Воля камня

Гартт Елизавета

Окмист начал неопределённо: вспоминал отца, хвалил его, вспоминал байки о редких артефактах, жаловался, что магов специализации его отца не много, потом спросил, собирается ли сам Марох пойти по отцовским стопам. Нет.

Ещё учась в школе, закрытой школе, в которую его отослал отец после смерти матери, Марох мечтал работать вместе с отцом, стать ближе к нему: ему было одиноко, хоть он никогда и не жаловался. У него были способности. Но его отец исчез, когда он ещё учился в школе, и Марох остался совсем один. Марох понимал, что ему повезло. Его отец был очень предусмотрительным. Он оплатил школу до самого окончания и назначил распорядителя, который управлял его небольшим состоянием, пока Марох не стал взрослым, и был его опекуном. Благодаря этому, Марох ни в чём не нуждался. Его основной проблемой было одиночество. Окончив школу и вернувшись домой, он пытался разыскать отца. Всё, что ему удалось узнать, что отец занимался поисками какого-то артефакта

из Нэрстана. Ему было горько – все эти годы в его душе ещё теплилась надежда обрести семью… Раньше он был слишком мал, и был бы отцу в тягость, теперь… отца не стало. Он злился на судьбу, злился на отца, и ни за что не хотел продолжать его дело. В университете Марох увлёкся меллерами (древняя цивилизация, когда-то населявшая Ойнурру), и после окончания хотел заниматься изучением их наследия – в этом деле его способности тоже пригодились бы… Всё изменилось именно в этот день.

Оказалось, что вопрос асди Салэри (асди – вежливое обращение к магу на юге) был риторическим. Он справлялся об успехах Мароха в университете – у Окмиста Салэри везде имелись свои люди, и знал, что Марох унаследовал дар своего отца. Марох чувствовал ауру вещей, мог видеть их историю и суть, если это были магические предметы. Именно этот дар помогал Откиру Аккинти, так его звали отца, разыскивать магические артефакты и правильно обращаться с ними, находить к ним подход. Потенциально, это дар мог сделать отца могущественным, но он был человеком иного склада – предпочитал не быть на виду. Откир Аккинти находил для заказчиков нужные им артефакты, помогал найти к ним подход, и передавал их заказчикам, беря за это хорошую плату. Оказалось, что последний заказ его отец выполнял именно для асди Салэри. Первоначально этот артефакт увидел в нетштале какой-то маг-теоретик. Об этой находке он рассказал Окмисту Салэри, который непременно пожелал обладать им. С этим он и обратился к отцу. Отец начал собирать информацию об артефакте с помощью нетшталя, и, собрав достаточно, отправился в Нэрстан, откуда не вернулся.

Асди Салэри вручил Мароху нетшталь, а также записи его отца, которые он «предусмотрительно взял на хранение после исчезновения Откира», и сказал, что он должен закончить то, что не смог закончить его отец. Уходя, отец получил задаток, Марох же получит остаток согласованной суммы после того, как принесёт артефакт. Асди Салэри не преминул упомянуть, что такое громкое дело поможет начинающему магу заявить о себе в магическом сообществе.

Марох не хотел заниматься этим делом, не хотел иметь ничего общего с тем, что отняло у него отца, но Окмист Салэри был влиятельным человеком – в его распоряжении были все возможные инструменты убеждения. Марох понимал, что у него нет выбора.

Он понимал, что асди Салэри будет следить за каждым его шагом, о том, чтобы обмануть его, нечего было и думать. Марох начал готовиться к походу за артефактом.

Весь последний год обучения он почти всё свободное время уделял изучению артефактов, некоторым экспериментам с ними и, конечно, работе с нетшталем. Он почти забросил увлечение меллерами и почти перестал общаться с друзьями. Когда ближе к концу учебного года преподаватели спрашивали его о дальнейших планах, он отвечал уклончиво, что сначала собирается попутешествовать. Стремление молодого человека посмотреть мир было понятным, к тому же, в этом возрасте молодые люди часто меняют свои решения. Хотя некоторые преподаватели, с которыми он был особенно близок, всё-таки что-то заподозрили. Друзья же были уверены, что Марох изо всех сил готовится продолжать обучение, и были очень удивлены, когда Марох покинул университет, едва успев выдержать все положенные испытания.

Записи отца, которые ему передал асди Салэри, Марох расшифровать на смог – отец использовал какой-то, видимо, им самим изобретённый код, поэтому Мароху пришлось полагаться исключительно на нетшталь.

Работа с нетшталем оказалась не такой простой. Несколько месяцев ушло на то, чтобы просто научиться задавать вопрос – сосредоточиться на одной мысли и не отвлекаться. Постепенно ему это удалось, и он начал получать ответы на свои вопросы. Когда он почувствовал, что работа с нетшталем стала получаться, он задал первый вопрос об артефакте. Просто попросил нетшатль показать ему камень. Через какое-то время это получилось.

