Волшебный стрелок
Шрифт:
Но маленькая принцесса уже не могла вернуться в свою сказочную страну. Совет эльфов не только запретил ей находится в сосредоточении силы рода на планете, но и решил еще больше подстраховаться, выслав странного ребенка как можно подальше. Таурохтар, как только ему позволили дела, отвез дочку на фронтир, к своем родителям, которые не были так могущественны как семья матери, и жили жизнью простых фермеров. Исилиэль увидела разительный контраст между тем, в какой роскоши обитала верхушка рода, и то, как жили простые аграфы на периферии. Нет, они не голодали, не имели затруднений с жильем и в чем-либо, нужным для нормальной жизни. Но не было того великолепия и изящества в быту, а общение не имело прежней виртуозности. Продолжительность жизни эльфов на фротнире была заметно ниже, а у тех, кто
Таково было неравенство в обществе аграфов, положение и влияние эльфа выражалось в том, насколько близко к Древу рода он проводил большую часть времени. Уже столетия назад было замечено, что проживание вдали делало аграфов слабыми, они теряли свои способности, которые впрочем присутствовали далеко не у всех эльфов, их дети наследовали еще меньшую продолжительность жизни, а черты лица и облик становился далеким от идеала. В столицах таких аграфов за глаза называли выродками и полукровками. Ситуация была не простой, поскольку род увеличивал свою численность, и все желающие уже давно не могли жить на планетах центральных миров. Кто-то должен был добывать ресурсы на периферии, содержать армию, строить промышленность и флот, а так же защищать территории на фротнирах. Но поскольку вопросам экологии уделялось первостепенное значение, то многое из этого нельзя было делать на столичных планетах. Таким образом, всю тяжесть экономики несли на своих плечах полукровки на окраинах, в то время как искусство, политика и управление было сосредоточено в центре. Такой перекос удерживался лишь благодаря способностей знатных эльфов центральных миров, ведь самые сильные маги разума обитали именно там. За счет этого удавалось сохранять стабильность, и даже некоторое поступательное развитие.
Аграфы считали себя потомками расы, созданной древними, в которой их создатели хотели воплотить все самое лучшее, что может быть в разумном. Благородство души, храбрость и отвага, талант к наукам и исследованиям, способности к поэзии и работе с растениями. Как известно всем, лишь аграфы не предали своих создателей, встав плечом к плечу со своими творцами, и до последнего сдерживая орды захватчиков арахнидов из темных миров вселенной. Война была выиграна дорогой ценой, древние погибли, оставив горстке аграфов свое наследие. В силу этого они и смотрели на остальных разумных с высока, считая их дикарями. Ведь только их расе принадлежит по праву все разработки своих создателей. Ни люди, ни джоре не используют законно то, что принадлежит по праву лишь им. Но в современном мире не все можно укрыть от посторонних глаз. Эти расы многочисленны и агрессивны, аграфам приходится иной раз бросить кость голодным собакам, называя это просвещенным словом “дипломатические отношения с младшими расами”.
Ферма дедушки и бабушки была совсем не похожа на Священную Рощу, тут не было таких красивых растений, сочных красок, чистых звуков и дивных животных. Двухэтажных дом стоял посреди пыльной равнины, на бескрайних просторах которой тянулись поля с дротом, низким травянистым растением, используемым для изготовления прочных тканей. Дедушка и дядя, которые управляли всеми робототехническими комплексами на ферме, обрабатывали поля, удобряли, сеяли и собирали урожай, были мало похожи на чистокровных эльфов. Скорее это были люди, настолько сильно жизнь на фронтире преобразила их природу. Это отразилось не только в том, что они рано постарели, но и в количестве детей в семьях местных жителей. Не редкость было найти по три-четыре ребенка на большинстве из подобных ферм и маленьких городков. Так у нее появились новые товарищи по детским играм— Амдир, старше нее на два года, и его сестра — Финдис, еще более неугомонная девочка, даже по сравнению с Исилиэль. С мамой и отцом она могла общаться лишь по редким сеансам связи пару раз в году, когда они выходили на несколько дней из Священной Рощи по неотложным делам.
