Воля камня
Шрифт:
Из всех историй, которые читала или слышала Эйлинн, эта больше всего напоминала ситуацию, сложившуюся в её семье. Но история с Огиной произошла в Аптире – государстве южного полушария, где была магия кристаллов, и в чётках Огины оказался талмин – магический кристалл, фрагмент огромного камня, когда-то упавшего с неба, основной компонент магии южного полушария. Но даже если предположить, что у бабушки был талмин, в северных землях он не действовал, как и магия вообще в её «южном» понимании. Чему, кстати, тоже никто из южных магов не мог найти объяснения, к радости нориша Нэрстана. В Нэрстане магия юга считалась злом, противным Богам. В Нурволлине к магии относились не столь однозначно: там в ход шли многие достижения науки; без сомнения, они не преминули бы попробовать и магию, если бы она работала в северном полушарии.
В северном полушарии, Нурволлине и Нэрстане, ходили легенды о ведунах и ведуньях – людях, отмеченных даром Ойну и Эйни. Согласно легендам, это были люди, которые
Некоторые из тех, кого Ойну и Эйни отметили особым даром, оставили след в истории Нэрстана: целительница Салли помогла появиться на свет будущему норишу Керралу дар Воррингу, его мать при этом также выжила, хотя повитуха была уверена, что роженица умрёт, так и не разродившись. Впоследствии, нориш Керрал дар Ворринг выбил армию Ишхара из нуворита Сиддир, после чего с Ишхаром был подписан мирный договор. Целительница Нирта прославилась тем, что лечила раненых во время сражения в Тонширских горах, ещё когда шло объединение Нэрстана. Тяжёлое сражение было выиграно почти без потерь, ведь целительница помогла большинству, но сама она после сражения слегла, видимо, потратив все силы на помощь раненым, а, выздоровев, больше не могла лечить.
Ведунья Мерта, проживавшая в северном городе Итанире, вызвала грозу, когда в бедном квартале города, где стояли в основном деревянные строения, начался пожар.
Ведунья Нисса сопровождала войско нориша во время перехода через Керральские горы в ходе одной из междоусобных воин – это был тяжёлый ночной переход, но ни один воин не сорвался в пропасть. После этого Нисса проспала несколько дней, окружающие опасались за её жизнь, но, проснувшись, он была такой же, как обычно. Во время перехода она шла, ничего не замечая вокруг, и всё время тихо напевала незнакомый напев.
В Нэрстане и Нурволлине ведунов и ведуний уважали и чтили и бедный люд, и знать. На больших праздниках ведуны и ведуньи, даже те из них, кто был из простых людей, а таких было большинство, были почётными гостьями.
Все истории о ведунах и ведуньях северного полушария были старыми: хоть у них и не было конкретных дат, по расчётам автора, самые новые из них произошли не ранее 120 лет назад. Правда, в сборнике, который выбрала Эйлинн, автор собрал только истории, которым он смог найти историческое подтверждение. Тот факт, что в последние лет 120 о ведунах и ведуньях почти не слышали, многие считали доказательством того, что их никогда не существовало: врать про стародавние времена легко, ведь свидетелей не сталось; некоторые доказывали, что у так называемых историй о людях, отмеченных даром, может быть более простое объяснение: например, целительница Нирта могла быть просто талантливой лекарницей, которая заразилась чем-то, оказывая помощь раненым, и поэтому долго болела после сражения. Возможно также, что вид такого количества раненых, боли и ненависти оказал такое сильное впечатление на лекарницу, что заниматься лечением она больше не могла, а люди сочли это потерей дара.
По тону повествования Эйлинн чувствовала, что автор верит, что истории о людях с даром – не выдумка, и желает понять, почему о них больше не слышно.
В последней главе сборника автор описал некоторые истории о людях с даром, о которых он слышал лично, т. е., тех, которые произошли в наши дни. Автор сам предпринял расследование, но не нашёл доказательств.
Конечно, Эйлинн читала и другие книги, слышала и другие истории, порой более невероятные, а, порой, показывающие ведунов и ведуний совсем с другой стороны – пользующимися своим даром во зло. Эйлинн читала историю о женщине, которая подкараулила соперницу, когда та стояла на крутом берегу реки, и заставила берег разверзнуться под ней – несчастная упала в реку, и больше её никто не видел. Позднее, недалеко от этого места заметили пятно крови, которое долго не сходило, несмотря на нередкие в этой местности дожди. Сотворившая это женщина никогда до этого не проявляла дара. Эта история оказала сильное впечатление на Эйлинн. Описания были такими живыми, что она чувствовала мороз на коже, когда читала её. Ещё одна история была ещё страшнее и непонятнее – желая отомстить семье, отнявшей у её семьи часть земли по решению суда, которое та сочла несправедливым, ведунья наслала на их дочь проклятье – смотря на неё, люди не видели её, но видели себя, и приняв её за морок, в страхе бежали. Впоследствии, якобы слышали, что девушка ушла на юг, где эти чары не действовали. Такие истории противоречили распространённому мнению о ведунах и ведуньях – что их дар даётся им Ойну и Эйни, и они не могут использовать его для дел, противных воле Богов, поэтому были особенно интересны. Но авторы таких историй не приводили никаких доказательств их подлинности, а просто сообщали, что «слышал я такую историю».
