Волшебный диск
Шрифт:
– Ни в коем случае! – возразила я громче, чем следовало, – Я прекрасно могу сама о себе позаботиться! И на будущее: в моем мире считается неприличным, когда выставляют свое обнаженное тело напоказ!
Веренея еще немного помедлила, но потом поклонилась и вымолвила:
– Как Вам будет угодно, сударыня Вера. Если я Вам понадоблюсь, позвоните.
Видимо, характер у нее был довольно покладистый. Но, уже выходя за дверь, она громко шепнула:
– Как мы все-таки счастливы, что Вы наконец-то здесь!
Я пожала плечами и снова обернулась в сторону ванны. Счастливы, и слава Богу. Главное, чтобы потом бить не начали. Я с наслаждением выкрутила краны с горячей водой, и пока бассейн наполнялся, начала изучать содержимое флаконов и баночек. Открыла неприметный шкафчик и не без удовольствия нашла там целую гору натуральных губок. Вот это сервис! Да такого, наверное, даже в номерах люкс не предусмотрено! Добавив в воду наугад понравившиеся по запаху соли и масла, я скинула опостылевшую мокрую одежду из моего охваченного зимой мира и погрузилась в теплую душистую пену. Господи, хорошо-то как! Пока я нежилась в теплой
Когда с мытьем было покончено, я пришла к выводу, что следует одеться соответственно эпохе. За то время, пока сушились волосы, я, к несчастью, успела исследовать содержимое моей сумки и поняла, что большая часть маленькой косметички погибла из-за морской воды. Но, ничего не поделаешь! Придется ходить некрашеной. Я распахнула дверцы шкафа и присвистнула. Гардероб просто ломился от бальных платьев! Мама дорогая, да когда же я последний раз столько в магазине видела! Благополучно миновав пару десятков непомерно пышных юбок, я извлекла оттуда вполне приличное длинное платье из странного голубого материала, переливающегося серебром, как морская волна. На коже он оставлял приятное струящееся ощущение – совсем, как вода. Ладно, мало ли из чего могут в этом мире делать платья! С нижней частью я худо-бедно справилась, а вот с верхней пришлось повозиться. Если учесть, что корсет я держала в руках второй раз в жизни (первый был на выпускном балу, и шнуровала мне его старшая сестра Оксана), то вы поймете смятение моей души. Промучившись с полчаса, я все же решила позвать Веренею. Я дернула за кисть и совершенно неожиданно из ракушки, висящей чуть выше на стене, как из динамика, пролился звенящий голос:
– Да, госпожа?
– Веренея? – после продолжительной паузы ответила я, – Зайди, пожалуйста, на минутку!
Ответа не последовало, но через секунду в дверь негромко постучали, и на пороге возникла моя знакомая.
Ее тонкие пальчики ловко и с неожиданной силой стянули шнур из китового уса на спине.
– Ой, у Вас синяк возле позвоночника! Но, Вы не волнуйтесь, его не будет видно!
– Да знаю, – кивнула я, неодобрительно оглядывая себя в зеркале, – А нет чего-нибудь с вырезом поменьше?
– Зачем?! – в глубочайшем изумлении воскликнула девушка, – Вы же красивы, так зачем это скрывать?!
– Понятно, – грустно протянула я, – А из чего платье?
– Из морской волны, – живо отозвалась хрупкая служанка.
– В каком смысле?!
– В прямом! Не забывайте, что сирены дочери моря и волшебницы! Океан дает нам все необходимое! И воду путем разных магических манипуляций можно превратить в ткань. Кстати, Вам очень идет!
– Спасибо, – я чувствовала себя в такой одежде слегка неуютно и в то же время польщенной, – А косметики у тебя, случайно нет?
– Я постараюсь что-нибудь раздобыть для Вас! – хитро подмигнула сирена, – А пока можете воспользоваться духами, госпожа! Вот этими!
Я решительно оросила из флакончика шею и запястья и мягко добавила:
– Можешь еще кое-что сделать? Не называя меня госпожа, просто Вера!
