Волшебство Маккензи
Шрифт:
– Нам это тоже не нравилось, – осторожно произнес Макнил, наблюдая за нею. – Но мы понимали, что может быть и такое развитие событий.
Марис прищурилась. Ее не обманули его «официальные фразы», которыми пользовались как военные, так и правоохранительные организации. Читая между строк, она поняла, что ему не нравилась идея причинения вреда лошади, но, тем не менее, если бы потребовалось, он позволил бы этому произойти.
Марис не думала о том, чтобы ударить его. Она была сердита, но не глупа. Макнил уже доказал, что был гораздо сильнее ее. И все же выражение ее лица, должно быть, навело Макнила на мысль, что она снова собирается наброситься на него, так как он молниеносным движением перехватил ее запястье, притянув руку к своей груди.
Марис выпрямилась во весь свой рост – пять футов и почти три дюйма – и вскинула подбородок.
– Я отказываюсь приносить в жертву лошадь. Любую лошадь.
– Я тоже этого не хочу, – Макнил нежно обхватил ее упрямый подбородок, поглаживая пальцами шелковистую кожу. – Но мы ничего не можем предпринять, пока у нас не будет неопровержимых доказательств для суда. Мы должны связать все воедино, в узел, который не сможет развязать ни один адвокат, иначе убийца останется на свободе. Это касается не только лошадей или жульничества со страховкой. Был убит один из работников конюшни – паренек, которому едва исполнилось шестнадцать. Подобно тебе, он, должно быть, случайно наткнулся на что-то, чего не должен был видеть, но оказался не столь удачлив. На следующее утро в стойле обнаружили мертвую лошадь, а паренек исчез. Это случилось в Коннектикуте. А через неделю его тело обнаружили в Пенсильвании.
Марис пристально смотрела на Макнила, ее темные глаза были полны решимости. Стоничеры могли пойти на убийство лошади ради денег и связались с очень скверными людьми. Любые сожаления, которые она могла к ним испытывать, исчезли.
Лицо Макнила было словно высечено из камня.
– Я не буду торопиться и подгонять расследование. Несмотря ни на что, я собираюсь схватить этих ублюдков. Понимаешь?
Она понимала. Полностью. Оставался лишь один выход.
– Ты отказываешься подвергать риску свою операцию, а я не позволю причинить вред Фурору. Значит, тебе придется использовать меня в качестве приманки.
Глава 6
– Забудь об этом! – Слова были недвусмысленными и категоричными. – Это совершенно исключено.
– Тебе придется.
Он взглянул на нее со смесью гнева и изумления.
– Дорогуша, ты так долго была начальницей, что разучилась подчиняться. Операцией руковожу я, а не ты. Будешь делать только то, что я скажу, и когда скажу, или же быстро окажешься в наручниках с кляпом во рту, а твоя маленькая сладкая попка будет заперта в чулане до тех пор, пока все не закончится.
Марис похлопала длинными ресницами и взглянула на него.
– Ты находишь мою попку сладкой?
– Настолько сладкой, что я, возможно, буду очень долго покусывать ее прежде, чем приступить к самому главному.
По тому, как потемнели его глаза, Марис догадалась, что эта идея показалась ему весьма привлекательной. Она тоже была захвачена ею. Затем Макнил пожал плечами, и напряжение рассеялось. Он усмехнулся.
– Но независимо от того, насколько ты хороша на вкус и как быстро умеешь хлопать ресницами, тебе меня не переубедить.
Скрестив руки на груди, Марис попыталась привлечь его внимание к неоспоримому факту.
– Я нужна тебе. Не знаю, что именно я видела или кто меня ударил. Это мог быть один из Стоничеров или же кто-то из тех, кого они наняли. Но им неизвестно, что я не могу ничего вспомнить, и они не знают о тебе. Так что сейчас они именно меня считают главной опасностью.
