас нет выбора, какой есть у тебя, чародей. И у нас нет времени. Мы начнем Великий Поход, чародей!