Шрифт:
Михаил Грешнов
Волшебный колодец
Передо мной письма из 2047 года. Как они попали ко мне? Представьте, что я изобрел машину времени: об этом так много пишут... Или предположите, что мне удалось искривить пространство - заодно и время, - так, что завтрашний день оказался рядом. Предполагать - ваше право. Несомненно одно: письма. Я могу показать их желающим, вот они. Можете даже прочесть, хотя - будет ли это для вас удобным?
Что касается меня, я дал обещание выбрать из них то, что относится к теме, и не трогать ничего личного. Адресат - Ольга Быстрова - младший биолог космической станции "Венера-8", передала мне их на этом условии.
Впрочем, она спросила:
– А любопытные?
Я ответил, что любопытных, конечно, много, но читатели заинтересуются скорее идеями, чем личным содержанием переписки. Как видите, авансом поручился за каждого. Ольга засмеялась:
– Все-таки я приму меры...
– Отложила в сторону несколько писем.
Что мне оставалось еще?
– Пожалуйста...
– сказал я.
А для себя сделал вывод: чрезмерное любопытство - зло. Может, эти письма были самые интересные.
Январь, 7. Дорогая Оля! Я счастлив. Необыкновенно счастлив! Получил направление работать с Петром Петровичем Дариным. Какой это человечище! Какие тут возникли дела, пока ты кружишься возле неблагодарной Венеры!
Помнишь, в институте мы изучали подземные корабли - земеры? Они пронизывают литосферу, как лимонную корку, плавают в магме. Предполагалось, что они будут из глубины добывать металлы. Но дело застопорилось: появился размерный барьер. Длина земера шесть метров, диаметр два метра - наименьшие габариты для ядерной установки "Плагма". Ни сантиметра больше. Увеличить размеры - снаряд не выдержит давления в глубинах Земли, усилить броню - отяжелеет, придется менять плазменный двигатель, опять изменятся габариты. Заколдованный круг!..
Пока ученые бьются над этим барьером, Дарин выступил со статьей: "Земер будет давать металл".
Тогда и замелькало в газетах новое географическое название Северокарск. Сейчас это город, и я укладываю вещи, чтобы быть там через три дня.
Но прежде - о плане Петра Петровича.
Уральский рудный бассейн на севере уходит под Карское море. Что же, дробить руду и вычерпывать драгами?..
– Вымыть металл из горных пород!
– предлагает Дарин.
– Взять в помощь воду, давление и тепло.
Причем совершенно даром: тепло даст Земля, воду и давление - море.
Через три дня я буду на месте.
Скажешь: несамостоятельный, Толька! Готовился на Марс - попал в Заполярье... А я тебе отвечу: семнадцать тысяч! Да, да, из семнадцати тысяч добровольцев, пожелавших выехать в Северокарск осуществлять проект Дарина, отобрали четыреста пять человек... Что меня потянуло - романтика? Может быть... А больше - Дарин. У этого человека ум, воля. Главное же в Дарине - обаяние. Как он читает лекции по кибернетике! И потом, знаешь, раз поздороваешься с ним и, честное слово, будешь нарочно выбирать дороги, по которым он ходит, чтобы встретиться еще раз.
Не обижайся. Марс или Заполярье - для нас с тобой хуже не будет. И ничего не забывай. Поездку в горы мы повторим. Увидим Лабу, вершину Дам-Хури. Будем ночевать у костра, встречать зори. Будем ловить форель.
Январь, 16. И вот Северокарск, город в заснеженной тундре. Не простой город, какие мы знаем с детства, а совершенное чудо - город-кристалл. Трудно определить, с чего начать о нем рассказ.
Прежде всего это круг, в поперечнике шесть километров, накрытый куполом из ситалла. В высоте купола - солнце. Сколько бы ни смотрел на город, солнце кажется удивительнее всего. Конечно, оно искусственное, но по яркости обыкновенное, летнее, только чуточку больше дает ультрафиолетовых лучей, отчего люди в городе загорелые, как на черноморском курорте. Каждое утро солнце загорается, вечером гаснет - медленно, как если бы опускалось за горизонт. Становятся видимыми луна, звезды и все краски северного сияния... Если над тундрой пурга - по куполу шарят снежные крылья, и тогда особенно приятно чувствовать теплый воздух, видеть цветы.
В центре города шахта, вокруг нее производственные цехи, тоже из ситалла, только цветного; они кажутся ожерельем, опоясавшим черный агатовый круг - шахтный колодец. Дальше восьми-девятиэтажные здания, между ними сады, детские игровые площадки. Один сектор города не достроен: здесь стоят триста тридцать два земера, которые будут опущены в недра земли. Они выстроены в каре и выглядят очень внушительно.
Шахта - название старое: ни копра, ни подъемников нет. Ствол нарезает единый комплекс-комбайн. Он походит на карусель, состоящую из двух ярусов: нижний снимает грунт, размельчает, перемешивает с водой и по центральной оси-трубе, а дальше по шлангам выводит пульпу за черту города. Верхний ярус укрепляет ствол: прокаливает стены высокочастотным током, спекает в стеклообразную массу. Ствол не будет глубоким - до уровня моря.
В чем основа проекта?
Из шахты на глубину уйдут земеры. Представь в толще земли плоский цилиндр, высотой в четыре километра, диаметром в сорок. Каждому земеру в этом пространстве запрограммирован свой участок. Выйдя к исходному пункту, земер повернет в глубину, дойдет до нижней границы, развернется и параллельным курсом поднимется вверх. Опять вниз, опять вверх, и так все триста тридцать два земера. И задача - взрыхлить рудное тело, прошить его иглами. Мало того, через каждые пять сантиметров квантовые генераторы, вмонтированные в стенки земера, будут давать залп во все стороны, пробивать тончайшие поры - капилляры. Вообрази, что начнется в цилиндре, когда в работу войдет весь батальон земеров!.. В итоге осуществляется главное: земеры сделают зону водопроницаемой.
После этого они пройдут под морским дном, проложат туннель, и, когда вскроют дно, - за дело примется море. Заполнив туннель, оно будет давить на разрыхленный рудный массив, выталкивать воду в шахту - обыкновенный принцип сообщающихся сосудов. Прогревшись в глубине до температуры кипения, вода растворит, вымоет из руд металлы, поднимет их в колодец в виде раствора.
Февраль, 17. Ты меня упрекаешь: больше говорю о технике, чем о себе. Пойми, Оля: век техники, царство техники... Но я все время думаю о тебе. И пишу тебе письме. Чаще писал бы, но тут такая задача... День и ночь вживаюсь в работу. Ты только не сердись, я протягиваю тебе руку. Через космос - к Венере. И чувствую твою руку в своей. И вижу твои глаза.
С чего я начал в городе? Явился к Дарину.
– Анатолий Шатров?
– спросил он.
– Прибыл...
– Я подготовил рапорт, чтобы отчеканить как космонавт.
– Вижу, что прибыли, - сказал он.
– Ваш земер двести семнадцатый.
– Точно - двести семнадцатый!
Он посмотрел на меня из-подо лба - лоб у него громадный, как энциклопедический том, - и засмеялся:
– Кибернетист...
У меня сразу отпала охота рубить металлической фразой, я тоже засмеялся.