Перечитывая истории, Эйлинн задумалась: что, если за этим стоит сестра бабушки? Её считают погибшей, но её тело не нашли. Вполне возможно, что она жива.
Эйлинн никогда не верилось, что сестра бабушки сбежала просто потому, что не хотела выходить замуж, а после того, что
В какой-то степени, эти мысли помогли Эйлинн успокоиться – если опасность исходит откуда-то извне, с этим можно что-то сделать, для Эйлинн это было не так страшно, как если бы что-то было не так с ней самой.
Как жаль, что бабушка никогда не говорила о том, что произошло с её сестрой. А ведь сейчас так важно знать наверняка… А из тех, кто что-то знал, осталась только старая Санилла, о которой говорил Диртан. Эйлинн не знала, кто это такая, но это можно было выяснить у Алии. Другое дело, что Эйлинн не была близка со слугами, и вряд ли Санилла рискнула бы рассказывать молодой нуворе что-то, чего могли не одобрить её родители, ведь она служила им… Но рассказать могла не только она! Эйлинн вспомнилась её троюродная кузина Индира ун Геннес. В день, когда сестра бабушки пропала, семья Геннес была в замке Веллар – они приехали на свадьбу сына. Не может быть, чтобы они ничего не знали. Дедушка и бабушка могли просить не упоминать о том случае при них, но это не значит, что в доме Геннесов об этом никогда не говорили. Индира была моложе Эйлинн на два года; на взгляд Эйлинн, она слишком любила важничать, но сейчас это могло помочь. Индире наверняка будет приятно чувствовать, что именно она помогла приподнять завесу над давней тайной.
Было уже очень поздно, когда Эйлинн принялась за письмо. Обычно в это время она уже ложилась спать – так было до того, как бабушка пропала, теперь всё стало по-другому. С тех пор, как бабушка пропала, её не покидал страх. Она уже не просила Алию остаться с ней на ночь, по большей части, чтобы избежать ненужных вопросов, но каждый вечер, ложась спать, Эйлинн оставляла зажжёнными несколько свечей, и долго читала, даже если не могла сосредоточиться на чтении, пока усталость не брала своё.
Эйлинн начала письмо с расспросов о родственниках и о знакомых Индиры, о которых та так любила писать – пусть чувствует, что Эйлинн интересно всё, что она пишет, тем охотнее она ответит на её ненавязчивый вопрос. Эйлинн также рассказала Индире о последних новостях из Нурволлина – Диртан немного рассказывал о своей переписке с кузеном Нустром, сыном их тётки Элмни по линии матери. Хоть эти новости были и не того рода, какие любила слушать и рассказывать Индира, это всё-таки были новости. Вдруг, Индире пригодится. В конце Эйлинн написала, что она случайно слышала разговор служанок о том, что в молодости бабушка плохо поступила со своей старшей сестрой. Эйлинн писала, что в её семье не принято говорить о том происшествии, но ей всегда казалось, что бабушка что-то скрывала, а потом поинтересовалась, не слышала ли Индира что-нибудь о том случае от своих родственников. Почту отвозили в Стембриг раз в неделю (если только не было чего-то очень важного) по средам, т. е., завтра. Эйлинн была рада, что мысль о том, чтобы спросить у Индиры, пришла ей в голову так вовремя – письму не придётся долго дожидаться отправки. Ещё немного почитав, Эйлинн разделась и легла в постель. Написание письма и чтение историй помогли ей отвлечься, и, засыпая, она почти не чувствовала страха.
Глава 5. Сёстры
Вечером Марох опять приготовился заглянуть в нетшталь. На этот раз, он решил спросить у нетшталя, что именно привело нувору в коморку для стражников. Хотя, на первый взгляд, было бы логичнее выяснить до конца, что произошло с пожилой нуворой, и куда ведут остальные зеленовато-синие нити, но встреча с нуворой так заинтересовала его, что сосредоточиться на чём-то другом Марох сейчас не мог. К тому же, нувора явно играла в этой истории не последнюю роль и, Марох был уверен, оказалась в коморке не случайно.
Сосредоточиться на этот раз было просто – это был тот случай, когда эмоции не мешали, а помогали. Марох склонился над нетшталем: надрез, по поверхности пошла рябь, поверхность потемнела, чернота сгустилась вокруг Мароха. Сначала он, как всегда, увидел камень, услышал его биение, потом картинка резко сменилась – молодая нувора шла по странному саду с жалкими, внушающими одновременно страх и отвращение, изломанными деревцами. Она была напугана, это было видно по её лицу, и над ней, почти касаясь её головы, была видна синяя с зелёным отливом светящаяся нить. Марох был поражён, увидев нувору в этом странном саду, куда, как он считал, живые не попадали, но ещё больше поразило его другое – он чувствовал магию камня, каким-то неведомым образом нувора использовала её. Марох едва не потерял концентрацию, но вовремя остановился.