– Поэтому ты и останешься в укрытии. Если убийца один из Стоничеров, то мне сложно предугадать, как он или она будет действовать дальше. Всегда предпочитаю иметь дело с профессиональным киллером, а не с любителем, который может запаниковать и выкинуть нечто чрезвычайно глупое, например, подстрелить тебя в присутствии кучи свидетелей.
– Боже сохрани, чтобы тебе пришлось иметь дело с кем-то, кто бы испугался, совершая убийство, – со сладким сарказмом произнесла Марис, и Макнил одарил ее одним из своих пристальных взглядов. Девушка продолжила выдвигать аргументы:
– Возможно, они в недоумении, почему я до сих пор не заявила в полицию. Сейчас они думают, что я или ранена сильнее, чем они первоначально предполагали, и лежу где-то без сознания, или же до меня дошло, что доказательств для полиции недостаточно, и потому у меня нет оправданий в краже бесценной лошади. В любом случае, им нужна я. Я – великолепный козел отпущения. Они могут убить Фурора, инсценировав все так, будто это сделала я, а затем убить меня. Таким образом, все будет «шито-крыто», и кто знает, возможно, им даже удастся получить двойную компенсацию по страховому полису, так что каждый из них получит больше денег. Ничто не заставит их быстрее проявить свои дурные намерения, чем встреча со мной.
– Нет, черт побери! – он раздраженно покачал головой. – Не могу поверить в ход твоих мыслей. Ты, должно быть, начиталась триллеров.
Обиженная, Марис сердито посмотрела на него. Ее доводы были совершенно логичными, и он понимал это. К сожалению, понимание не означало, что ему нравятся ее доводы или что он согласится с ними. Марис уже знала, что может добавить к перечню черт его характера стремление защищать. И упрямство. Боже, ей не следует обращать внимание на его упрямство!
– Дорогуша, – Макнил успокаивающе положил руки на плечи Марис, и в груди у него защемила незнакомая нежная боль, когда он ощутил хрупкость ее костей. Он попытался подобрать слова, которые убедят Марис предоставить дело ему и Дину. Это была их работа. Их обучали этому. Если она вмешается, то беспокойство о ней сведет его с ума. О Боже, она, очевидно, думала, что в ней семь футов роста и что она сделана из железа, но он видел ее голову, видел, как осторожно она двигалась. Несмотря на свою хрупкость, Марис не была слабой. Макнил был свидетелем того, как она ездит верхом, без усилий управляя жеребцами, справиться с которыми было под силу не каждому мужчине. Так что он знал, что она была сильной. Марис также была чрезвычайно храброй, и он не был уверен, смогут ли его нервы выдержать такое напряжение.
– Взгляни на это с другой стороны, – сказала Марис. – Пока они не знают, где Фурор, я в безопасности. Чтобы добраться до него, им нужна я.
Он не спорил, не пытался убедить ее. Просто покачал головой и сказал:
– Нет.
Она испытывающе постучала костяшками пальцев по его лбу. Макнил озадаченно посмотрел на нее и немного отодвинулся, щурясь от удивления.
– Что ты делаешь?
– Проверяю, действительно ли у тебя голова дубовая, – резко сказала Марис, давая выход своему раздражению. – Ты позволяешь своим чувствам влиять на работу. Я для тебя лучший выбор, так используй меня!
Макнил застыл. Его бы меньше потрясло, если эта хрупкая спорщица внезапно подняла бы его над головой и выбросила в окно. Он позволял эмоциям влиять на свою работу? Более дурацкого довода он не ожидал услышать. Именно его способность абстрагироваться от эмоций, которые могли помешать работе, и делала его мастером своего дела. Макнил никогда не терял головы, оставаясь спокойным вне зависимости от того, насколько напряженной была ситуация. Потом он мог несколько ночей мучиться от бессонницы, переживая сильное волнение, но во время выполнения задания всегда оставался хладнокровным игроком.