Через три года к ней прилетел отец, на несколько дней погостить у родственников и встретится с дочкой. Сразу же, в первый вечер, к ним прибыло еще с десяток гостей, которых представили девочке как родню, Исилиэль наблюдала как почтительно все обращаются к ее отцу, который пользуется в своей семье большим авторитетом, даже несмотря на молодость лет. Обстановка была теплой домашней, родня за столом пила янтарное вино, пела песни и срывалась в долгие и запутанные воспоминания. Каждый просто считал своим долгом подойти к подросшей Исилиэль, и потрепать ее ласково по голове, от чего девочка жутко злилась, ей претило то, что ее воспринимают как ребенка. Гости сменялись еще два дня, и все это время отец с родителями и братом не вылазили из-за стола. Казалось еще немного и Таурохтара споят в кругу родственников, но отец оказался в этом отношении просто двухжильным, лишь весело улыбался и распевал песни красивым голосом.
В последний вечер, когда Исилиэль уже хотела выходить из-за стола и идти спать, отец окликнул ее.
— Я приду пожелать тебе спокойной ночи, не гаси свет…
— Хорошо.
Через полчаса, все же немного разморившийся эльф пришел в спальню дочери. Таурохтар сел в кресло возле кровати и посмотрел на Исилиэль, уже переодевшуюся в ночную рубашку.
— Нам нужно поговорить, завтра мы улетаем с тобой. Тебе пора поступать в школу космической разведки, после окончания которой ты сможешь поступить в Академию… У меня там остались кое-какие связи и влияние, хотелось дать тебе еще пару лет спокойной жизни, но думаю откладывать не стоит.
— Почему?
Отец задумался.
— Мое положение становится слишком нестабильным, взрослые игры, ты не поймешь…
Девочка по-детски недоуменно пожало плечами, не пытаясь расспрашивать отца, привыкнув давно уже к тому, что он не расскажет ничего, если сам этого не пожелает. Таурохтар снова задумался и спросил.
— Я разговаривал с Анарендилем, по поводу твоих… отметок. Они тебя не беспокоят?
— Немного, когда перемещаются с места на место, но я уже привыкла.
Эльф с сомнением посмотрел на нее и спросил немного неуверенным тоном.
— Можно мне посмотреть? Когда я нес тебя в дом совета, они напоминали собой скорее пятна по всем телу…
Девочка, уже начавшая ощущать себя девушкой оказалась в неловкой ситуации. Она не хотела отказать отцу, но с другой стороны… Исилиэль встала с кровати и повернувшись к нему спиной расстегнула ворот ночнушки и опустила ее чуть пониже спины.
— Подойди поближе, я хочу лучше рассмотреть знаки…
Девушка сделала несколько шагов спиной назад, не поворачиваясь, и скрестив руки на груди, которая только начала расти. Отец смотрел с восхищением на голую спину дочери, покрытую переплетением десятков алых и золотых символов. Теперь это были не размытые пятна, а изящные руны. Красные символы немного напоминали рубцы после ран, они слегка приподнимались над гладкой кожей, и имели неровную поверхность. А золотые руны имели глубину, они были как бы вырезаны в виде канавок. Но Исилиэль пояснила, что после того, как они переместятся на новое место, то на прежнем остается чистая белая кожа.
— Занятно, я знаю только две руны. Стихии, воздушного потока и холода.
— Да, а какие это?
Отец прикоснулся рукой к закорючке на лопатке и на верхнем крае левой ягодицы. Девушка повернула голову и ощутили руны в момент когда отец прикасался к ним. От одной явственно повеяло прохладой, я другая ощущалась как легкий ветерок, готовый перерастись в ураган.
— Кажется я что-то уловила… не мог бы ты папа еще несколько проверить?
Но сколько раз отец не гладил другие знаки, он не знал их названий, и соответственно не мог активировать. Бросив бесполезные попытки эльфийка поправила одежду, и они продолжили разговор дальше.
— Послушай меня внимательно. Ты единственная моя наследница…
— Как единственная, а Анариэль?
Отец смутился на минуту, но потом решил продолжить.
— Хорошо, думаю ты должна сегодня узнать всю правду. Анариэль твоя старшая сестра лишь по маме, у нее другой отец. Я люблю и забочусь о ней как о родной дочери, но в ее жилах нет моей крови. Ты— моя единственная наследница и единственный прямой потомок двух древнейших родов эльфов.
Эта новость так потрясла девочку до глубины души, что она восприняла только первую часть разговора— про Анариэль, а вторую— про свою уникальность, она пропустила мимо ушей. Отец положил свои руки ей на плечи и немного потряс ее.