Волшебное слово (илл. А.Пахомов)
Шрифт:
– Да он, говорят, у нее еще при сыне был. Так она его на память держала.
– На память? – удивился Левка и вдруг, хлопнув себя по коленке, захлебнулся от смеха. – Рыжего кота на память!
Мимо прошел старик профессор. Подойдя к раскрытому окошку Марьи Павловны, он постучал указательным пальцем в стекло и, положив локти на подоконник, заглянул внутрь комнаты.
– Ну как, Марья Павловна? Не нашелся еще?
Мальчики прислушались.
– А этот-то чего лезет? – удивился Левка.
– Жалеет ее, – шепнул Сережа. – Всем жалко почему-то... Обругала бы их, как нас, не стали бы жалеть! Пойдем послушаем: может, она на нас наговаривать ему будет.
Они подошли близко и спрятались за кустами.
Марья Павловна говорила:
– Долго он Колю забыть не мог... И на кладбище со мной ходил... Было что-то теплое, живое... Колино...
Окошко звякнуло. Мальчики испуганно посмотрели друг на друга. Старик профессор заволновался:
– Марья Павловна! Голубушка! Что вы? Что вы? Выручим мы вашего Мурлышку. Вот я тут придумал кое-что. – Он дрожащими пальцами поправил пенсне и полез в боковой карман. – Вот тут объявленьица я написал, хочу попросить ребяток расклеить где-нибудь на столбах. Только успокойтесь, пожалейте себя!
Он оторвался от окна и зашагал к дому.
– Ребята! Ребятки!
– Иди! – вдруг струсил Левка.
– Сам иди! – огрызнулся Сережа.
Старик подошел к ним.
– А ну-ка, молодые люди! К вам поручение имеется. Не откажите старику: сбегайте повесьте объявления где-нибудь на людных местах. А? Живенько! – Он кивнул на окошко. – Жалко старушку, надо помочь ей как-нибудь...
– Мы... пожалуйста, – промямлил Сережа.
Левка протянул руку:
– Давайте! Мы сейчас... быстро. Айда, Сережка!
– Ну-ну, вот и молодцы!
Мальчики выскочили на улицу.
– Прочти-ка, чего тут? – сказал Сережа.
Левка развернул листок.
– Пять рублей! Ого! Сколько денег-то! За какого-то рыжего кота!
Спятил он, что ли?
Сережа пожал плечами.
– Все спятили, – хмуро сказал он. – Может, все жильцы дадут. Мой отец дал бы тоже. На кнопки, держи.
– А где повесим? На людных местах надо.
– Пошли к кооперативу. Там всегда народ толчется.
Мальчики побежали.
– А другую бумажку на вокзале повесим – там тоже много людей, – запыхавшись, сказал Сережа.
Но Левка вдруг остановился.
– Тпру, Сережка, стой! Ведь мы же влипнем с этой штукой, как мухи в мед влипнем! Ну и дураки! Вот дураки!
Сережа схватил его за руку.
– Бабушка принесет, да? И скажет про нас, да?
Левка, что-то соображая, яростно грыз ногти.
– Как же теперь быть? – заглядывая ему в лицо, спросил Сережа.
– Порвем, – топнул ногой Левка, – и в землю закопаем!
– Не надо, – сморщился Сережа, – все спрашивать будут... Опять врать придется...
– Ну и что – врать? В одно будем говорить!
– А может, бабушка принесла бы кота, и делу конец? Может, не рассказала бы про нас?
– «Может, может»! – передразнил Левка. – Понадейся на старуху, а она подведет, разболтает по всему двору.
– Верно, – вздохнул Сережа. – Никак нельзя! Папа сказал: «Подлецы украли какие-то...»
– Здорово живешь, еще подлецами сделают! Пошли за угол, порвем и зароем под скамейкой.
Мальчики завернули за угол и сели на скамейку. Сережа взял бумажки и, комкая их в руках, сказал:
– А она-то опять ждать будет... Пожалуй, и спать не ляжет сегодня...
– Ясно, не ляжет... А отчего у ней сын-то умер?
– Не знаю... Болел долго... А еще раньше муж умер. Один кот остался, а теперь и кота нет... Обидно ей все-таки!
– Ну ладно! – решительно сказал Левка. – Не пропадать же нам из-за этого? Давай рви!
– Сам рви! Почему я должен? Хитер тоже!
– Давай по-честному: ты одну и я одну! Давай! Вот!
Левка разорвал объявление на мелкие кусочки.
Сережа сложил бумажку и медленно разорвал ее пополам. Потом схватил щепку и выкопал ямку.
– Клади! Засыпай покрепче!
Оба облегченно вздохнули.
– Не ругала бы нас такими словами... – беззлобно сказал Левка.
– А про стекло она все-таки никому не сказала, – напомнил ему Сережа.
– Ну и ладно! Надоело мне с этим возиться! Я лучше завтра в школу пойду. Там наши ребята в футбол играют. А то все каникулы зря пройдут.
– Не пройдут... Скоро в лагерь поедем. Там хоть месяц без неприятностей поживем...
Левка нахмурился.
– Пошли домой, что ли?
– А что скажем?
– Повесили, вот и все! Одно слово соврать только: «Повесили».
– Ну пойдем!
Старичок все еще стоял у окошка Марьи Павловны.
– Ну как, ребятки? – закричал он.
– Повесили! – неожиданно крикнули оба.
Прошло несколько дней. О Мурлышке не было ни слуху ни духу. В комнате Марьи Павловны было тихо. В сад она не выходила. То одни, то другие жильцы навещали старушку.
Каждый день Эсфирь Яковлевна посылала мужа:
– Миша, иди немедленно снеси бедной женщине варенья. Делай вид, что ничего не случилось и не поднимай вопроса о домашних животных.
– Сколько горя на одного человека навалилось! – вздыхала мать Сережи.
– Да, – хмурил брови отец, – все-таки непостижимо, куда это Мурлышка делся? И на объявление никто не явился. Надо думать, собаки загнали куда-нибудь беднягу.
По утрам Сережа поднимался в мрачном настроении, пил чай и бежал к Левке. Левка тоже стал невеселый.