На фронтире солнце обычно садится рано.Ночь приходит быстро – темна и обильна росой.В облаках закатных зияет отверстой ранойПолость неба, светит белесою полосой.На фронтире лето к окопам почти подкралось.И в зелёнке – самое время для соловьёв.Им немного тихих минут для песен осталось —Тишина недолга, молчание меж боёвМожет, сутки длится, может быть – пару суток.Соловьи, спешите – весна на фронтире строга!Глубоко и ярко нам здесь открывают сутиСмысла жизни, измены, любви, не любви, врага…На фронтире ветер несёт ароматы мяты.Холодок её – для горячих голов и губ…И в степи шумит, и стучит в жестяные латыУцелевших крыш, уцелевших ворот и труб…Засвистит в проём, что раззявлен побитой крышей,Занесёт в руины горсть желтеющих лепестков.И утащит верх, поднимая всё выше, вышеВлагу слёз скупых – пополнить запас облаков.Над фронтиром небо – перевёрнутой синей чашкой.Наполняют чашку облака из слёз и росы.На фронтире ходит то в «горке», то в «цифре» Сашка,Улыбаясь редко в пшеничной масти усы…Над фронтиром бушует весна, и чтоб ты не пророчил,За весною – лето, и осени дни придут.Знаешь, просто – жить, не солдатом, поэтом хочетОполченец Сашка, и мира фронтиры ждут…
«Чужих стихов прочитанные строчки…»
Чужих стихов прочитанные строчки,Как мотыльки сгорают надо мной.Тянусь, приподнимаясь на носочки —Так шире горизонт. Мой след земной,Как эти строчки – невесом, невидим,Лишь против света силуэтом словЗаметен глазу… Как металл иридийОн тугоплавок, неземных основ.Он признак. Тех основ, что не повергнутьВекам в разруху. Не пустить в расход.Основ, которым присягнуть на верность —Единственно возможный мой исход.На каждый час, на каждое мгновеньеДостаточно ли слов и тишины?В чужих стихах, их строчках – откровенья,Мечты и страхи, и чужие сны…Одни горят – и грея, и питая.Они сияют, разгоняя мрак,Другие – мрак и стужу нагоняют…Они живут… В моём, в иных мирах…
«Быть человеком среди человеков, – …»
Быть человеком среди человеков, —Пусть даже тяжело и не с руки.Быть камнем, затворившим злобы реку,Быть точкой, остановкой злой строки.Быть частью света, даже в полумраке,Быть песней о любви, не о беде.Читать, да и писать живые знакиПусть даже вилами, пусть даже по воде.Идти навстречу – ветру, мысли, чувству,Не прятаться, не прятать, не ловчить.И наполнять всё то, что было пусто,И каждым шагом утверждая – быть!
