Волшебный стрелок
Шрифт:
— Как тебя не стошнило от этого? Б-б-р-р. Взять в рот письку парня, это надо вообще головы не иметь! Они же все — просто животные, мы должны, конечно, жить с ними рядом, но только для того, чтобы завести семью, детей, но чтобы ТАК опуститься!
— Ты еще слишком маленькая и всего не понимаешь…
— Да чего тут понимать? Я еще могу допустить любовь с девушкой, но парня с вонючими яйцами я допущу к себе только с целью размножения!
Сестра потрепала ее по русой головке.
— Какая ты еще маленькая глупая дурочка, но ничего, это пройдет у тебя со временем… Ты знаешь, как я расстроилась тогда, когда ты родилась?
— Это почему? Ты мне никогда об этом
Сестра приподнялась и настороженно посмотрела на Анариэль. Причины ее расстройства были ей непонятны. Старшая наследовала положение главы ветви рода, у нее была чистая кровь, всю примесь от отца досталась ей, младшей. А старшая была просто эталон того, как должна выглядеть Аграфка из знатного и древнего рода.
— Я надеялась, что у меня будет братик с такой интересной штучкой между ног, на которой я всегда могу поиграть.
— А родилась я?
— Да, но я все равно люблю тебя, сестренка.
— Я тебя тоже, но не верю про вас с Орофером, мне кажется, что ты все-таки сделала глупость тогда, и твой цветок достался проходимцу со сладким голоском…
Анариэль рассмеялась.
— Ну хочешь, я тебе докажу?
— Как?
— Пошли на холм к единорогу?
Исилиэль кинулась надевать платье, а сестра пошла дальше голой. Через полчаса они добрели по сказочно преобразившейся аллее к холму, который обживал единорог. Самец сейчас пропал, но они увидели его самочку и новорожденного, маленького козленка, который сосал единственный сосок матери. Самка единорога не имела на голове никакого украшения, была не высока ростом и, скорее, напоминала не лошадь, а козла. У нее была похожая голова, с такими же ушами и козлиной бородкой. Ее серая шерсть переливалась плотными завитками барашек, в отличии от молодого единорожка, который был белее снега, имел золотистого цвета глаза и костяную припухлость на лбу, из которой должен в последствии развиться волшебный рог.
Животное зафурчало и встало на ноги, когда Анариэль стала взбираться на холм. Исилиэль поняла, что ее сестра осталась пока еще девственной. Если бы это было иначе, то самка бы подала сигнал тревоги и прибежавший самец проткнул бы любого своим грозным оружием. Просеменив следом, она нагнала сестру, которая взошла на вершину холма и стояла, чуть расставив ноги.
Самка уткнулась ей в лобок и жадно принюхивалась, козленок встал на кривых тонких ножках и жалобно блеял возле матери. Анариэль указала сестре пальцем на розовый сосок самки.
— Попробуй надоить немного ее молока.
Никакой посуды с собой не было, так как Исилиэль бросила даже сумку с бутербродами и флягой на Чистом лугу. Она подставила левую ладошку лодочкой и правой рукой попыталась сцедить немного драгоценного молока из единственного соска. Оно было желтым и вязким, как кисель, сестра поднесла свою ладонь к лицу Анариэль.
— Будешь?
Сестра открыла глаза и принялась пить с рук, пока самка шершавым языком слизывала запах и прилипшие травинки с ее лобка и нижних губок. Было очень щекотно, но она потерпела еще немного, пока младшая сестра не наклонилась с соску животного и не попила волшебного молока тоже. Потом она подхватила на руки паникующего козленка и поднесла его к потерянной сиське. Единорожек начал сосать, а Исилиэль почесала его по голове вокруг будущего рога. Анариэль оттолкнула за бороду морду самки в сторону, и та принялась вылизывать своего маленького наследника.
— Какое питательное, мне есть сразу перехотелось!
Старшая сестричка согласно кивнула.
— И спать, сил просто на глазах прибавилось.
— Ой, смотри, Вапи! С маленькими, сейчас я сама
Мелкая егоза с диким воплем кинулась в чащобу, на краю которой рассмотрела полосатую семейку бесподобно няшных зверьков. Она уже не раз просила отца поймать ей одного из них, но он каждый раз отказывал ей, приговаривая:
— Дочь, это живое существо, а не игрушка, они живут семьями и зверьку будет тяжело пережить расставание со своими близкими, к которым он привык.
— Папа, но тогда поймай мне всю их семью, я буду держать их у себя в комнате и ухаживать за ними. Честно-честно! — Исилиэль сложила молитвенно ладошки и как можно более жалобно посмотрела на отца.
Вапи был очень красивыми и милым зверьком, он был героем нескольких веселых мультфильмов и мечтой всей детворы. Его мягкие игрушки были желанным подарком на день рождения, а если это были сложные и дорогие роботизированные копии, то вообще улет и мечта всей жизни! Сам вапи проживал только в Священной роще и нигде более, поэтому если кто и мог завести по-настоящему домашнего зверька, то только дети из семьи его хранителей.
Бежала она недолго за бросившимися в рассыпную проворными полосатиками, уже через несколько десятков метров она завопила и рухнула на траву, прекратив свое преследование. Босая нога в пылу погони наступила на обломок ветки дикой груши, весь покрытый колючками, как ежик. Две длинные, сантиметров в десять, иглы проткнули ее стопу насквозь.
— Нет, ты вообще слепая? Неужели не видела ничего под ногами?
Исилиэль делала болезненные гримасы и оправдывалась перед сестрой, но та ее решительно не понимала. Как можно быть такой слепой и не чувствовать лес? Вероятно, действительно кровь сестры сильно разбавлена, раз она не может делать элементарных вещей. Анариэль придержала ее ногу одной рукой, а другой осторожно потянула за обломок ветки, пытаясь вытащить иглы-занозы. Кровь обильно шла из раны, заливала злосчастную ветку, руку и капала на траву.
— Я не смогу тебя донести, ты уже тяжелая. Обопрись мне на плечо и давай пойдем к ручью, промоем твою рану.
Они медленно доковыляли до воды, где Исилиэль обмыла ногу. Боль сразу стихла, кровотечение остановилось, одна ранка зажила полностью, а другая покрылась корочкой. Сестра с сомнением посмотрела на результат.
— Видимо, кусочек колючки все-таки обломился и остался внутри, а я тебя подлечить силой леса совершенно не могу. Придется возвращаться домой и показать твою ногу маме…
Сестра потерла стопу и поковыряла корочку на ране.
— Да ладно, может, все само выйдет, я пока потерплю. Пошли лучше к Мелорну, я думаю, уже пора нам поджидать Тари. Не прощу себе, если мы его опять не увидим…
На этот раз неугомонная девчонка постоянно смотрела под ноги и они добрались к центру рощи без происшествия, иногда, впрочем, замирая и с восхищением рассматривая картины ночной жизни леса. В эту особенную ночь даже их родителям, подготовленным и обученным хранителям не рекомендовалось забираться сюда, чтобы не нарушить хрупкий баланс в священном для всех эльфов месте. Сейчас было всего шесть планет, на которых Мелорн пустил свои корни и дал начало волшебному лесу, из которого главы рода могли черпать свои силы и могущество, а главное — поддерживать чистоту крови. Чем дальше аграф отдалялся от своей родины и чем дольше отсутствовал, тем больше в нем нарастали изменения, которые могли передаться его детям. Самые сильные и родовитые эльфы почти никогда не покидали родных планет, и селились на границе Священной рощи, которая располагалось ровным кругом диаметром в сто сорок километров от центрального древа.