Волшебный корабль
Шрифт:
И вот теперь собиралась сделать на него свою последнюю ставку.
— Эй, юнга, я за тобой наблюдаю! — разорвал тишину ненавистный бас Торка. Ответа не последовало, и Торк рявкнул: — Слышь, юнга! Не молчать! Ну-ка отзовись живо!
— Но ты ко мне не обращался ни с приказанием, ни с вопросом, — спокойно прозвучал голос Уинтроу. Альтия, стоявшая внизу на причале, про себя восхитилась дерзостью мальчишки. Хотя ему следовало бы вести себя поумнее.
— Вот только попробуй мне высигнуть с корабля, — предупредил Торк. — Я с тебя не только шкуру
— Я понял, — устало отозвался Уинтроу. «Как он все-таки юн. И как измучен», — подумала Альтия. По палубе прошелестели босые ноги. Потом кто-то в изнеможении опустился на доски возле фальшборта. — Ох, — тихо проговорил Уинтроу. — Даже думать сил не осталось. Тем более разговаривать…
— А слушать? — ласково поинтересовался корабль. Альтия расслышала сверху зевок.
— Только не обижайся, пожалуйста, если я посреди твоего рассказа просто засну…
— На самом деле это не я собираюсь с тобой говорить, — тихо сказала Проказница. — Внизу, на пристани, стоит Альтия Вестрит. И она хотела бы сказать тебе кое-что.
— Тетя Альтия?… — изумился мальчик, и Альтия увидела его голову, возникшую над бортом. Она молча вышла из тени, давая себя рассмотреть. Сама она лицо Уинтроу так и не смогла рассмотреть — лишь темный силуэт против вечернего неба. Он сказал ей: — Все говорят, ты как в воздухе растворилась…
— Именно так, — кивнула она. И, глубоко вздохнув, произнесла первые рискованные слова: — Вот что, Уинтроу. Если я сейчас откровенно расскажу тебе о том, что намерена сделать, сможешь ли ты сохранить услышанное в секрете?
Его ответ был ответом жреца.
— А ты собираешься сделать… что-нибудь неправильное?
Альтия чуть не расхохоталась.
— Ни в коем случае. Я не собираюсь втихомолку прирезать твоего папеньку или еще что-нибудь этакое выкинуть. — Она помолчала, заново взвешивая все то, что ей было известно о юном племяннике. Проказница утверждала, что ему вполне можно верить. Хорошо бы корабль в нем не ошибся… — Я подумываю не прирезать его, а перехитрить. Но у меня ничего не выйдет, если он догадается. Вот я и хочу доверить эту тайну тебе.
— Зачем же вообще кому-то говорить? «Если тайну знают двое, ее знает и свинья», — напомнил он тетке.
Вот тут он был полностью прав. Альтия собралась с духом…
— Потому что от тебя зависит, получится у меня или нет. Если ты не дашь слова помочь мне, бессмысленно будет даже пытаться что-либо сделать.
Уинтроу некоторое время молчал…
— Тогда, в тот день… когда он ударил меня. Ты, наверное, решила, что теперь я его ненавижу… желаю ему погибели. Это не так. Я просто хочу, чтобы он сдержал обещание.
— И я хочу точно того же, — быстро ответила Альтия. — Я не потребую от тебя ничего бесчестного, Уинтроу. Клянусь тебе в этом. Но прежде, чем я еще что-либо скажу, и ты мне поклянись, что не выболтаешь секрета!
Ей показалось — мальчик бесконечно долго размышлял над ее словами. «Неужели все жрецы так же осторожно взвешивают каждое слово?…»
— Я
— Спасибо, — тихо произнесла она вслух. Собрала в единый кулак все свое мужество. «Только бы он не посчитал меня за дуру непроходимую…» — Уинтроу, ты ясно помнишь тот день? Когда он сшиб тебя с ног в нашей столовой?
— Помню… по большей части. В смысле, кроме того времени, пока был без сознания.
— Значит, ты помнишь, что сказал твой отец? Он поклялся именем Са: если, мол, хоть один заслуживающийдоброго слова капитан даст мне рекомендацию как моряку, он вернет мне мой корабль. Помнишь ты это?
Альтия затаила дыхание.
— Помню, — тихо отозвался Уинтроу.
Она приложила к корпусу корабля уже обе ладони:
— А сможешь ты поклясться именем Са, что слышал, как он произнес эти слова?
— Нет.
Альтия воочию увидела, как рушатся все ее воздушные замки. Надо было предвидеть это заранее. Да как она подумать-то могла, будто у мальчишки хватит мужества пойти в таком важном деле против отца?… «Дура, дура, дура безмозглая…»
— Я засвидетельствую сказанное им в тот день, — тихо продолжал Уинтроу. — Но поклясться не могу. Жрец Са не может клясться именем Са.
Сердце Альтии птицей воспарило из пропасти, в которую обрушилось мгновение назад. «Вот и достаточно. Если есть на свете хоть какая-то справедливость, этого должно быть достаточно…»
— Стало быть, — все-таки нажала она, — ты поручишься своим словом, словом мужчины, в том, что слышал от него эти слова?
— Конечно. Ведь это только правда. Но только… — тут он покачал головой, глядя на нее сверху вниз, — думаю, что ничего хорошего все равно не получится. Если уж мой отец не пожелал сдержать обет, данный Са в том, чтобы отдать меня в жрецы… с какой стати ему исполнять клятву, к тому же данную в гневе? Речь ведь идет о корабле, а корабль, думаю, ему гораздо дороже, чем я… Жаль мне разубеждать тебя, Альтия, но… ты лучше не очень рассчитывай на то, что вправду отвоюешь Проказницу.
— А уж об этом ты предоставь мне самой волноваться, — ответила Альтия, и голос ее дрожал. Ее так и трясло от облегчения и восторга. Итак, один свидетель у нее уже был. И она чувствовала, что сможет на него положиться. Нет, она не станет говорить мальчугану о Совете Торговцев и о том, как велика была его власть. Она и без того вполне достаточно ему рассказала. Незачем еще больше отягощать его. — Покуда я знаю, что ты засвидетельствуешь правду выговорила она, — у меня будет надежда.
Он молча воспринял эти слова. Некоторое время Альтия просто стояла внизу и молчала, касаясь ладонями притихшего корабля. Ей почти удалось дотянуться через Проказницу к мальчику. Ощутить его горе и одиночество.