Волшебник
Шрифт:
Молодой человек в сером снова прошел по коридорам вслед за своим учителем. Вскоре они пришли в просторную комнату, посреди которой стоял низкий столик, окруженный подушками. На столе в кувшине с широким горлом дымилась чоча - бодрящий сладкий напиток со слегка горьковатым привкусом. Наполнив ею две чаши, наставник протянул одну из них своему подопечному и кивком указал ему на атласную подушку у стола. Тот робко присел на самый край подушки и, немного помедлив, спросил:
– Кто я?
Мастер пожал плечами:
– Тебе самому надлежит решить это. И узнать свое подлинное имя можешь
Миламбер склонил голову набок, ненадолго задумавшись, затем согласно кивнул.
– Звучит неплохо. А как ваше имя?
– Меня зовут Шимони.
– Кто вы?
– Твой наставник. Твой воспитатель. Теперь у тебя появятся и другие учителя, но мне одному была доверена начальная, самая долгая часть твоего испытания.
– Сколько времени она длилась?
– Около четырех лет.
Миламбер в недоумении воззрился на Шимони. Но лицо наставника по-прежнему оставалось бесстрастным. Значит, он вовсе не думал шутить и разыгрывать своего подопечного. Слова его были правдой. А между тем ученик был совершенно уверен, что провел здесь никак не более нескольких месяцев.
Он задал Шимони следующий вопрос:
– Когда мне будет возвращена память о прошлом?
Мастер улыбнулся. Он был доволен формулировкой этого вопроса, а именно тем, что молодой человек нимало не усомнился в самой возможности обретения воспоминаний.
– События прошлого станут возникать в твоей памяти постепенно, по мере твоего продвижения по стезе нашего высокого мастерства. Сперва это будет происходить медленно, а потом все быстрее и быстрее. Для этого существуют свои причины. Ты должен накопить силы для преодоления своей тяги к прошлому, для того чтобы разорвать все связи - семейные, родственные, дружеские, что опутывают других людей, словно паутина. В твоем случае это особенно важно.
– Почему?
– Ты поймешь это, когда прошлое вновь станет твоим достоянием.
– Шимони улыбнулся, и черты его сурового лица смягчились. Однако Миламбер понял, что его наставник не станет больше распространяться на эту тему.
– Что случилось бы, открой я ту дверь рукой?- быстро спросил он.
– Тебя уже не было бы в живых.
– Вот как, - без всякого удивления пробормотал Миламбер. А почему вы придаете этому столь большое значение?
Шимони вздохнул и с улыбкой ответил:
– Видишь ли, мы не можем в достаточной степени влиять друг на друга. Каждый отвечает лишь за свои собственные поступки. Все, на что мы способны, - это добиться, чтобы чародей вполне осознавал ответственность, налагаемую на него саном. Чтобы он всегда был тем, за кого себя выдает, и брался только за то, что ему по силам. Заявив, что тебе нечего больше делать среди начинающих, ты взял на себя определенную ответственность и должен был немедленно доказать, что она тебе по плечу. Много весьма одаренных учеников погибли на этом этапе. К сожалению, они оказались слишком глупы и самонадеянны.
Миламбер принялся обдумывать услышанное. Он не мог не согласиться с доводами Шимони. Испытание, которому тот его подверг, показалось ему вполне заслуженным
– Сколько еще будет длиться мое обучение?
– спросил он.
Черноризец развел руками.
– Столько, сколько нужно. До сих пор ты опережал других. Надеюсь, что так будет и впредь. Способности твои велики, а кроме этого - ты поймешь, что я имею в виду, когда к тебе вернется память о прошлом - у тебя есть одно безусловное преимущество перед остальными, более молодыми учениками, которые были приняты к нам одновременно с тобой.
Миламбер заглянул в свою чашу. На секунду ему показалось, что в радужных бликах, скользивших по поверхности темной жидкости, появилось несколько букв, готовых сложиться в знакомое слово. То было имя. Простое, короткое имя, которое было известно ему давным-давно. Но тут он случайно задел чашу рукой. Она качнулась, блики расплылись, и имя, которое он силился вспомнить, вновь погрузилось в темные глубины его памяти.
Человек в коричневом балахоне снова явился ему во сне.
Он шел по пыльной дороге. На сей раз Миламбер, чьи ноги и руки были свободны от пут, без труда последовал за ним.
– На самом деле, - сказал незнакомец, - реальных преград для познания очень и очень немного. То, чему они учат тебя, в целом верно и безусловно полезно для тебя. Но не позволяй внушить себе, будто правильное решение той или иной задачи является единственно возможным.
– Внезапно остановившись, он указал концом своего посоха на цветок, выросший у края дороги.
– Взгляни-ка сюда.
Миламбер наклонился и стал внимательно рассматривать цветок, между двух листьев которого крошечный паук раскинул свои сети.
– Это создание, - с улыбкой сказал незнакомец, - не подозревает о нашем с тобой существовании. Оно понятия не имеет, что мы, находящиеся в такой близости от него, можем одним движением руки пресечь его жизнь, лишив при этом смысла все его упорные труды. Как ты думаешь, стал бы этот паук поклоняться нам как божествам, знай он обо всем этом?
– Понятия не имею, - пожал плечами Миламбер.
– Я не представляю себе, как мыслит и рассуждает паук.
Человек в коричневом загадочно усмехнулся и поддел тонкую сеть паутины концом своего посоха. Маленький ткач не успел соскочить в траву и через мгновение был перенесен на другой цветок, который рос у противоположного края дороги.
– Как по-твоему, он понимает, что переместился на другое растение?
– Не знаю.
– Возможно, это самый мудрый из ответов на мой вопрос!
Незнакомец снова зашагал по дороге. Миламбер не отставал от него.
– Ты скоро увидишь и узнаешь многое, что покажется тебе странным, загадочным и непостижимым. Но прошу тебя, помни об одном!
– О чем?
– спросил Миламбер.
– Вещи и понятия порой оказываются совсем иными, чем нам представляется на первый взгляд. Вспомни об этом пауке! Возможно, он сейчас обращается с благодарственной молитвой за то изобилие пищи, которое обрел благодаря мне. Ведь на этом цветке гораздо больше букашек и тлей, чем на том, где он прежде обитал.
– Погладив бороду, незнакомец задумчиво добавил: Признаться, я не удивился бы, если б его молитвам стал вторить и цветок!