Волшебник
Шрифт:
– Помолчи. Все это в конце концов не так уж важно. Я рассчитываю с вашей помощью научиться ездить верхом. И еще вы должны научить меня говорить по-вашему. Мне не терпится узнать, что означают все эти смешные и странные звуки, которыми вы обмениваетесь между собой.
Разговор между господином и двумя невольниками был прерван ударом гонга. Его протяжный звук волнами разошелся по всем помещениям огромного дома.
– К нам прибыл Всемогущий!
– сказал Касами.
– Оставайтесь здесь. Я должен приветствовать его вместе с отцом и братом.
Он заторопился прочь, оставив двух друзей в их уютном
Дважды в течение двух ближайших дней мидкемянам удавалось мельком увидеть важного гостя дома Шиндзаваи. Он очень походил на хозяина поместья, но был уже в плечах, немного выше ростом и носил черную сутану мага. Лори и Паг расспрашивали о нем многочисленных рабов и слуг поместья, но те неохотно вступали в подобные разговоры. Ответы их были односложны и уклончивы. То, с каким почтительным страхом относились цурани к своим чародеям, казалось друзьям донельзя странным. Они ломали голову над тем, почему Всемогущие занимали совершенно особое положение в строгой иерархии цуранийского общества. Все, к кому они обращались за разъяснениями, упорно твердили одно, а именно: Всемогущие не подчиняются никаким законам. Позже один из слуг, снизойдя к непонятливым дикарям, добавил к этому, что волшебники-черноризцы оказывают государству огромные услуги, а потому пользуются неограниченной свободой и не имеют никаких обязательств ни перед кем из граждан Империи. Друзьям пришлось на первых порах удовольствоваться этими сведениями о загадочных цуранийских чародеях.
В это же время Паг сделал открытие, которое при всей его незначительности немного умерило его тоску по дому и было воспринято обоими пленными мидкемянами как добрый знак, суливший - кто знает?
– надежду на милость к ним судьбы. Позади просторного стойла, где обитали шестиногие нидра, как выяснилось, располагалась псарня, населенная несколькими десятками визжавших, лаявших и вилявших хвостами собак. Внешностью и повадками они почти не отличались от тех псов, которые в изобилии водились на Мидкемии. Увидев обитателей псарни впервые, Паг не чуя под собой ног помчался в свою комнату, молча схватил Лори за руку и потащил его за собой. Через несколько минут оба друга с сиявшими от счастья лицами сидели на земле у одной конуры в окружении ласкавшихся к ним щенят и взрослых псов.
Лори, посмеиваясь, провел ладонью по спине высокой, поджарой собаки с заостренными ушами, при малейшем шуме встававшими торчком.
– Мне случалось и прежде видеть таких псов, Паг, - сказал он.
– В Гулби, возле Солнечной Долины, на Большой Северной дороге в Кеш. Там их называют борзыми и охотятся с ними на антилоп.
К друзьям подошел приземистый псарь по имени Рамат.
Подозрительно взглянув на мидкемян, он спросил:
– Зачем это вы заявились сюда? Что вам тут надо?
Лори почесал стройного пса за ухом, отчего тот довольно зажмурился, и дружелюбно ответил:
– Мы не видели собак с тех пор, как покинули свою планету, Рамат! Наш господин целыми днями занят, и ему не до нас. Вот мы и решили зайти на твою образцовую псарню.
Услыхав такой лестный отзыв о вверенных его попечению животных, сарае и загоне, Рамат сменил гнев на милость и с улыбкой сказал:
–
Паг предположил, что собаки появились здесь недавно, будучи доставлены с Мидкемии, как и та лошадь, на которой встретил их Касами.
– Откуда они появились на вашей планете?
– спросил он у Рамата, чтобы удостовериться в правильности своей догадки. Но псарь взглянул на него с насмешливым сожалением и покачал головой.
– Похоже, ты нынче перегрелся на солнце, варвар! Они всегда жили здесь, как и мы все. Ясно?
– с этими словами он повернулся и вышел во двор, плотно притворив за собой дверцу загона.
Дверь скрипнула, и Паг тотчас же проснулся. Он сел на своем тюфяке, недоуменно глядя на Лори, только что вошедшего в комнату. Стояла глубокая ночь.
– Где ты был?
– Ш-ш-ш! Говори тише, а не то поднимешь на ноги весь дом! Прости, что потревожил тебя.
– Где это ты бродишь по ночам?
– понизив голос, с любопытством спросил Паг.
Лори самодовольно усмехнулся и прошептал ему в ответ:
– Я... м-м-м... побеседовал о том о сем с кухонной служанкой.
– Вот оно что! С Алмореллой?
– С ней!
– последовал ответ, сопровождавшийся смешком.
– Ну и хороша же она, скажу я тебе!
Со дня их прибытия в имение Паг не раз замечал восхищенные взоры, которыми одаривала менестреля молоденькая рабыня, служившая в поварне.
Помолчав, Лори назидательно произнес:
– Тебе тоже не мешало бы подружиться с кем-нибудь из местных девиц. Я полагаю, все они весьма недурны в определенном смысле слова.
– Ох, сделай милость, замолчи!
– воскликнул Паг. В этом досадливом возгласе помимо его воли прозвучала нотка зависти, которая не ускользнула от чуткого слуха певца. Лори понимающе хмыкнул и как ни в чем не бывало продолжал:
– Взять, к примеру, эту малышку Кейталу. Она ведь к тебе неравнодушна. Это ясно как день!
Покраснев, Паг швырнул в друга подушкой.
– Ты когда-нибудь умолкнешь или нет?! Я спать хочу!
Лори со сдавленным смехом растянулся на своем тюфяке и вскоре безмятежно заснул. Но Паг еще долго глядел в темноту, перебирая в памяти слова менестреля.
В воздухе снова повеяло прохладой. Паг, за все годы пребывания на Келеване так и не привыкший к тяжелому, жаркому климату этой планеты, был несказанно рад приближению сезона дождей.
Лори сидел верхом на коне, а Касами, стоя рядом, внимательно наблюдал за всеми действиями менестреля. В кожевенной мастерской для коня была изготовлена упряжь. Лори объяснил мастерам, как и из чего следовало соорудить седло. Теперь он демонстрировал молодому офицеру правильную посадку на лошади. За несколько минут до этого он обучал Касами седлать и расседлывать коня.
– Вам повезло, господин!
– крикнул он, гарцуя на породистом жеребце.
– У этого коня прекрасная выучка. Его можно заставить повернуться с помощью узды.
– И менестрель слегка натянул поводья. Конь послушно зашагал вправо.
– Или сдавив его бока коленями, - продолжал Лори. Касами ловил каждое его слово.