Волшебник
Шрифт:
Он открыл глаза и сразу же зажмурился от яркого света. После сумрака подземелья полуденное солнце, сиявшее над Эльвандаром, едва не ослепило его. Он резко выпрямился и повел плечами. Душой его отныне почти безраздельно владел Ашен-Шугар, в жилах кипела кровь властителя Орлиных Гор. Силы его удесятерились. Он пересек поляну и углубился в лесную чащу, чтобы выполнить свой долг - уничтожить всякого, кто посягал на этот мир.
Долган с гордостью кивнул в сторону цуранийских пленников восьмерых воинов со связанными за спиной руками и нескольких рабов, запястья которых добродушные гномы не стали стягивать
Он в который уже раз принялся было рассказывать Мартину, Калину и Галейну о битве с дозорным отрядом неприятеля, исходом которой явилось пленение гномами - впервые за все годы войны столь большой группы цурани, но внезапно осекся, увидев прямо перед собой вышедшего на поляну Томаса. Слова приветствия замерли на его устах, стоило ему взглянуть в лицо воина в бело-золотых доспехах. В глазах Томаса горели безумие и ярость. Лицо его исказилось, по телу пробежала судорога. Он не отрываясь смотрел на чужеземных воинов, и те стали озираться по сторонам в поисках пути к спасению. Томас поднял меч над головой, и из груди его вырвался хриплый крик. Никто из присутствовавших не понял слов, которые он произнес, но самые старшие из эльфов, заслышав его голос, повалились на колени и простерли к нему руки. Они признали в нем своего господина, которому отныне должны были покориться. Галейн и гномы отступили на несколько шагов назад. Лишь Калин остался на своем прежнем месте. Он обратил побледневшее лицо к Мартину и прошептал:
– Валкеру снова жаждет владычествовать над нами!
Но Томас по-прежнему не сводил взора с пленных неприятельских солдат. Казалось, он просто не видел собравшихся на поляне эльфов и гномов. Вот он взмахнул рукой с зажатым в ней мечом, и голова одного из цурани скатилась с плеч. Прежде чем на землю рухнуло и тело, из рассеченных жил прямо на воинский плащ валкеру брызнула струя крови. Но на белоснежной ткани не осталось ни единого пятна: вся кровь потоком стекла на землю и обагрила густую траву поляны. Томас со зловещей усмешкой взглянул на остальных пленников. Секунда, и еще один из них был умерщвлен острием его бело-золотого меча.
Лишь теперь Мартину удалось побороть оцепенение, сковавшее его члены при виде устроенной Томасом чудовищной бойни.
– Остановись!
– крикнул он.
– Ты не смеешь расправляться с безоружными!
Он подбежал к Томасу и попытался было вырвать меч из его руки, но тот повернулся к нему лицом и легонько толкнул его в грудь. Мартина потрясла не столько чудовищная сила этого существа, сколько взгляд его светло-голубых глаз: тусклый, безжизненный, он в то же время был исполнен такой свирепой ненависти, что охотник, отлетевший на несколько метров в сторону и простершийся на земле, едва не вскрикнул от ужаса. Усилием воли он заставил себя подняться и снова побрел через поляну к обезумевшему великану, в чертах которого теперь уже не было ничего общего с мальчиком из Крайди.
– Не приближайся ко мне!
– прогремел над поляной голос обезумевшего от жажды крови валкеру.
– Не подходи ко мне, Мартин Длинный Лук! Я должен избавить эту землю от врагов, явившихся, чтобы завладеть ею! Попробуй встать на моем пути, и ты разделишь их участь!
– Он снова прокричал несколько слов на древнем языке
Мартин бросился на него сзади. На сей раз валкеру, развернувшись, левой рукой схватил его за кожаный пояс, приподнял над землей и отшвырнул в сторону. Ударившись о твердую землю спиной и затылком, Мартин потерял сознание.
Когда он пришел в себя и со стоном приподнял голову, глазам его представилось чудовищное зрелище: покончив с пленными солдатами, Томас стал одного за другим умерщвлять цуранийских рабов. Мартин попытался опереться рукой о землю. К нему неслышно подошли Долган и один из эльфов и помогли ему подняться на ноги.
Томас стоял перед очередной жертвой с занесенным над головой мечом. На сей раз от руки его должен был пасть совсем юный раб - ребенок лет двенадцати. От страха ноги мальчика словно приросли к земле. Он смотрел на возвышавшегося перед ним великана с мольбой и ужасом. Глаза его стали огромными, с лица сбежали все краски.
Внезапно Томас отшатнулся от маленького цурани и опустил свой меч. В его затуманенном сознании, где прошлое смешалось с настоящим, вдруг с небывалой ясностью всплыло знакомое лицо. Ему почудилось, что товарищ его детских игр, с чьей гибелью он так долго не мог примириться, ожил и предстал перед ним в образе пленного ребенка. Большие карие глаза, вздернутый нос, каштановые волосы, спадающие на высокий лоб.
– Паг!
– Убей его!
– призывал валкеру из глубин его смятенной души.
– Нет!
– твердо сказал другой, незнакомый голос.
– Это ребенок! Всего лишь беззащитный ребенок. Это твой друг. Это Паг.
– Уничтожь врага! Не медли!
– крикнул валкеру.
– Пощади безвинного ребенка, - заклинал чарующий, мягкий голос.
– Ради себя. Ради Пага.
Лицо Томаса исказила гримаса невыносимого страдания. Он стиснул зубы. На лбу его выступили крупные капли пота.
– Я -Ашен-Шугар!
– неистовствовал валкеру. И волна необоримой ярости вновь захлестнула его душу.
– Я - Томас, - произнес спокойный, вкрадчивый голос, и рука его с зажатым в ней бело-золотым мечом, начавшая было вздыматься, вновь опустилась вниз.
Свет померк в глазах Томаса. Ему казалось, что он стоит на вершине утеса посреди бушующего моря, где два противоборствующих начала стремятся овладеть его существом. Он видел перед собой лицо Пага и не мог отвести от него глаз. Но тот не узнавал его. И лишь тогда он понял, что сможет спастись сам и спасти весь мир, который отныне ему суждено защищать, если во всеуслышание заявит о себе, если сумеет докричаться даже до тех мрачных глубин небытия, где пребывает его погибший друг. Сделав над собой огромное усилие, он набрал в грудь воздуха и крикнул:
– Я - Томас!
Море стало спокойным, и на небе над гладью волн взошло яркое солнце. Приглядевшись, Томас обнаружил, что принял за морские волны высокую траву лесной поляны, посреди которой он по-прежнему стоял, сжимая в руке свой меч.
– Томас!
Мальчик-цурани по-прежнему не сводил с него молящего взора своих миндалевидных черных глаз. Его смуглое скуластое лицо было покрыто испариной. Он готовился принять смерть от руки грозного великана в бело-золотых доспехах.
– Томас!