Воля смертных
Шрифт:
— И во имя Духа Святого, Господа Животворящего, от Отца исходящего, повелеваю тебе, порождение адово, дитя тьмы и отрыжка колдовства! Сгинь! Пропади! Развейся! Исчезни! — Голос наступающего экзерсиста повысился и окреп. Распятие почти уткнулось богине в лоб, другая ладонь упиралась в самое лицо.
— А-а-а-!!! У-у-у-у!!! — Геката, как от удара хлыстом, опрокинулась на спину, забилась в судорогах, громко воя и мечась, выпучив глаза и скребя землю когтями. Собаки, волки и прочая живность, насколько хватало глаз, кинулись врассыпную, и что самое ужасное — «лягушонка» рядом с Еремеем тоже упала и забилась, хрипя и пуская пену изо рта.
Леший понял, что богиню отделяют от гибели считанные мгновения. Метнувшись в близкую ресторанную дверь, он схватил оставленный у порога трофейный «AUG-77», мельком глянул предохранитель, дернул затвор, навел ствол и без доли колебаний нажал на спуск, снося убийцу его союзницы с ног длинной, на полмагазина, очередью.
Над головой что-то просвистело, и застарелый рефлекс заставил Еремея пригнуться, метнуться в сторону, снова встать, вскинув автомат и выцеливая стрелка. Но того на месте уже не было, а потому Варнак сразу отпрыгнул за косяк, тут же услышав, как в стену, в том самом месте, где он только что стоял, чмокающе впились три запоздалые пули. Наемник стрелял невероятно быстро и точно. Наверное, он продырявил бы лешего еще первой очередью, если бы не светящие прямо в глаза «ксеноны».
«Пес войны», похоже, подумал о том же самом: послышалась короткая очередь, звон стекла — и прожектора погасли.
— Черт! — Варнак перекатился к порогу ресторана, подхватил одну из «разгрузок», надел, из второй выдернул несколько обойм, сунул за пазуху, туда же отправил пару гранат, услышал вдалеке знакомый щелчок расправляющихся усиков, оттолкнулся изо всех сил обеими ногами и рыбкой нырнул вперед, распластываясь на полу ближе к стойке. Тут же у косяка грохнул взрыв, осколки хлестнули по стенкам, взрывная волна вынесла наружу ресторанные стекла, сорвала занавески, опрокинула ближние столы. Еремей подпрыгнул, перебегая за них — и тут же застучал вражеский автомат, пули которого рассыпали в столешницах множество маленьких дырочек.
— Ч-черт! — Леший метнулся дальше, выскакивая на кухню, перевел дух.
Судя по тому, как быстро определял наемник место цели, он был «в приборе». В инфракрасном спектре человек светится, как электролампочка, — не заметить практически невозможно. Видно и сквозь кусты, и сквозь окна, и сквозь листву. За углом спрячешься — достаточно кончик носа высунуть, сразу выдаст.
Засев за холодной плитой, Еремей слушал, как под подошвами наемника похрустывают камушки гаревой дорожки. Вот хруст сменился шуршанием — значит, с дорожки его враг ступил на плитки перед входом. То есть, стоит как раз в проеме.
Варнак резко поднялся и выпустил в проем остаток обоймы, тут же рванулся к выходу. Короткая очередь вслед подсказала, что тепло человеческого тела предало его и на этот раз: увидев в приборе яркий силуэт, наемник успел отпрянуть еще прежде, чем Еремей нажал на гашетку.
На ходу меняя обойму, леший выскочил через заднюю дверь и помчался вокруг корпуса. Подонок из «Secopex» расположения комнат и дверей в корпусе не знал, а значит, преследуя, будет действовать осторожно, медленно. Выскочив из-за угла, Еремей тут же метнул гранаты в выбитые окна, метясь так, чтобы они легли в разных сторонах — одна в центре зала, вторая у порога. Взрывы ахнули почти одновременно, и в воздухе появился щекотливый запах крови: похоже, наемника он таки зацепил. Но вот серьезно или нет, было неизвестно, и потому Варнак, отпрянув к дому и прижавшись к стене, внимательно прислушивался.
Шорох… Еще шорох. Тяжелое дыхание. Значит, враг еще жив. Вот только где именно скрывается? Скрип стекла ничего не прояснял — им теперь было засыпано все вокруг. Еще шорох, наемник затаил дыхание — и леший понял, что обнаружен, и сорвался с места, улепетывая, куда глаза глядят. Град пуль хлестнул по тому месту, где он только что стоял, очередь потянулась следом и резко оборвалась.
Извечная беда любого автомата — обойма всегда заканчивается в самый неудобный момент.
Прежде чем противник перезарядился, Еремей успел запрыгнуть за угол гостиницы и даже развернуться, на миг высунувшись и коротко огрызнувшись очередью в сторону врага, невидимого в темноте окна администраторской комнаты. Судя по звуку, стрельба велась именно из него.
Наемник не ответил. Значит, испугался свиста близких пуль. И значит, меняет позицию.
Варнак почувствовал себя неуютно. Как карась на сковородке. Как одинокая помидорка на опустевшем прилавке. Если подонок из «Secopexa» обойдет здание администрации со стороны ворот, то тыльная стена дома будет перед ним как на ладони. И Еремей на ней — яркий, точно личинка колорадского жука, упавшая на жирный капустный лист.
Можно, конечно, перебежать на другое место — но смещение столь четкого силуэта наемник сразу заметит, как ни пригибайся, как по земле ни стелись. Можно забиться в подпол и засесть между столбами фундамента — но и это укрытие будет светиться, подобно китайскому фейерверку. Можно забраться в дом — но и там любая позиция тут же себя выдаст ослепительным светом на общем холодном фоне.
От отчаяния Варнак высунулся и дал длинную очередь «от пуза» по всему корпусу — от окна администратора и до края ресторана, — отпрянул назад и поменял обойму.
Ему никто не ответил — то ли наемник испугался и залег, то ли уже обходил дом сзади и был в полной безопасности. И очень скоро возьмет его на прицел.
— И чего Укрон меня с кошкой дворовой не скрестил? — в бессилии прошипел Еремей. — У нее и слух и нюх, и видит в темноте лучше любого прибора!
Ему же оставалось только слушать…
И он слушал.
И вскоре услышал тихий скрежет гравия, затем равномерный шелест сминаемой медленными шагами травы.
Варнак быстро выглянул, тут же спрятался назад. Шаги сперва замерли, потом возобновились. Леший на секунду высунул из-за угла руку, провел ею сверху вниз, отдернул. И опять невидимый в темноте противник сперва замер, потом двинулся вперед.
«Ну да, все правильно, — подумал Варнак. — Он уверен, что знает, где я нахожусь, и что я его, наоборот, не вижу. А коли так, то лучше не пугать меня стрельбой по краешку высунувшегося плеча или ноги, не заставлять менять позицию, а подкрасться и подбросить под ноги гранату, чтобы решить вопрос раз и навсегда».
Он поднял автомат, выпустил две короткие очереди в сторону ресторана, подтверждая свое «незнание» местоположения врага, после чего вытянул из кармашка «разгрузки» гранату и выдернул чеку, крепко удерживая скобу.
Подождал.
Еще пять раз шелестнула под ногами наемника трава, скрипнул песок, зашуршало дерево, к которому прижались плечом. Варнак поцеловал на прощание гранату и отправил ее за угол, на те самые семь шагов, с расстояния которых и доносились посторонние звуки.
— О майн гот! — успел понять случившееся опытный убийца, а потом затянувшуюся тишину над базой разорвал завершающий оглушительный взрыв.