Волшебники Гора
Шрифт:
— Даже притом, что Вы можете потерпеть неудачу в этом предприятии, и вас ждёт ужасная смерть, я хочу, чтобы Вы знали, что благодарность Форпоста Ара всегда останется с вами!
— Спасибо, — поблагодарил толстяк. — Это трогает мои чувства.
— Это — пустяк, — заверил его Марк.
— Нет, нет! — воскликнул актёр. — На дыбе, под раскалённым железом и щипцами, если это станет моей судьбой, мне будет комфортнее от этого.
— Я думаю, что Вы — самый храбрый мужчина, которого я когда-либо знал, — заявил юноша.
— Ну
— А Вы планируете захватить Домашний Камень обманом или волшебством? — поинтересовался Марк.
— Я ещё не решил, — пожал плечами Ренато. — А что бы Ты сам предпочёл?
— Если это не подвергнет вас большей опасности, — мрачно ответил воин, — то я бы предпочёл обман. Человеческий обман.
— Таково же и моё предпочтение, — кивнул актёр. — А Ты что думаешь?
— Это не важно, — усмехнулся я, — решать всё равно тебе.
— Воспользовавшись фокусом, — искренне сказал Марк, — мы обманем Ар, выставив их дураками, а также достигнем нашей цели оставаясь в пределах правил, выигрывая игру честно.
— Верно, — согласился толстяк. — Честно говоря, я не испытываю ничего кроме презрения к тем волшебникам, которые оставаясь в безопасности в башнях своих замков, читают заклинания сверяясь со своими книгами, и размахивают волшебными палочками, похищая ценности находящиеся далеко от них. В этом нет никакого риска и никакой славы! Это несправедливо. Вот это, действительно, обман.
— Да, — признал Марк. — Это — обычное жульничество!
— Ты убедил меня, — сказал толстяк, обращаясь к Марку. — Я воспользуюсь фокусом, а не волшебством.
— Да! — воскликнул юноша.
— Будет опасно, — предупредил я.
— На самом деле, нет, — отмахнулся Ренато.
— Я серьёзно, — сказал я.
— Ты же не думаешь, что если бы я решил, что в этом деле имеется хотя бы минимальная частица опасности, то стал бы рассматривать его, не так ли? — поинтересовался актёр.
— Думаю, что Ты мог бы, — улыбнулся я.
— Все зависит от того, кто будет выполнять задуманное, — объяснил он. — Вот если бы Ты решил попытаться это сделать, со своей тонкостью и навыками, действительно было бы опасно, и возможно опасность была бы беспрецедентной. В действительности, на месте властей, я бы приготовил для тебя дыбу, ещё за сутки до твоей попытки. Но для меня, можешь мне поверить, это — ничто, не сложнее, чем тебе чихнуть.
— Он же — волшебник, — восторженно напомнил мне Марк.
— Но он планирует воспользоваться фокусом, — несколько раздраженно напомнил я Марку в свою очередь.
— Верно, — признал Марк.
— Марк, Ты не мог бы подождать меня снаружи? — осведомился я.
— Конечно, —
— Хороший мальчик, — улыбнулся толстяк.
— Это дело связано с весьма серьёзным риском, — предупредил я актёра.
— Для тебя, возможно, — усмехнулся он. — Но не для меня.
— У нас есть золото, — сообщил я, — я получил его на западе.
— И Ты не придумал ничего лучше, кроме как бесполезно пытаться всучить мне это богатство, даже против моей воли? — полюбопытствовал Бутс.
— Просто я имел в виду, что Ты его мог бы использовать, — объяснил я.
— Это наименьшее, что я могу сделать для друга, — заверил меня он.
— Кроме того, это может компенсировать расходы труппы в дороге до Порт-Коса, — добавил я.
— Получается, что это — вклад в искусство, — заметил артист.
— Конечно, — кивнул я.
— И Ты был бы крайне оскорблён, если бы я его не принял?
— Разумеется, — улыбнулся я.
— Тогда Ты не оставляешь мне никакого выбора, — вздохнул толстый плут.
— Ну вот и отлично.
— Сумму пожертвования я, конечно, оставляю на рассмотрение твоего известного великодушия, — намекнул он.
— Как скажешь, — сказал я.
— Но, надеюсь, что она будет соразмерна, твоим понятием о сопутствующих рисках, а не моих, поскольку заказчик всё-таки Ты, — предупредил Ренато.
— Так много золота, — заметил я, — не наберётся на всём Горе.
— Правда? — удивился он.
— Конечно, — заверил его я.
— Тогда я полагаю, что моя оценка рисков намного точнее твоей.
— Я очень на это надеюсь, — сказал я.
— Как думаешь, целая золотая монета, скажем, статерий или тарновый диск, не будет слишком большой суммой для увековечивания и возвеличивания искусства во всём мире? — осведомился толстяк.
— Нисколько, — успокоил его я.
— А что насчёт двух золотых?
— Можешь на них рассчитывать, — заверил его я.
— Полагаю, что в таком случае, Ты можешь вернуть кошелёк своему юному другу, — усмехнулся он, вручая мне кошель Марка.
Моя рука рефлекторно дёрнулась к моему поясу, нащупывая мой собственный. К моему облегчению, он всё ещё был на месте.
— Там внутри, всё как было, — усмехнулся Ренато.
— Замечательно, — проворчал я.
К слову сказать, мы с Марком не носили с собой крупных сумм.
— Будь осторожен, — предупредил я его.
— Как же мне не быть осторожным, — улыбнулся толстяк, — когда на меня выписано больше одиннадцати ордеров, да ещё больше двадцати двух кредиторов знают, где меня найти.
Признаться, я даже не нашёлся, что ему ответить.
— Мне пора идти наверх, — сообщил он, — и заняться Телицией. С тех пор как она стала рабыней, она очень изменилась по сравнению с той свободной женщины, которую Ты когда-то знал.