Глава 3
НОЧНЫЕ ПЕСНИ
Спустя несколько часов я, так же в сопровождении белокурой сирены, отправлялась на аудиенцию к Эсмире. С Эриком мне за это время так и не удалось повидаться, что не могло меня не беспокоить. За эти сутки я так привыкла к нему, что чувствовала себя слегка не в своей тарелке, точно лишившись путеводной нити. Здесь все мне было чужим, и все необходимые сведения до сих пор поступали только от него. Словом, без своего проводника я как без рук. Веренея вывела меня на балкон, увитый розами, и я увидела, что он выходит на одну из спиралевидных лестниц с золотыми перилами, при виде которых дух захватывало. Впрочем, особенно страшно не было – перегородки были высокими и надежно защищали меня от падения с высоты. Мы шли куда-то вверх – Веренея впереди, я за ней. С лестниц открывался потрясающий вид на море. Красное, огромное солнце еще не коснулось кромки горизонта, а на остров уже опускались бархатные сумерки. В этих широтах ночь сменяла день мгновенно, без плавных переходов. Стоило исчезнуть дневному светилу, наступала усыпанная звездами тьма – так объяснила мне сирена, – поэтому мы так торопились, и у меня не было времени рассмотреть все подробно. Хотя глаз успел схватить множество замечательных подробностей: дождь из лепестков, сыпавшихся на нас сверху – белых, желтоватых, розовых, лиловых, размытые облака, просвеченные золотыми и пунцовыми прожилками на высоком голубом небе, раскрашенная под стать им пена, омывающая пляжи и скалы, светящиеся силуэты на нижних и верхних ярусах. Это был волшебный мир – мир, которого я не знала, который не мог мне присниться даже в самых смелых снах. Лишь в отдаленных фантазиях я могла всего на миг испытать его неповторимый привкус. А теперь я сама казалась частью его: я шла встречаться с королевой сирен, одетая в платье из волн океана и легкие туфельки с серебряными пряжками в форме морских звезд, с рассыпавшимися по плечам локонами, завитыми Веренеей и убранными на затылке тонким серебряным гребнем, источая аромат духов, о которых я и мечтать не могла. После обыденности и удара по самолюбию, такая яркость и всеобщее уважение – голова у меня слегка кружилась от смены впечатлений. Но мной еще ничего не сделано, напомнила я себе, чтобы это заслужить. Будем считать этот прекрасный период в жизни подарком Судьбы или компенсацией за моральный ущерб. Мне сразу стало легче, я расправила плечи и уже более уверено последовала за своей хрупкой провожатой, которую уже мысленно успела записать себе в союзницы. Вскоре мы достигли вершины одной из башен, и в неотвратимо наступающем сумраке мне открылось потрясающее зрелище. Мы стояли на крытой площадке, напоминающей беседку, а высокие колонны, подпирающие крышу, образовывали что-то вроде четырех арок. Одна арка открывала вид на море, из трех других тянулись мосты над многометровым обрывом, ведущие в разные стороны. Один мост был целиком из золота, другой – из серебра, а третий – подвесной, с перилами в виде стальных цепей. Я очень боялась, что именно по нему нам придется идти, но Веренея повела меня к серебряному. Пока мы шли вперед, я рассмотрела, что внизу простирается прелестная долина, с протекающей по ней рекой, ярко сверкающей в свете восходящей луны, цветущими садами и казавшимися отсюда игрушечными, прелестными домиками. Во многих окнах уже загорелся свет. С небольшого холма спускалась отара белоснежных овец и долетали отдельные ноты протяжной песни без слов, но и возвышенность уже прощалась с последним лучом солнца. Я подняла голову: на темно-синем небе мерцали первые крупные звезды – самые близкие светила иных миров, а из-за цветущего леса вставали… Я охнула и начала торопливо моргать, пытаясь понять, не обманывает ли меня зрение! Нет! Две луны!!! Та большая желтая, которую я видела прошлой ночью, и поменьше – красноватая, свет ее был серебристо-розовым!
– Ох! – выдохнула я, замерев посреди моста и заставив Веренею обернуться, – Чудны дела твои, Господи!
– Там, где ты живешь, разве другие луны? – осведомилась с любопытством сирена, отбрасывая светлые пряди волос за спину.
– Луна, – поправила я ее, показав один палец и все еще ошалело глядя на сие величественное зрелище.
– Одна?! – поразилась девушка и решительно помотала из стороны в сторону головой, – Не представляю!
– А как они называются? – тихо поинтересовалась я.
