Волшебная мясорубка
Шрифт:
– Но миминосо коро-о-о, – неразборчиво протянул кто-то дребезжащим голосом.
– Гхо! Гхо! Быргара! – ударило в недрах в ответ первому голосу, и вибрация прокатилась по камням пещеры, а эхо добавило: – Гара, гара, ара, ара, ара…
– О, мносо мана, – отозвался на чей-то могучий кашель старушечий голосок, – скавли баки и тэди уше. Мно-о-осо. – Последнее слово прозвучало с интонацией утешения.
Усилием воли Франк подтянулся ближе к краю и посмотрел вниз.
Там, в пропасти, во мраке, на страшной головокружительной глубине распласталась бледная фигурка, похожая на морского конька. Вокруг нее крутилась темная точка. Точка откатывалась
– Бгиша, монэ, – вновь донесся из пропасти мощный, но мирный голос, очевидно, принадлежащий существу, которое сотрясало камни.
Франк сполз на край выступа, крепко ухватился руками за сталактит и, высунувшись из-за края, стал смотреть вниз.
Снизу раздался удар, и скалы снова тряхнуло.
Бледная фигура пошевелилась и повела головой на длинной шее.
– Ой, бр-р-р. Старый я стал, – отчетливо пробасило существо.
Тут голова у Франка закружилась, руки ослабли и он, всем телом шаркнувшись о край, полетел вниз. Дыхание перехватило, поэтому закричать он не смог. Ураганом понесся ветер, замелькали стены, все закружилось, мгновение – и он шлепнулся на упругие кожистые складки, словно на маты.
– О-ой! – вскрикнуло существо под ним.
Франк был в шоке и лежал, как мертвый. Вдруг его окатило горячее смрадное дыхание. Он открыл глаза и увидел над собой страшную драконью морду, свисавшую над ним на изогнутой шее.
– Кто это? – испуганно спросила морда, выпучивая желтые глаза с черными щелками, подернутые бледной старческой пленкой. Существо резко, как ящерица, моргнуло.
– Что там у тебя? – спросил старушечий голос.
– Человек. Ведьма, мне на крыло упал человек, – все еще удивленно ответил дракон и вдруг обратился к Франку: – Мальчик, ты живой?
Франк прикрыл руками лицо. Дыхание наконец вернулось к нему, и он что есть силы закричал:
– А-а-а-а-а-а-а-а-а!
– А-а-а-а! – подхватил басом дракон и стряхнул мальчика с крыла. Тот взлетел, как на батуте, и шлепнулся, ударившись головой о каменный пол. В носу стало горько, и юноша вновь потерял сознание. Дракон отскочил, испуганно раскрыв пасть.
– О, Боже, – произнес он. – Проверь-ка, старая, живой ли?
Ведьма в лохмотьях ткнула мальчика своей клюкой.
– Живой, – сказала она. – Сознание потерял. Откуда это он к нам свалился? Может, это и есть дружок нашего хулигана? Надо его позвать.
– Подожди, Каздоя, – возмутился дракон, – сначала нужно оказать этому юноше первую медицинскую помощь.
– Нет уж, – отмахнулась старуха. – Людями пусть Сергиус занимается. Я в этой – как ее? – травматологии ничего не смыслю.
– Ах, ведьма, ведьма…
Дракон, крадучись, подошел поближе к лежащему ничком мальчику и хмуро глянул на него из-за плеча старухи. Из носа бледного, как стена, Франка текла кровь, глаза были полуоткрыты.
– Дай ему моего целебного яда, – сказал дракон.
Старуха поднесла к устам Франка маленький пузырек и капнула в приоткрытый рот бесцветную жидкость.
– Ладно, постереги его, – сказала старуха, – а я поеду, людей позову.
Второй раз Франк очнулся в мягкой белоснежной кровати, заботливо укрытый теплым пуховым одеялом. Вокруг него была простая и знакомая старинная обстановка. Чувствовал он себя отлично. Франк скинул одеяло и спрыгнул с высокой кровати на коврик. На мальчике была длинная ночная рубашка и такой же мягкий колпак. Он подскочил к окну
Мальчик зажмурился и потянулся.
– Ах, какая свежесть, – сказал он, улыбаясь пейзажу. – Но где я? Может быть, дома?
«Наверное, я был тяжело ранен, – подумал он, повернувшись к комнате, казавшейся после яркого света темной, – потерял память и до весны провалялся без сознания в одном из австрийских санаториев… А может, я в Баварии? Ерунда. Наверное, все же дома. Но где? Что за бред? Надо идти на разведку. Одно здорово, что я в безопасности. Война, кажется, позади».
Он начал искать форму. Открыл шкаф, но там висели одни костюмы, похожие на декорации к рождественскому спектаклю – плащи, колпаки, мишура. Он вытянул массивный ящик большого дубового комода, но и там не нашел своей формы.
– Неужели я демобилизован? – пробормотал он. – Ладно, пока возьму тут, что поприличней.
Но единственное, что ему удалось найти «приличного», были широкие бриджи с лямками. В них он и влез, заправив внутрь подол сорочки; получилась широковатая, но все же рубаха. Спросонья он был так рассеян, что забыл снять ночной колпак. Босиком, на цыпочках он подошел к низкой дубовой двери. Прислушался и попробовал открыть. Дверь не поддалась. Дернул сильнее. Бесполезно. Заперто.
«Может быть, я в плену? – мельком подумал он, но сразу опомнился: – Ага. В гномьем».
Он вернулся к окошку и посмотрел вниз. Этаж второй, но дощатые потолки такие низкие, что высота до земли несерьезная. К тому же под окнами в саду растет ветвистое дерево, по которому можно не только слезть, но и при необходимости пробраться назад.
«Может, нужно было просто подождать?» – подумал он в тот момент, когда уже стоял ногами на низком подоконнике и хватался руками за толстую шершавую ветку.
Под его весом ветка отодвинулась от окна, ноги Франка соскользнули с подоконника, и мальчик повис, болтаясь, как маятник. Он решил попробовать по-обезьяньи перебирать руками, но понял, что слишком слаб для этого. Потные ладони скользнули по коре, и он свалился вниз, но приземлился на ноги и довольно удачно.
Он сразу же встал, поправил лямки и посмотрел, откуда упал. Потом огляделся и пошел по мягкой-мягкой траве яблоневого сада. Франк перемахнул через невысокий заборчик и вышел на край бугра, за которым открывался вид на светлый, утопающий в садах городок, располагавшийся на склоне холма и полумесяцем огибавший пруд, где плавали лодочки с парусами.
– Господи, как здесь красиво! – воскликнул Франк, еще щурясь от дневного света, и, не в силах устоять, бегом помчался по склону к домам.
По неровной песчаной дороге он вошел в чудесный городок и увидел, что в нем кипит сельская жизнь. По улицам проезжали обозы. Женщины в платьях и фартуках несли от колодца ведра с водой, вытряхивали половички или развешивали через весь двор белье. Усатые мужчины в незатейливой одежде и соломенных шляпах работали или курили, облокотившись на ограду и подозрительно глядя на Франка.