Волшебники из Капроны
Шрифт:
— Извини, Тонино, — сказал он. — Прости меня. Дай нам знать, как только Бенвенуто вернется. Вот так.
И вместе со Старым Никколо поспешил в Скрипториум. При свете фонаря, под которым они проходили, было видно, какие у них застывшие, озабоченные лица.
— Нет, не нравится мне война, — сказал Паоло. — Пойдем в столовую, сразимся в настольный теннис.
— Я почитаю мою книгу, — твердо заявил Тонино.
И подумал, что, если случится что-нибудь еще и ему опять помешают, он станет второй тетей Джиной.
Глава шестая
Тонино
Ученой она ни в коей мере не была. В ней рассказывалась интереснейшая история — самая захватывающая из всех, какие Тонино когда-либо читал. Начиналось все с того, как мальчик по имени Джорджо шел из школы домой, минуя таинственный переулок вблизи доков. И вот, когда Джорджо проходил мимо облупленного синего дома, стоявшего в конце переулка, из одного окна на фасаде выпорхнул клочок бумаги. В нем содержалось таинственное послание, которое сразу вовлекло Джорджо в ряд необычайных столкновений с врагами его родины. Одно увлекательнее другого.
Далеко за полночь, когда Джорджо как раз вступил в единоборство с врагом, Тонино услышал, что отец с матерью укладываются спать. Пришлось и ему, покинув раненого Джорджо, нырнуть в постель. Всю ночь Тонино снились записки, выпархивающие из окон облупленных синих домов, Джорджо, который превращался то в самого Тонино, то в Паоло, и подлые враги, почти все рыжебородые и черноволосые, как Гвидо Петрокки. И это так взвинтило Тонино, что, проснувшись с восходом солнца, он не смог снова заснуть и принялся читать.
Когда в Доме Монтана зашевелились остальные его обитатели, Тонино дочитал книгу. Джорджо спас свою страну. Тонино дрожал от волнения и изнеможения. Как жаль, что книга не длиннее раза в два! Если бы не нужно было вставать, он вернулся бы к началу и от корки до корки прочитал ее вновь.
«А самое прекрасное тут, — думал Тонино, заглатывая завтрак и не замечая, что он ест, — что Джорджо спас свою страну, спас один, без каких бы то ни было заклинаний. Если мне спасать Капрону, то только так, таким же путем!»
За столом все сидели недовольные, а Лючия — надутая. В кухне еще сказывались последствия ее заклинания. Все чашки и тарелки были покрыты тонкой пленкой оранжевого жира от соуса к спагетти, а масло отдавало мылом.
— Силы небесные, что она употребила? — простонал дядя Лоренцо. — Мой кофе отдает помидором.
— Что? Собственные слова к «Капронскому Ангелу», — сказала тетя Мария и содрогнулась от брезгливости, взяв в руки жирную чашку.
— Дура ты, Лючия! — заявил Ринальдо. — Ведь это сильнейшая на свете музыка.
— Ладно, ладно. Хватит меня шпынять. Мне и без того тошно, — огрызнулась Лючия.
— Нам, к сожалению, тоже, — вздохнул дядя Лоренцо.
«Если бы я мог быть таким, как Джорджо!» — думал Тонино, вставая из-за стола. Вот что, вероятно, ему нужно сделать — разыскать слова для «Ангела». В школу он шел, ничего не видя на своем пути и все время размышляя, как бы ему совершить то, что остальные Монтана не сумели. Но он был достаточно реалистом, чтобы понимать: поскольку заклинаниями он почти не владеет, обычным путем ему эти слова не сочинить. И он тяжело вздыхал.
— Гляди веселей, — сказал ему Паоло, когда они входили в школу.
— Да я что, я ничего, — ответил Тонино.
С чего это Паоло решил, что он чувствует себя несчастным? Вовсе он не чувствовал себя несчастным. Напротив, предавался приятным мечтам. Может, благодаря счастливому случаю у него это все-таки получится.
Он сидел за партой, вновь и вновь сочиняя на мотив «Ангела» стихотворные строки, — полнейшую галиматью! — надеясь, что какие-то окажутся теми, что надо. Но ни одна не годилась. И вдруг на уроке, кажется, истории — он не слышал из него ни слова! — его словно озарило ярким светом. Он понял, что надо делать. Он должен отыскать эти слова. Первый герцог наверняка их записал, а листок потерял. Не сочинять новые слова, — это глупости! — а заняться поисками, непосредственной работой детектива. Тонино было уверен, что книга о Джорджо давала ключ. Ему нужно найти облупленный синий дом, и листок со словами окажется где-то поблизости.
— Тонино, — в четвертый раз повторил учитель, — куда отправился Марко Поло?
Тонино не слышал вопроса, но до него дошло, что его о чем-то спрашивают.
— К Капронскому Ангелу, — сказал он.
В тот день никто в школе не слышал от Тонино путного слова. Он был ошеломлен своим открытием. Ему и в голову не приходило, что дядя Умберто уже обследовал каждый клочок исписанной бумаги, хранившийся в университетской библиотеке, и слов к «Ангелу» не нашел.
После школы он удрал от Паоло и двоюродных. Как только они благополучно отбыли в Дом Монтана, Тонино отправился в противоположном направлении — в сторону доков и причалов у Нового моста.
— Что это с Бенвенуто? — час спустя спросила Роза у Паоло. — Посмотри на него.
Паоло стоял рядом с ней на галерее, перегнувшись через перила. Бенвенуто, который сверху казался на удивление маленьким и жалким, метался туда-сюда у запертых ворот и неистово мяукал. Без конца, словно так извелся, что сам не знает, что делает, он садился, выбрасывал заднюю лапу и неистово ее лизал. Потом вскакивал и вновь принимался бегать туда-сюда. В таком состоянии Паоло его никогда не видел.
— Что случилось, Бенвенуто? — окликнул он кота.
Бенвенуто резко повернулся, припав к земле, и пристально на него посмотрел. Его глаза горели, как два желтых сигнальных огня. Он выпустил целую очередь «мяу», таких призывных и требовательных, что у Паоло засосало под ложечкой.
— Что такое, Бенвенуто? — крикнула Роза. Бенвенуто гневно махнул хвостом. Затем сделал большой прыжок и исчез из виду. Роза и Паоло почти повисли над балюстрадой и, вытянув шеи, пытались увидеть, куда он скрылся. Теперь он стоял на водяной кадке и бешено хлестал хвостом. Почуяв, что на него смотрят, он снова устремил на Паоло и Розу горящий взгляд и испустил воистину ужасающий вой: