Волшебный бумеранг
Шрифт:
– Победа!.. Слышите, друзья?
– крикнул он.- От имени Штаба разрешаю сорвать три плода гужа.
Лоча обрадовалась, хотя и не знала, о какой победе идет речь. Но относительно плодов гужа осталась непреклонной.
– Акачи!
– смеялся Чамино.- Да она скупей, чем свет Ганимеда. Ладно, обойдёмся без гужа.
Он достал из небольшого ящика две крошечные коробки. Одну из них отдал Коле, другую положил себе в карман.
– А теперь, Лоча, тебе придётся пережить сеанс сомнамбулизма.
Коля, взглянув на ящичек, сразу же насторожился, Лоча улыбнулась, поймав Колину руку, успокаивающе пожала её.
– Не бойся, Акачи. Я привыкла к этому. Ещё в детстве
– Раздражитель храма божьего,- виновато улыбнулся Чамино.- Мне нравилось, когда у всех наших соседей во время богослужения на стенах горизонтов начинали бегать огненные полосы. Лицо Бессмертного делалось таким смешным! Мы с Лочей умирали от хохота. Шахо контроля сразу же нас обнаружили. Хорошо, что тогда отец был жив. Он как-то уладил это дело... Но на сей раз никаких ожогов не будет. Эксперимент совершенно безопасен.
Чамино включил аппарат. Лоча легонько вздрогнула, и сразу же тело её оказалось во власти таинственных волн. Это был уже не человек, а заводная кукла, двигавшаяся по приказу ящика, на котором Чамино медленно поворачивал круглую шкалу с мелкими делениями. Пол-оборота влево - Лоча поднимала левую руку, пол-оборота вправо - поднимала правую. Чамино мог управлять каждым её движением, будто дёргал за невидимые шнурки.
Повозившись немного с ящичком, он составил программу, и Лоча пошла в сад. Шла негнущимися ногами, глаза её не моргали, фигура, казалось, была отлита из пластмассы - двигались только ноги.
Коля не находил себе места от ужаса. Он был готов броситься на Чамино с кулаками. Но, понимая, что Чамино делает это не ради забавы, старался сдержать себя. Однако это было свыше его сил, и он, наконец, крикнул:
– Прекрати сейчас же, слышишь?!
Но Чамино только смеялся:
– Ax так! Тогда верни мне прибор, который я тебе дал.
Коля сердито выхватил из кармана коробочку, швырнул её Чамино и тотчас же забыл, где он находится и что с ним происходит. Ноги повели его куда-то, но он ничего не видел перед собой. Сознание угасло, память отказалась служить. Оставалось только чувство движения. Куда он идёт, почему - он не знал, как не знает этого автомат с дистанционным управлением. Неизвестно, сколько это продолжалось, но когда Коля опомнился, он увидел под деревом Лочу, державшую в руках два сорванных плода гужа.
Она стояла с вытянутыми руками, всё ещё не веря в то, что есть какая-то сила - сильнее её собственной воли,- способная заставить её сорвать эти плоды. В глазах блестели слёзы, лицо покраснело от обиды и гнева. Коле было больно на неё смотреть.
– Лучше бы ты приказал мне отрубить собственные пальцы,- простонала она.
Чамино уже не смеялся. Он был серьёзен и по-деловому сосредоточен.
– Это нужно, Лоча. Очень нужно... Вот эти два гужа - мера действенности моего аппарата. Если я заставил тебя сорвать их - значит это победа.
Как ни допытывались они, в чём заключается назначение аппарата, Чамино отказывался объяснить это. Он только предупредил, что аппарат - одна из самых больших тайн Штаба. Такая же точно, как и существование их государства.
Что касается принципов, лежащих в его основе, то понять их очень просто. Человеческий мозг - тоже сложный электронный аппарат, созданный самой природой. Уже тысячи оборотов тому назад никого не удивлял гипноз. Не до конца понимая его механизм, люди издавна им пользуются. Можно было это явление объяснить упрощенно: скажем, один мозг (электронный аппарат) дает программу другому
– Почему же два, а не три?..- развеселившись, воскликнула Лоча.
– Ты о чём?
– переспросил Чамино, бросив на сестру невидящий взгляд. Мысленно он был уже где-то далеко.
Лоча молча сорвала третий плод и дала брату.
– Ешь, раз так...
– Мне не нужно,- оправдывался Чамино.- Я только ради проверки...
– Именем революции,- сурово приказала Лоча.- Ешь!..
Они долго смеялись и шутили. А когда Лоча увлеклась работой в саду, Чамино обратился к Николаю:
– Акачи! На твою долю выпало сложнейшее задание. Может быть, ты ещё подумаешь, а? Или по крайней мере будем чередоваться... Это трудней, чем слетать на Землю.
Коля положил руку на плечо Чамино:
– Спасибо за доверие. Чередоваться не нужно. Справлюсь...
Миновало полтора оборота.
Наверное, ничего нет страшнее в мире фаэтонских вьюг. Снегу здесь немного, так как влага испаряется только на экваторе, и то под большими городами, где действуют генераторы климата. Материк Свободы, как известно, сплошной необозримый город. Множество городов, хотя и значительно меньших по размеру, было и в государстве Бессмертного. Вместе с экваториальными широтами они давали атмосфере ту влагу, из которой образовывались снежные тучи.
Внизу ледяной океан казался безграничным зеркалом - снег на его поверхности не задерживался, его сгоняли ураганы. В сумерках фаэтонского дня ледяное царство океана озаряла широкая солнечная дорога, которая была даже чуть ярче, чем скупое солнце.
А встречный ветер набрасывался на путешественников с безумным свистом, трепал их плащи, каждая снежинка пробивала защитную сферу климатизатора, больно жалила. Шахо вели их вперёд, навстречу вьюге, но, казалось, что сила универсальных приборов вскоре будет исчерпана, двадцать смельчаков упадут на холодное зеркало льда, и ветер покатит их мёртвые тела по отполированной ветрами ледяной поверхности до какого-нибудь крутого берега, где снеговые сугробы станут их вечной могилой. И только Сириус - недремлющее око вселенной - будет знать, где можно их отыскать...
Перед вылетом на Материк Свободы каждая группа путешественников проходила тренировку на поверхности, под защитой генераторов экранизации. Коля учил их владеть плащами, климатизаторами и универсальными шахо.
Коле везло в его новой профессии. Уже сотни молодых жителей "первого этажа" побывали на Материке Свободы и вернулись в свои лабиринты, охваченные жаждой деятельности. Всё новые и новые тысячи беловолосых присоединялись к Братству. Оно уже не было тайной для пунктов контроля. Жрецы знали, что где-то в лабиринтах действует чья-то сильная еретическая рука. Однако схватить её было невозможно. Каратели рассказывали о каких-то сборищах, но шахо контроля не подтверждали этого. Поставить же под сомнение могучие аппараты контрольных приборов жрецы боялись. Эти аппараты были гениальным творением Единого, поэтому малейшее сомнение в их безукоризненности беспощадно каралось. Дворец Бессмертного не доверял и самим жрецам, настраивая на их головы специальный шахо.