Сначала поверхность жидкости стала чёрной – просто чёрной, не было видно больше ничего, и чернота была только на поверхности, не вокруг него, как обычно бывало с нетшталем; у Мароха уже промелькнула мысль, что нетшталь не ответит. Он уже был готов прекратить – любая посторонняя мысль могла нарушить процесс, а он уже подумал… Как вдруг он ощутил силу – там во тьме, а затем чернота словно «вышла из берегов», окружила его, и он уже был там, в черноте. А потом в глаза ударил красный свет. Сначала он ослеплял, но потом свет стал не таким ярким, а, может, просто привыкли глаза – он стал различать его очертания. Это был тёмно-красный матовый камень неправильной формы. Это от него веяло такой силой. Камень

пульсировал, были слышны глухие, какие-то отдалённые удары. Понять, что он из себя представляет, сразу не удалось – для этого нужно было оказаться возле предмета, поработать с ним какое-то время… Единственное, что удалось различить – магия крови, здесь явно была задействована магия крови, но не только она, здесь также чувствовалась смерть, ненависть, жажда мщения… На Мароха накатила дурнота, по поверхности нетшталя пошли волны, и связь оборвалась. Откат был сильным, и не менее сильным был страх, когда Марох осознал, с чем имеет дело – эта сила могла превратить гору в груду песка. Но кто мог управлять такой силой? Только тот, кто ненавидит также сильно, кто даст этой силе достойную цель. Окмист Салэри был беспринципным интриганом, он ловко пользовался людьми, но вряд ли это было вызвано ненавистью. Для него это была просто забавная игра. И что же сделает с ним такой камень? Превратит его в монстра? Марох больше не пытался понять, что представляет собой этот камень. Он получит его и передаст Окмисту Салэри в коробке из анрила (магически нейтрального металла), чтобы не ощущать эманации его магии. Передаст, и всё. И пусть асди Салэри не платит, если сочтёт, что работа выполнена не полностью. Марох продолжил работать с нетшталем, только чтобы понять, где находится артефакт, и как к нему подобраться.

Через какое-то время Марох увидел склеп. Большой каменный склеп, по всей видимости, фамильный, где спали вечным сном члены какой-то семьи нуворов. Такие склепы обычно устраивались глубоко под землёй, поэтому там всегда горели факелы – окон там не было. В этом склепе было немного не так – Марох не увидел ни одного факела, но, несмотря на это, там не было темно – по склепу был разлит странный зеленоватый свет, какой не могли создать ни факелы, ни свечи. На площадке перед лестницей стояла женщина – красивая молодая женщина с распущенными по плечам густыми чёрными волосами в лёгком белом платье – Марох невольно засмотрелся на пышную грудь. Должно быть, женщина была нуворой, платье было сшито из лёгкой полупрозрачной ткани, очевидно, дорогой, в несколько слоёв. Простолюдинкам такое не по карману. Странно было видеть такую красавицу в склепе, но странным было не только это. Присмотревшись, Марох заметил взгляд женщины – жёсткий, холодный, молодые женщины так не глядят… И это была не единственная странность – чем больше Марох смотрел на неё – красивую молодую женщину, тем явнее становилось нехорошее чувство в душе. Что-то не так. С ней что-то не так.

Перед красивой нуворой стояла вторая женщина – пожилая простолюдинка. Она что-то говорила первой, но слов Марох не слышал. Хотя и без слов было очевидно, что простолюдинка обращается к молодой нуворе с просьбой, а молодая нувора даёт простолюдинке какие-то распоряжения. В течении всего этого разговора Марох чувствовал магию камня, нувора делилась его силой с простолюдинкой.

Марох попробовал посмотреть на женщин магическим зрением. Это был шок. Казалось, сердце остановилось. Простолюдинка… в ней Марох не заметил ничего необычного. Но нувора… живая и мёртвая одновременно. Марох всматривался, пытаясь понять, как это возможно, а сердце набатом стучало в ушах. Живая, но окутанная аурой смерти… Поверхность нетшталя подёрнулась рябью – при работе с нетшталем нельзя было давать волю чувствам.

После этого случая Марох ненадолго прервал свою работу с нетшталем, и стал проводить долгие часы в университетской библиотеке. Он пытался понять, что может представлять собой эта нувора – живая и мёртвая одновременно. Но книги по южной магии не содержали ответ на это вопрос. Южная магия не работала со смертью, максимум – среди южных магов были те, что мог считать информацию о смерти с трупа, если смерть наступила недавно. Такие способности были подобны способностям Мароха. Но если считать информацию о смерти могли лишь немногие, то видеть ауру смерти могли все маги – она оставалась на трупе несколько дней, в каких-то случаях больше, в каких-то меньше: как правило, больше если смерть наступила внезапно, когда человек был ещё полон жизни, строил планы, к чему-то стремился, меньше, если человек умер своей смертью от старости или после продолжительной болезни. Но та нувора была жива – Марох видел свечение везде, где оно должно быть у человека – маги юга называли это энергетическими центрами. Немного странным было то, что свечение было одинаковым во всех центрах, нигде не больше и не меньше, тогда как, в большинстве случаев, какие-то центры были развиты сильнее.

Не найдя ответа, Марох решил, что проще всего будет начать с простолюдинки, и начал задавать нетшталю вопросы о ней. Ему повезло: когда он в очередной раз попросил нетшталь показать её, он увидел её идущей мимо гостиницы «Гордость Остона» (Остон – крупный город в Нэрстане), это было главным. Попробовав ещё несколько раз, он увидел простолюдинку на пороге явно нуждавшегося в ремонте бедного дома, беседующей с девушкой-подростком, так же простолюдинкой. Бедный квартал… Такие есть в каждом городе… Нувора могла бы быть и пощедрее со своей помощницей…Если, конечно, могла.