– Большая белая – Селена, а та, что поменьше – Розан. Да пойдем же! – потянула она меня нетерпеливо за руку, – Еще успеешь насмотреться! Не последнюю же ночь ты здесь!
Я послушно пошла за легконогой красавицей, то и дело поднимая глаза вверх и дивясь увиденному, но уже постепенно отходила от шока. Перейдя мост, мы вступили в густой лес и впереди мне почудились свет и голоса. Едва поспевая за Веренеей, я, наконец, оказалась на огромной поляне. Она впечатляла не только размерами. Повсюду на деревьях были развешаны хрустальные шары, в которых роились невероятно ярко сияющие жучки, дающие отличное освещение. В центре поляны был сложен большой очаг с горящим в нем пламенем. И здесь было полно сирен, которые стояли группками, о чем-то разговаривая, сидели на стульях, состоящих из прихотливо изогнутых кустов винограда, живой изгороди, плюща и вьющихся роз за круглыми столами из таких же растений. И все эти сооружения были живыми! Здесь были мужчины, женщины и дети. Мужчины-сирены – здорово! Как объяснил мне позже Эрик, сирены жили очень долго, а когда старели – тогда свет, исходящий от них начинал меркнуть, – входили в море и их тела становились его частью – пеной или волнами, а души вечно пели – так они объясняли звук прибоя. Почти сразу я нашла сивиллу – она стояла в свете очага и разговаривала с красивым темноволосым юношей в серебристо-зеленом облегающем костюме, элегантного покроя. Спустя секунду я узнала в нем Эрика! Мы увидели друг друга почти одновременно, и я помахала ему рукой. Он улыбнулся в ответ и что-то шепнул Эсмире. Королева была очень красива и величественна: на голове, как корона, венок из морских лилий, в легком алом платье, делавшем ее кожу почти белоснежной на фоне темных кос, перевитых жемчужными нитями. На шее у нее было ожерелье из пурпурных роз, браслеты на запястьях и пояс так же оказались живым и на них садились ночные бабочки. Впрочем, цветы всех сортов – от орхидей до простых ромашек украшали волосы и одежду не только дам, но и кавалеров. Эрик приблизился и галантно протянул мне руку.
– Позвольте проводить вас к столу, сударыня! – полушутливо произнес он формулу этикета.
– Благодарю Вас. С удовольствием, сударь! – вложила я свою кисть в его ладонь и обернулась, чтобы позвать Веренею с нами, но она уже куда-то ретировалась – только я ее и видела. Мне показалось, что я видела, как ее белокурая голова мелькнула возле одного из столов в сопровождении темноволосой мужской. Эрик весь преобразился – то ли под действием волшебных духов из моей ванной, то ли я впервые увидела его причесанным и гладко выбритым. Словом, он смотрел на меня во все глаза и мне это льстило. Я с некоторой опаской опустилась на предложенный мне стул из плюща и только тут заметила, что на столе стоят кувшины, с какими-то напитками, фрукты, орехи в меду, пирожки с разными начинками и еще много чего. У меня заныло под ложечкой: я не ела с вчерашнего утра! Эрик сел рядом со мной и зачарованно уставился на аппетитного вида персик:
– Сто лет ничего подобного не пробовал!
Мне стало не по себе, когда я представила, чем все это время питался Эрик-волк, и поспешила прогнать эти мысли прочь. Эсмира, видимо, поняв наше состояние, пригласила всех сесть и выпить и за здоровье дорогих гостей. Мы поднялись по ее приказу и все так и сделали. Бокал белого вина сразу разогнал кровь по моему усталому после утомительного перехода и утреннего обморока телу, и я ощутила прилив бодрости. А когда голод был утолен, мне и вовсе стало хорошо. Мы с любопытством рассматривали окружающих нас жителей острова – казалось, на данном приеме присутствовала большая часть населения. Преступность во владениях Эсмиры была очень низкая – где-то по одному грубому нарушению закона в столетие, и поэтому сирены не ждали друг от друга зла и испытывали безграничное доверие к ближним. И почему все совсем не так в мире людей? Задумавшись, я не сразу заметила, как столы постепенно убрали, а стулья расставили по краю поляны. Эсмира села недалеко от нас и ласково мне улыбнулась: