Волшебство Страны Оз (с илл.)
Шрифт:
— Думаю, что со мной теперь ничего не случится, — сказал моряк, — но даже если я опять там застряну, я не сомневаюсь, что Волшебник меня оттуда вытащит.
— Конечно, конечно, — торопливо сказал Волшебник. — Если ты хочешь попытать удачи, Капитан, то в добрый путь, а мы будем следить за тобой отсюда.
Моряк снова сел на свой плот и вскоре уже причаливал к Волшебному Острову. Он подошел к золотому горшку, обхватил его обеими руками и легко поднял его. Затем он перенес его к плоту и осторожно поставил на него. Все это никак не отразилось на поведении этого удивительного растения, потому что, когда Капитан Билл поднял горшок, куст был усыпан нарциссами,
— Чародей, который поставил горшок на острове, наверное, и не подозревал, что кто-то возьмет и унесет его, — заметила Дороти.
— Он был уверен, что только люди могут попытаться завладеть цветком, но для них была придумана ловушка, — сказал Волшебник.
— Теперь же, — добавила Трот, — никто и не подумает высаживаться на острове, так что он больше ни для кого не опасен.
— Ну вот! — воскликнул Капитан Билл, торжественно выходя с золотым горшком на берег. — Если кто-нибудь сделает Озме подарок прекраснее, хотел бы я знать, что это такое.
— Озма будет в восторге, — согласилась Дороти, глядя, как чайные розы сменяются фиалками.
— В восторге будут все жители Изумрудного Города, — радостно подхватила Трот. — Это будет подарок Озме от нас с Капитаном Биллом.
— По-моему, и я к этому подарку имею кое-какое отношение, — вставил Стеклянный Кот. — Я обнаружил Цветок, я привел вас к нему и, наконец, я бегал за Волшебником, когда вы застряли на острове.
— Это верно, — согласилась Трот. — Я обязательно расскажу об этом Озме — она оценит твои старания.
20. Обезьяний бунт
— Теперь, — сказал Волшебник, — нам пора домой. Но как нам быть с этим золотым горшком? Капитан Билл не сможет нести его в руках всю дорогу, это очевидно.
— Да, — согласился моряк. — Горшок тяжеловат. Мне придется отдыхать каждые пять минут.
— А ты мог бы везти горшок на спине? — спросила Дороти Трусливого Льва.
— Пожалуйста, только надо его как-то прикрепить, — отвечал Лев.
— Если горшок свалится, он может разбиться, и тогда все наши старания окажутся напрасными, — сказала Трот.
— Сейчас я все устрою, — пообещал Капитан Билл. — Я срублю дерево, сделаю из него дощатую подставку и поставлю на нее горшок. — Не теряя даром времени, он энергично взялся за дело, но всем так хотелось поскорее двинуться в путь, что казалось: время тянется слишком долго.
Тогда Волшебник извлек из чемоданчика маленькую пилу, которая сразу так засверкала на солнце, словно была из серебра, и сказал:
А ну-ка, пила, прыг-скок, прыг-скок! Нужна подставка под наш Цветок.Тотчас же пила заработала, да так быстро, что не успели путешественники оглянуться, как дерево было повалено и распилено на доски. Пила знала, для чего будет подставка, поэтому с одной стороны подставка получилась совершенно плоской, а с другой имелось углубление — как раз по форме спины Льва.
— Вот это я понимаю! — восхитился Капитан Билл. — У тебя случайно нет второй такой пилы, Волшебник?
— Увы, — отвечал тот, бережно протирая пилу шелковым платком и пряча ее обратно в чемоданчик. — Эта пила единственная в мире. Но если бы их появилось много, было бы даже неинтересно.
Тем временем подставка была закреплена у Льва на спине плоской стороной вверх, и Капитан Билл осторожно водрузил на нее золотой горшок.
— На всякий случай, — сказал он, — я буду идти рядом и придерживать его рукой.
Трот и Дороти сели на Голодного Тигра, установив между собой клетку с обезьянками. Но Волшебнику, как и Капитану Биллу, пришлось идти пешим ходом. Процессия двигалась медленно, что вызвало неудовольствие Стеклянного Кота, которому хотелось поскорее вернуться в Изумрудный Город.
Сначала Кот дулся и молчал, но потом неожиданно нашел себе неплохое развлечение. Длинные обезьяньи хвосты то и дело просовывались между прутьев клетки, а Кот хватал их и сильно дергал. Обезьяны начинали верещать, что доставляло немалое удовольствие стеклянному существу. Трот и Дороти пытались заступиться за обезьянок, но, стоило им отвернуться, Кот снова принимался шалить. Его движения были молниеносны, и обезьянкам не удавалось вовремя убрать хвосты. Они бранили Кота, бросали на него сердитые взгляды и трясли прутья клетки, но выбраться не могли, и Кот только покатывался со смеху.
Когда путешественники выбрались из лесу и оказались на равнине, в Стране Жевунов, начало темнеть, и они решили заночевать возле ручья. Волшебник с помощью магического искусства создал три палатки со всем необходимым для удобного ночлега.
Средняя палатка предназначалась Трот и Дороти, и в ней стояли две кроватки с одеялами и подушками и два стула. Во второй палатке тоже были две кровати и два стула — там должны были разместиться сам Волшебник и Капитан Билл. В третьей — Трусливый Лев, Голодный Тигр, Стеклянный Кот и клетка с обезьянками. На лужайке перед палатками Волшебник развел костер, чтобы приготовить ужин в Волшебной Кастрюльке.
Поев и наговорившись, путешественники разошлись по палаткам и в скором времени крепко заснули. Тигр и Лев тоже было задремали, но проснулись от обезьяньих криков: Стеклянный Кот снова стал дергать их за хвосты. Рассердившись, что ему не дают спать, Голодный Тигр закричал: «А ну прекратите этот гам!» — и, увидев, что это проказничает Кот, попытался ударить его лапой. Кот успел вовремя увернуться, и удар пришелся по клетке, у которой оказались погнутыми два прута.
Затем Тигр снова задремал, но обезьяны обнаружили, что проем между прутьями достаточно велик и они вполне могут вылезти из клетки. Но они не вылезли, а, напротив, сгрудившись, стали о чем-то шептаться. Затем они высунули хвосты наружу и затихли. Когда же Стеклянный Кот снова подкрался к клетке и дернул одну из обезьян за хвост, ее товарищи одновременно выскочили наружу и облепили Стеклянного Кота. Они силой вытолкали его из палатки и потащили к берегу ручья. Еще раньше обезьяны заметили, что берег покрыт густой сине-черной липкой грязью, и, притащив Кота к ручью, они измазали этой грязью его с ног до головы, не забыв залепить ею глаза и уши стеклянного проказника, лишив его тем самым возможности видеть и слышать. Кота измазали так сильно, что уже не видно было ни его розовых шариков-мозгов, ни рубинового сердца.