Волшебник
Шрифт:
Старый чародей развел руками.
– Мы не всесильны! Волшебники Эльвандара денно и нощно творят заклинания, чтобы помочь Томасу вновь обрести себя. Если же нам это не удастся, если он станет подлинным валкеру, ему придется умереть. Пойми, Мартин, мы не питаем ненависти к Томасу, но он представляет собой слишком серьезную угрозу для всех нас...
Мартин поднял голову и взглянул на разноцветные листья-светильники. Прежде это зрелище всегда наполняло его душу радостью, теперь же в мерцании этих неярких огней ему почудилось что-то зловещее.
– Когда вы решите его участь?
Тэйтар
– Ты знаешь нас и наши обычаи, Мартин. Мы примем решение, когда придет время.
Охотник обвел взглядом всех советников королевы, Тэйтара и Калина и с надеждой произнес:
– Я уверен, что ваша мудрость и прозорливость возобладают над страхом, который внушает вам Томас, и действия ваши не будут слишком поспешными. Ведь он еще не окончательно утратил возможность вновь стать самим собой. Иначе... иначе его уже не было бы в живых, - добавил он вполголоса.
Тэйтар наклонил голову.
– Ты прав, друг Мартин. Мы будем ждать до по. следнего.
– Быть может, мне удастся, как прежде, повлиять на него, неуверенно проговорил Мартин.
– Я пойду разыщу Томаса и попробую вызвать его на разговор.
Эльфы расступились, давая ему дорогу. Никто из них не проронил больше ни звука, но по их встревоженным лицам Мартин видел, как мало они надеются на благоприятный исход его беседы с Томасом.
Томас сквдел на заросшем травой пригорке у небольшого пруда, обхватив голову руками. Пульсирующая боль, которая всегда свидетельствовала о приближении тех смутных грез о прошлом, что преследовали его в последние годы, вновь тугим обручем сдавила его лоб, виски и затылок. Он молча ждал минуты, когда воображением его снова завладеют образы былого, с которым он помимо своей воли был отныне связан таинственной, неодолимой связью.
За спиной его послышались легкие шаги.
– Я хочу побыть один, - бросил он не оборачиваясь.
– Тебе больно, Томас?
– участливо спросила Агларанна.
Томас склонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.
– Да, - помедлив, ответил он.
– И я желаю остаться наедине со своей болью. Иди и жди меня в наших покоях. Я скоро вернусь туда.
Агларанна отступила назад. Черты ее юного чарующе прекрасного лица исказила гримаса боли, отчаяния и страха. Она не привыкла, чтобы с ней говорили подобным тоном. Она не ожидала, что, став ее возлюбленным, Томас будет обращаться с ней так жестоко и надменно. Уступив его страсти и своему влечению к нему, она надеялась обрести в нем нежного и заботливого друга, советчика, опору... Ведь оба они так давно жаждали этого союза. Теперь ей казалось, что Томас не любит и никогда не любил ее, что он добивался ее благосклонности лишь затем, чтобы подчинить ее своей воле, сделать королеву Эльвандара своей рабой. И ему это почти удалось... Тяжелее всего ей было ловить на себе сочувственные взгляды подданных и вопросительно-недоуменные взоры принца. И сознавать, что любовь к нему по-прежнему жива в ее сердце...
Королева повернулась и неслышными шагами побрела прочь. Когда она подходила ко дворцу, мягкое сияние листьев-светильников, колеблемых ветром, тысячью разноцветных искр отразилось в ее полных слез глазах.
Томас
– Томас?
– Я здесь.
– Мы так давно не были вместе!
– сказал Ашен-Шугар, обводя взглядом мрачную, пустынную равнину, простиравшуюся до самого горизонта.
– Тэйтар и остальные заклинатели хотят разлучить нас с тобой.
– Им это не удастся!
Ашен-Шугар кликнул Шуругу, и вдвоем они сели на его могучую спину. Дракон взмыл в воздух, и вскоре всадники уже неслись по темному небу. Под ними расстилалась черная земля, выжженная огнем Войн Хаоса.
– Неужто тебе не жаль погибших?
– Нет.
– Ашен-Шугар помотал головой. Виски его вновь сдавила знакомая пульсирующая боль.
– Это урок для нас с тобой. Хотя мне не дано до конца постичь его смысл...
– Томас?
Он с усилием открыл глаза и обернулся. У кромки леса стоял Галейн.
– В чем дело?
– отрывисто спросил Томас.
– Гномы во главе с Долганом ждут тебя у излучины ручья. По пути сюда они вступили в бой с отрядом пришельцев.
– Лицо эльфа осветила радостная улыбка.
– Им наконец удалось захватить нескольких пленных! .
В глазах Томаса загорелось свирепое торжество. Он кивнул и приказал Галейну:
– Возвращайся в лагерь гномов. Я последую за тобой через несколько минут.
Улыбка сбежала с лица Галейна. Он поспешил выполнить распоряжение Томаса. Воин в бело-золотых доспехах вновь остался один. Далекий голос зазвучал громче.
Ашен-Шугар сидел на троне в своем огромном подземном дворце. Подданные и слуги покинули его. Властитель Орлиных Гор был один. Он разговаривал с тенями.
– Неужели я ошибся?
– Ты оказался во власти сомнений, - ответил ему чей-то голос.
– Что означает эта тишина?
– Она возвещает приближение твоей смерти.
Ашен-Шугар закрыл глаза.
– Так я и думал. Ведь все остальные погибли в огне войны. Настал и мой черед. И все же я хочу в последний раз взлететь в небо на спине моего Шуруги!
– Его нет. Он умер много веков назад.
– Но я летал на нем нынешним утром!
– То был лишь сон. И он все еще длится... Все это видится не тебе...
– Я не могу противиться неизбежному. Я покоряюсь ему. Другому суждено занять мое место. Пусть же это свершится!
– Все, что было предначертано нам с тобой, уже свершилось. Я занял место, прежде принадлежавшее тебе. Твой меч покоряется моей руке, мне служат твои кольчуга, плащ и щит. Я оберегаю этот мир от тех, кто жаждет его гибели.
– Значит, час моей смерти настал.
Он открыл глаза и обвел ими огромное подземелье. Пол тронного зала был покрыт вековой пылью, со стен клочьями свисала паутина. В последние мгновения своей жизни валкеру пробормотал заклинание, и бело-золотые доспехи вобрали в себя всю ту силу, что отличала при жизни могучего и непобедимого правителя Орлиных Гор. Тело его окутала легкая дымка, и оно исчезло, словно растворившись в воздухе. У трона остались лежать лишь волшебные доспехи.
– Я - Ашен-Шугар, я - Томас.