«Ты вдруг поймёшь, что мир принадлежит…»
Ты вдруг поймёшь, что мир принадлежитТебе.И вкус его солёный – тоже даромТы получил.И звон чужой гитары,И солнце в саксофоновой трубе…И лёд – хрустящий, точно леденец,В руке заплакавший от твоего участья…И это всё – огромным словом «счастье»Осмелишься назвать ты наконец…Куда всем Римом русские бредутЯ не болею этим. Отболело.Отплакалось, отпелось, улеглось.Татуировкой не легло на тело,А на душе – укрыто. На авосьВсё было сделано. Извечный русский принцип —Во здравие авось, за упокой…Когда не так давно Гаврила ПринципВскрыл вены миру твёрдою рукой.Ещё сияло миллионам солнце, и свадьбы пировали,Но Кюри исследовали радий, цезий, стронций,И близился к паденью Третий Рим,Предсказанному древними богами,Но зарождалось новое в зерне,Упавшем в почву, что под сапогамиВдавилось в землю… В Мировой войне,Начавшейся, да и не завершённойДо сей поры, пусть солоно хлебнув,Однако выжил, трижды обречённыйМой Рим советский. В горе есаулСтрелял в коня, но, к счастью, промахнулся.С философами белый пароходУшёл в закат, и берег изогнулсяДугою вслед, а есаульский родДобавил франкам кровушки кубанской,Тоски и ухарства, чтоб загустела кровь.А над войною пляскою цыганскойКружил авось, и, изгибая бровь,Подмигивал окопным батальонам,Кричал «Ура!» и, кажется – «Вперёд!»,Из дифтерийных выдирая плёнокПоследний выдох, вытирая ротЧахоточным платком в кровавых пятнахЗастигнутым в отравленном бреду…И было, как обычно, непонятно —Куда всем Римом русские бредут…
Юрий Беридзе
(Москва)
Как люто…
Как люто бьются бывшие свои —природные враги так не умеют,не в кровь, а насмерть, кто-то из двоихживым не выйдет больше из траншеи.Не суйся, третий – их не разоймешь,друг другу не простят, что были вместе,лицом к лицу сошлись, грудь в грудь, нож в нож —и третий между ними неуместен…
После взрыва
У поленницы рвануло,разбросало чурбачки,смотрят мертво в закоулоких застывшие зрачки.Хатка словно стала ниже,в землю вжаться норовит,пламя угол хаты лижети снежок у стен парит.В закоулке пёс дворовыйтоже выкатил зрачки,пляшет в них огонь багровый,разгулявшись воровски.И лежат почти у двери,отраженные в окне,безвозвратные потери,непричастные к войне…
Но я не видел никого…
В часы затишья после боясмотрел я в небо голубое,но я не видел никогоиз тех, кто штопает его,кто там, у нас над головами,насквозь простреленное намисшивает на живую нитку,как лейтенант наш плащ-накидку,кто там от края и до краяс небес нагар войны стирает,чтоб мы хотя бы после боясмотрели в небо голубое,и чтоб прекрасное светилонад нами всё же восходило…
Поминать вечно
Храни друзей моих, Господь…
Ольга Бешенковская
Моих друзей Господь не уберёг…Пытался – и отчаянно, но где там…Их пот и кровь впитал мартирологтекущего проклятого столетья.Земля впитала, воздух, небеса,душа моя впитала, заскорузнув…У Господа на солнечных часахсломались стрелки от такого груза.У Господа исписана тетрадьдрузей моих простыми именами —их нам обоим вечно поминатьмолитвами и горькими стихами…
Нас просто так не взять…
Нас просто так не взять – и есть тому резоны:нельзя без нас решить, что нам уже – пора…Мы живы до тех пор, покуда есть патроны,покуда кровь течёт еще из наших ран.Мы кончимся, когда, последний сделав выстрел,последней каплей крови оставим знак в пыли.Мы кончимся тогда – решительно и быстро,и примут нас ладони шершавые земли…
Слепцы
из отсека бээмпэне слыхать поет капельи не видно из отсекакак весна ступает в рекуомывает в ней ступниокаянны наши дниздесь в отсеке-скорлупекаждый в сущности слепецв слепоте закоренелывидим только сквозь прицелыи весны не видно в нихокаянны наши дни
Господняя причуда
Мы с Волги, Енисея, Камы, Дона,Амура, Ангары, Десны, Урала…Мы пережили сто армагеддонов,когда дотла другие выгоралии разлетались пеплом невесомым,и выпадали в нети чёрным снегом,а мы под громы всех армагеддоновпо Волге плыли Ноевым ковчегом,мы плыли Ангарой, Десною, Обью,и Енисеем, Иртышом, Амуром,и снова становились – хлеборобы,и снова становились – трубадуры.Нас никогда и ничего не брало,и новым нас не взять армагеддонам,мы – с Волги, Ангары, Оки, Урала,Двины, Амура, Вятки, Зеи, Дона…Мы – русские. Мы были, есть и будем.Мы русские – господняя причуда.