Волшебство на грани или снежное путешествие
Шрифт:
– А, как, прости, она должна решиться?! – мой отец был на взводе. Мало того, что я могу быть уже мёртв, так еще Карсилина поступает безрассудно, наплевав на чужое мнение, желая меня героически спасти. – На нас должно снизойти просветление? Мы вдруг осознаем, что можем спокойно жить дальше, делая вид, что ничего не случилось? А я неожиданно забуду о том, что у меня был сын?!
– Почему сразу «был»? – насупилась Сулитерия.
– Потому что это всё не имеет смысла! – он чуть не крикнул
Он снова ударил кулаком по столу, накручивая себя ещё больше. Прохор Мылченко уже не мог вести себя здраво и спокойно, придавшись всепоглощающей панике. Нервно он чуть не опрокинул свой стул, вцепившись в него пальцами, чувствуя желание совершить какое-нибудь самоубийственное безрассудство, думая, что больше никогда меня не увидит. Ведь, что может быть хуже для отца, чем потеря единственного сына?
Зольтер, впрочем, этого его настроения не разделял. Кто знает, может быть Декабрина права, и у Карсилины есть шанс вызволить меня из плена? Почему надо становиться категоричным, если есть и более светлые варианты в этой палитре развитий событий?
– Возьми себя в руки! – посоветовал Зольтер моему отцу. – Мы ведь можем и сами поучаствовать в событиях. Например, самим отправиться в логово к Январису!
– Мы не можем! Никто, чёрт возьми, не знает, где находится это проклятое логово! Кроме Декабрины, которая оказалась девочкой не с самым гениальным умом. – Прохор Платонович не спешил поднимать стул.
– Да что ты заладил со своим пессимизмом! Вот увидишь, они вернутся и ты еще потом извиняться будешь…
– Я и так уже извиняюсь, за то, что мы вообще отправились в этот мир! – буркнул мой отец, его трясло от злости и непонимания ситуации.
На что Золотский скептически фыркнул, скрестив руки в локтях:
– То есть, по-твоему, было бы лучше, если бы мы просто свернули расследование?
– Какое, к чёрту, расследование? – снова выругался Прохор Платонович. – Ересь несусветная, вот, что это такое!
– Ага, говорит инициатор похода… - Тут же перебил Зольтер, чувствуя, что сам перестаёт нервничать.
– Кто вообще это придумал!
– То есть, ты считаешь, что лучше бы для всех нас оставалось тайной тот факт, что Карсилина Фротгерт чудесным образом жива? – не отставал Золотский, глядя сквозь него, на картину, висящую возле окна, там изображалась озябшая девочка в ночнушке, которая стояла на улице, в центре снежного вихря и протягивала руки к небу.
– Да! Ты правильно читаешь мысли. – Кивнул отец, тыча в него пальцем. – Тогда бы Семён остался жив!
–
– Я то как раз думаю о всех! Как будет лучше…
– Сохраняешь тепличную атмосферу! Вот, что ты делаешь. Ведёшь себя, как парник!
Тюбенций, услышав это, громко хмыкнул, а Прохор Мылченко готов был перейти к рукоприкладству, да только воспитание учтивого джентльмена не позволяло. Кроме того, Зольтер какой-никакой, но всё-таки друг.
И этот «друг» никак не желал умолкнуть и принять его позицию:
– Оберегаешь своего сына, пылинки с него сдуваешь, а толку что, если ты не хочешь понять, что у него на душе творится. – Высказался Золотский. – Да, пускай он лучше существует, чем живёт, это же гораздо гуманнее, если держать его в четырёх стенах, как собачку на привязи, изображая доброго папочку, боясь, а вдруг он поцарапается! ...
Этот спор прервал требовательный голос Тюбенция:
– Может, мы найдем, где разместиться? Я хочу спать и помыться. А еще мне нужна чистая одежда. – Он решил обратить внимание на себя.
– В этой походишь, сморчок! – Зольтеру не понравился тот тон, с каким Тюбенций к ним обратился.
– Я не…
– А мы получим номер бесплатно! – тут же воскликнул мой отец, в его глазах блеснул недобрый огонёк.
– Ты что задумал? – не понял Зольтер.
– Видишь эту компанию за передним столиком, возле двери? – Прохор Мылченко указал в сторону этих людей, увлеченно бросающих кубики, играя на деньги. – Предлагаю нам немного подзаработать!
Говорил он с таким выражением, словно они не пытались поссориться полминуты назад.
– У нас же есть деньги этого государства. Еще не закончилась пачка, выданная в ДС. – Зольтер не понимал причины, по которой в таком серьёзном человеке могла проснуться тяга к азартным играм.
– Но должны же мы попробовать получить реальные деньги, а не волшебную пародию на них! – парировал барон Мылченко, обойдя Зольтера и направившись к столику с игроками, приветливо махнув им рукой.
Зольтер, которому тоже было интересно поучаствовать в местном аналоге игре в «кости», двинулся следом. Сулитерия с Тюбенцием невольно переглянулись, им обоим было неприятно здесь находиться, да еще и в такой компании. Сулитерия побаивалась моего отца, да и Зольтера тоже, из-за репутации колдуньи «ОбГаТра» - они относились к ней предвзято.